- А что это? – с опаской спросил парень, нюхая содержимое.

- Это – его величество спаситель от похмелья. Пей, - неумолимо добавил Дэй. Хэкон еще раз посмотрел на омегу, после чего дрожащими руками взял в руки стакан и сделал первый глоток, после чего резко скривился и чуть ли не выплюнул все обратно. – Давай, хоть пол стакана залпом.

- Какая гадость, - честно ответил Хэкон, но пол стакана осилил. – И все-таки, что это такое?

- Кисломолочная закваска, - ответил омега и продолжил делать дальше бутерброды. – При сушняке и тошноте это то, что доктор прописал. Потом можешь выпить аспирин и активированный уголь, чтобы голова перестала трещать. Я в свое время много чего перепробовал и пришел к выводу, что такой путь самый действенный, хоть и не самый вкусный. Кто-то любит рассолы или крепкий чай с сахаром, но мне от всего этого только хуже становилось.

Хэкон с интересом смотрел на омегу, по глотку допивая остатки закваски, а омега продолжал творить бутерброды, поливая сыр сгущенкой и размышляя о том, что еще можно было налепить на него сверху. Альфа наблюдал за его экспериментами, чувствуя, что постепенно при виде кусочков хлеба с арахисовым маслом и сгущенкой становилось дурно, поэтому он закрыл глаза и приложил к виску холодную кружку. Как ни странно, ему стало гораздо легче.

- А способ действительно работает, - удивленно произнес он и посмотрел на омегу.

- На здоровье, - ответил тот, отсалютовав бутербродом и, откусив от него кусок, заставив Хэкона отвернуться и скривиться.

***

- Папа, я тебе в сотый раз повторяю, что Дэй со мной не ради денег. Я на все сто процентов уверен, что ребенок мой и я был его первым альфой. Почему ты меня не слышишь?

Этот затянувшийся разговор начал серьезно докучать альфе, который уже с трудом держал себя в руках, периодически позволяя себе срываться на родителя. Если бы не Дэй, который стал чувствовать себя в доме гораздо увереннее и спокойно выдерживал все нападки со стороны папы, Арон бы уже давно уехал куда подальше из этого места. Но ему приходилось сидеть на кресле в музыкальной комнате и выслушивать своего истеричного родителя, который ходил взад вперед по комнате перед ним, заламывая руки и причитая.

- Я прекрасно тебя слышу, - ответил Арин. – Просто понимаю, что ты еще очень молод и горяч, поэтому твои действия больше основаны на эмоциях, нежели на логике, - с этими словами мужчина вздохнул и с грустью посмотрел на сына, после чего подошел вплотную к Арону. - Дорогой, как ты не поймешь, что папа тебе хочет только добра и ничего более. Я переживаю за тебя.

- Пап, но за меня не нужно переживать, - альфа взял отца за руки и с улыбкой посмотрел в глаза родителя. – Я счастлив до такой степени, что готов скакать по улице и на весь город орать о своем счастье. Меня любят так же искренне и сильно, как я люблю, у тебя будет внук, так что же тебя гложет, что не дает тебе просто порадоваться за меня и благословить наши отношения?

- Потому что этот омега тебя не достоин, вот почему, - упрямо ответил Арин, отстранившись. – Ты привел в наш дом какого-то соцработника, который выглядит так, словно его сначала макнули головой в отбеливатель, а затем расстреляли его уши, не таким я видел папу своего внука, далеко не таким и не его я хочу видеть рядом с тобой на званом вечере в доме Деквилов!

- Да сдался тебе этот званый вечер! – завыл Арон и откинулся на спинку дивана. – Там соберутся богатеи нашего пригорода и будут обсуждать горячие сплетни, цены на нефть и другие вещи, в которых они не разбираются совершенно! Глупо быть зависимым от мнения этих людей, папа. Если тебе нравятся все эти игры, то пожалуйста, но я не позволю этим бездельникам решать мою судьбу. К тому же, я считаю Дэя образованным и интересным человеком, который любому даст фору.

- Один его вид отбивает желание знакомиться с ним поближе, - скривился Арин и вновь начал расхаживать по комнате. – Ты хотя бы представляешь, какой скандал поднимется, если ты приведешь его на этот вечер? Да мне стыдно будет потом наш дом покидать, не говоря уже о том, чтобы посмотреть в глаза кому-либо из гостей!

- А почему я вообще должен идти на этот вечер? – задал мучивший его вопрос Арон. – Почему я не могу остаться дома со своим беременным омегой?

- Потому что все уже в курсе о том, что ты разорвал помолвку с Элимом и начали гадать, на кого ты променял его. Я уже не прошу тебя расстаться с этим Дэем, не прошу тащить его с собой. Я просто хочу, чтобы ты поехал с нами и, из уважения ко мне и к семье Элима, придумал достаточно правдоподобное объяснение своему поступку.

- Папа, я еду либо с Дэем, либо не еду вообще, - Арон постарался произнести эти слова достаточно твердо, чтобы четко показать свою позицию. – Дэй - очень красивый, воспитанный и образованный молодой омега. Я его не стесняюсь и не хочу, чтобы ты делал это. Ты единственный даже не пытался с ним спокойно поговорить, узнать получше и вообще попробовать подружиться. Дэй не такой, каким ты его себе представляешь

– Боги, ну почему ты не остался с Элимом? Прекрасный мальчик из прекрасной семьи, образованный, воспитанный, ухоженный, что еще тебе нужно? Вот мы с отцом вообще друг друга не знали, когда заключали брак, но живем и еще детей растим, не умерли же.

- И ты хочешь сказать, что ты счастлив с отцом? – Арин вздрогнул и поднял взгляд на сына, который с грустью смотрел на своего родителя. Омега вздрогнул, не ожидая такого поворота событий, и в какой-то момент Арон показался ему таким взрослым... Но он тут встряхнул головой и попытался прогнать прочь, холодно посмотрев на своего мальчика.

- Я живу с прекрасным альфой, - безэмоционально произнес он. - Твой отец достойный муж, справедливый родитель и прекрасный добытчик. Я горд быть его супругом и вполне доволен своим выбором. Тебе бы тоже стоило ценить то, что ты родился в такой семье, как наша.

В комнате воцарилась тишина. Арон знал, что задел мужчину за живое, но если бы он это не сделал, то папа продолжал бы прикрываться этой маской беспокойного и верного родителя-аристократа. Арин же пытался прийти в себя и вновь задушить ту обиду, которая каждый раз травила его изнутри, когда ему напоминали о безразличии Бертона. Нет, он был благодарен своему мужу и старался быть достойным супругом, но порой незаинтересованность мужа в нем его очень расстраивала, но он старался переключиться на дела семьи и детей, отвлекая себя от этих мыслей.