В это время колокол Джозефа на колокольне аббатства пробил восемь и в зале наступила тишина. Звери в молчании заняли назначенные им места и, почтительно склонив головы, замерли за своими креслами. Аббат Мортимер поднялся с кресла и медленно развел лапы, словно обнимая всех собравшихся, чтобы благословить трапезу: Мех и коготь, зуб и ус Здесь у нас получат кус. Много запасли мы на год Листьев, корешков и ягод И для праздничной еды Взяли рыбу из воды.* За этим последовало громкое благодарное "аминь". Раздался стук кресел и скрип скамей - все рассаживались по своим местам. Матиас оказался рядом с двойняшками Тимом и Тесс, а с другой стороны сидела полевая мышка Василика. Это была скромная юная мышка, но очень-очень красивая. Таких длинных ресниц и блестящих глаз, такой мягкой шерстки и белых зубов Матиас не видел ни у кого! Взяв себе сельдерея, Матиас застенчиво отвернулся к двойняшкам, якобы проверяя, все ли у них в порядке. За этими мышатами нужен глаз да глаз...
Даже брату Альфу пришлось признать, что Гуго превзошел самого себя. На столе появлялись все новые и новые яства. Нежные раки со сливками, украшенные розовыми лепестками, ячмень в желудевом пюре, яблочные и морковные пастилки, маринованные капустные кочерыжки в брюквенном соусе с мускатным орехом. Под хор восторженных возгласов шесть мышей вкатили в зал огромный стол. Хариус! Облака ароматного пара заполнили Пещерный зал: рыба была запечена на славу. И тут в дверях появился и сам Гуго, важно переваливаясь с боку на бок. Хвостом он сорвал с головы белый колпак и напыщенно провозгласил: - Отец настоятель, досточтимые гости и собратья по Ордену! Я, гм, хотел бы представить мое piece de resistance**... - Эй, Гуго, не тяни! Под приглушенные смешки Гуго обвел собрание ледяным взглядом, безуспешно пытаясь выявить наглеца, и наконец, надувшись еще больше, громко выкрикнул: - Хариус а-ля Рэдволл! Раздались дружные, но нетерпеливые аплодисменты, а Гуго тем временем разрезал рыбу и положил первый дымящийся кусок на тарелку. С приличествующим случаю поклоном он поставил тарелку перед аббатом, и тот вежливо его поблагодарил. Теперь глаза всех присутствующих устремились на аббата Мортимера. Он взял вилку, подцепил кусок рыбы и неторопливо отправил его в рот. Сосредоточенно жуя, он поднял голову и закрыл глаза, его усы вздрагивали, челюсти мерно двигались, а хвостом он держал салфетку, которой аккуратно промокал губы. Наконец аббат открыл глаза. Он сиял, словно солнышко ясным летним утром. - Восхитительно и на редкость изысканно! Гуго, ты поистине лучший в мире повар! Пожалуйста, представь свой шедевр гостям! Дальнейшие его слова потонули в радостных возгласах.
4
Клуни злобно рычал - он был явно не в духе. Вконец обессиленная, лошадь встала. Это не входило в планы Клуни - какой-то бес нашептывал ему, что надо ехать дальше. Единственный его глаз зловеще прищурился. Вассалы. Клуни наблюдали за своим повелителем. Хорошо его зная, они почитали за благо держаться от него подальше: в таком настроении, как сейчас, он был непредсказуем и опасен. - Эй, Череп! - рявкнул Клуни. Сено зашуршало, и возле Клуни появилась безобразная морда. - Чего изволите, хозяин? Своим мощным хвостом Клуни вытащил Черепа из сена - тому сегодня явно не повезло. Он весь съежился, чувствуя, как грязные острые когти впиваются в его шкуру. Клуни кивнул в сторону лошади: - Вспрыгни-ка этой кляче на спину и кусни ее хорошенько. Иначе ленивая скотина не сдвинется с места. Череп нервно облизал сухие губы: - Но, хозяин, а ну как она меня первая укусит? Щелк! Клуни взмахнул хвостом, как бичом. Его жертва громко завизжала от боли. - Бунт! Мятеж! - заорал Клуни. - Клянусь пастью ада, я разорву твою паршивую шкуру на мелкие клочки! Череп с криком рванулся к передку телеги: - Не надо! Не бейте меня, хозяин, я сейчас прыгну на лошадь! - Эй, держись крепче! - крикнул Клуни своим солдатам. Череп, разбежавшись, прыгнул и шлепнулся на спину лошади. Испуганная лошадь не стала дожидаться, когда ее укусит крыса. Почувствовав противную ношу на своей на спине, она громко и испуганно заржала. Пришпоренная ужасом, лошадь рванулась вперед, словно с цепи сорвалась. Череп только и успел, что взвизгнуть от ужаса: он слетел на землю, и по нему тотчас прокатились окованные железом колеса. Красный туман смерти застлал ему глаза. Последнее, что он успел увидеть перед тем, как его поглотила тьма, была ухмыляющаяся морда Клуни Хлыста, стоявшего на дико мотающемся из стороны в сторону заднике телеги. - Эй, Череп! - орал Клуни. - Скажи дьяволу, что ты от меня! Они снова мчались. Клуни приближался к Рэдволлу.
Внизу, в Пещерном зале, праздничное веселье постепенно затихало. Мыши Рэдволла и их гости, насытившись и расслабив пояса, откинулись на спинки кресел, а яства на столе все не убывали. Подозвав к себе Гуго, аббат Мортимер зашептал ему на ухо: - Гуго, будь добр, собери в большой мешок орехов, сыра, хлеба, пирожных все, что найдешь нужным - и постарайся как можно незаметнее передать его миссис Черчмаус, не привлекай внимания. Бедность - нелегкий удел, особенно когда у тебя столько ртов. Но будь крайне осторожен, чтобы ее муж ничего не заподозрил. Джон Черчмаус хоть и беден, но весьма горд. Боюсь, он может не принять благотворительности. Гуго понимающе кивнул и вперевалку затрусил выполнять поручение аббата.
Василика и Матиас тем временем подружились. Они были сверстниками, и, несмотря на разные характеры, у них нашлось нечто общее: симпатия к двойняшкам Тиму и Тесс. Весь вечер они забавлялись и играли с малышами. Наконец Тесс вскарабкалась Матиасу на колени и заснула, а Тим задремал, уткнувшись в бархатистую шерстку Василики. Она с улыбкой сказала Матиасу: - Милые малютки, до чего же мирно они спят. Матиас согласно кивнул. Глядя на них, полевка Колин со смехом заявил во всеуслышание: - Вы только посмотрите на Матиаса и Василику! Возятся с этими сосунками, ни дать ни взять - солидная супружеская чета! Ну, комар меня задери! И тут же он услышал строгую отповедь брата Альфа: - А ну попридержи свой длинный язык, Колин! Ты что, забыл, что Матиас будущий член Ордена? И я не желаю слышать клеветы на юную Василику. Она воспитанная мышка из хорошей семьи. Заруби это себе на носу, мне есть о чем рассказать твоим родителям. Вчера вечером я видел, как ты играл в жмурки с молодой зерновой мышкой. Как ее звать-то, а? Колин покраснел до такой степени, что у него обсох нос. Он бросился вон, подметая хвостом пол и бормоча что-то о срочной необходимости выйти подышать свежим воздухом. Матиас заметил, что аббат кивает ему. Извинившись перед Василикой, он осторожно поднял спящую Тесс с колен и, положив ее в кресло, пошел к аббату. - Матиас, сын мой, вот и ты. Ну как, весело прошел праздник? - Да, спасибо, отец настоятель, - отвечал Матиас. - Вот и хорошо, - проговорил аббат. - Я собирался попросить братьев Альфа или Эдмунда выполнить одно поручение, но они оба уже немолоды, да и устали сегодня, время-то уже позднее. Вот я и подумал: не призвать ли мне на помощь моего главного рыболова? Матиас невольно вытянулся, словно солдат перед генералом: - Только скажите - я все исполню. Аббат наклонился к нему и доверительно прошептал: - Видишь семью Черчмаусов? Их дом далеко от аббатства. Вот я и подумал: хорошо бы отправить их домой в нашей тележке, а заодно подвезти и всех остальных, кому по пути. Тележку, конечно, потянет Констанция, а ты будешь провожатым и охранником. Возьми с собой на всякий случай хорошую дубинку. Юному Матиасу не нужно было повторять дважды: вытянувшись еще больше, он ловко, по-военному отсалютовал: - Отец настоятель, вы можете не сомневаться: я выполню ваше поручение! Аббат трясся в беззвучном смехе, глядя вслед маршировавшему к дверям Матиасу. Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп. Матиас споткнулся и растянулся на полу. - Да, надо наконец найти ему сандалии размером поменьше, - второй раз за день сказал себе аббат.
