Особенно ей нравилось думать, что их «заключение» будет продолжаться не слишком долго – год-два от силы, а при определенном везении еще меньше. Маршалл почти убедил ее, что Луиса скорее всего поймают быстро, и Ариана очень надеялась, что он не ошибается. Посвящать всю жизнь коневодству она не собиралась. То, что будет, если Муньос так и не появится в поле зрения ЦРУ, ей принимать в расчет не хотелось.

– А что ты собираешься преподавать? – поинтересовалась она.

– Хотелось бы – политологию со специализацией на странах Латинской Америки, – ответил Маршалл. – Или испанский язык. Но лучше политологию. Это очень интересная наука – и очень перспективная. На стыке политики, экономики, социологии и отчасти истории… – Судя по тому, как загорелись его глаза, ему уже не терпелось вернуться к активности, Ариане это было понятно.

Да, ему отнюдь не улыбалось провести несколько лет в глуши одному. Маршалл был человеком самостоятельным и самодостаточным, но перспектива оказаться в незнакомом месте, среди совершенно незнакомых ему людей, да еще под чужим именем (почему-то именно это не нравилось ему больше всего, хотя в УБН он как раз и занимался тем, что, назвавшись не своим именем, играл роли законченных негодяев) его не вдохновляла. Преподавание, конечно, не могло сравниться с работой агента, и все же два эти занятия казались ему в чем-то схожими. Немного поразмыслив, он понял: в том и в другом случае ему предстояло зарабатывать своими мозгами, а он всегда предпочитал такой вид деятельности остальным. Да и праздность давила ему на нервы: когда заняться было нечем, он чувствовал себя больным.

– Откуда ты все это знаешь? – спросила у него Ариана, и он рассказал ей о своей жизни в Эквадоре, Колумбии и других странах – в том числе о лесном лагере Рауля и даже побольше рассказал о Паломе, хотя Ариана видела, что вспоминать любимую ему все еще было больно – точно так же, как ей было больно вспоминать Хорхе.

На следующее утро они позвонили Сэму и попросили его приехать в отель. Едва тот появился, Маршалл сообщил ему об их выборе: Вайоминг. Они согласны принять участие в Программе защиты свидетелей. Но пусть Сэм покажет им точки на карте, где ЦРУ могло бы их поселить. Это не должно быть в чрезмерной глуши – им нужно место неподалеку от города, где он смог бы преподавать, а Ариана – разводить лошадей. Та добавила, что финансировать конеферму она намерена из собственных средств и поделилась с Сэмом самой свежей своей идеей – организовать на ферме бесплатную школу верховой езды для детей из неблагополучных семей. Правда, Маршалл ей говорил, что в Вайоминге, вдали от мегаполисов, она вряд ли найдет столько неблагополучных детей, чтобы хватило даже на самую маленькую конную секцию, но что им мешает попробовать, и вообще…

Сэм слегка оторопел от такого напора, но внимательно слушал, а потом удивил их обоих, сообщив, что ЦРУ владеет в Вайоминге вполне немаленьким ранчо, которое прекрасно им подойдет.

– Мы не раз прятали там свидетелей, и, на ваше счастье, ранчо сейчас свободно. Главный дом там просторный – в нем жила большая семья: пять детей и родители, и все чувствовали себя превосходно.

Есть отдельный дом для управляющего и несколько жилых и хозяйственных построек.

– Возможно, кое-что вам придется подремонтировать, но я надеюсь, – Сэм улыбнулся, – вас это не отпугнет, будет чем заняться, а затраченные на ремонт средства – на строительные материалы и на рабочих – вам непременно вернут. Что касается городка… Есть там поблизости и городок, в котором недавно открылся колледж. Конечно, не Гарвард, но репутация у колледжа уже весьма неплохая. В общем, это ранчо для вас – вариант идеальный, – закончил Сэм, не скрывая своего облегчения.

– Но я хотела бы знать, – зазвучал голосок Арианы, и Сэм напрягся, – как я могу получить доступ к своим деньгам?

Для большинства участников Программы защиты свидетелей подобной проблемы не возникало, их курировали соответствующие службы, но случай Арианы – особый. К счастью, Сэм и об этом подумал.

– Вы должны распорядиться, чтобы кто-то из помощников вашего отца перевел необходимую сумму на один из наших трастовых счетов. Мы будем управлять этими средствами в ваших интересах, но так, чтобы никто и никогда не смог связать эти деньги с вами. В частности, мы будем переводить средства на счет, который вы откроете под своим новым именем в одном из банков Вайоминга. Кстати, вам обоим нужно придумать себе имена, – напомнил он переселенцам.

– И я могу делать с домом все, что захочу? – уточнила еще Ариана, и Сэм улыбнулся.

– В разумных пределах. Если вы покрасите дом в ярко-розовый цвет с белыми полосками, следующему свидетелю, который будет жить там после вас, это может не слишком понравиться. Впрочем, я думаю, эти вопросы можно решить, как говорится, в рабочем порядке.

Сэм сказал это как можно более беззаботно, намеренно поставив ее в «очередь» претендентов на ранчо, чтобы лишний раз подтвердить ограниченный срок затворничества, на которое ее обрекли обстоятельства, и его слова ее и правда обрадовали, ибо из них следовало, что ей не придется жить на ранчо до скончания века и что рано или поздно она сможет оттуда уехать. Да, год или два – это вовсе не так уж страшно, да еще если учесть, что с ней будет Маршалл… Его присутствие многое меняло. Правда, она знала Маршалла все еще недостаточно хорошо, но за то короткое время, прошедшее со дня их знакомства, она научилась ему доверять, и он еще ни разу ее не подвел.

– Когда ехать? – храбро спросила она, и Сэм ей ответил:

– Скоро.

– Завтра? – В голосе Арианы все же прозвучали тревожные нотки.

– Не завтра, конечно, но и тянуть не стоит. Сегодня у нас вторник?.. Что ж, в пятницу в самый раз. – Сэм нажал ладонью на стол, подводя итог разговору. – Мы бы хотели убрать вас с глаз долой как можно скорее: по нашим сведениям, люди Муньоса ищут вас здесь, в Вашингтоне, и если кто-то из них вас случайно увидит… Главное, нам по-прежнему неизвестно, где сейчас Луис Муньос. Он вполне мог приехать в Штаты по поддельному паспорту, чтобы возглавить охоту, так что разумнее всего было бы увезти вас от греха подальше.

– И как можно скорее, – согласно поддакнул Маршалл.

– А наши собаки?.. Ведь мы возьмем их с собой? – встрепенулась вдруг Ариана. Пусть невелик срок, сколько времени она провела в статусе хозяйки Лили, бульдожка стала для нее членом семьи. Да и к Стэнли она прониклась симпатией. А вся четверка – два человека и две собаки – напоминала ей неплохую команду…

– Разумеется, – коротко кивнул Сэм. – Значит, договорились: вы уезжаете в пятницу. Ну а пока я хочу, чтобы вы сами поработали над вашими биографиями – как вас зовут, откуда вы родом, кто по профессии, чем занимались, почему приехали в Вайоминг и так далее. Вам не запрещается знакомиться с ближайшими соседями, общаться с ними, но никаких, даже случайных оговорок быть не должно. Маршалл знает, о чем я говорю, – он и возьмет на себя разработку ваших легенд.

Сэм кивнул Маршаллу, и тот ответным кивком подтвердил готовность: в составлении безупречной легенды он ас – совсем недавно от умения перевоплощаться в другого зависела его жизнь, и Маршалл давно усвоил, что играть кого-то нельзя. Нужно стать тем человеком, за которого себя выдаешь, и тогда никто ничего не заподозрит.

Ближе к вечеру в отель приехал их куратор от Программы защиты свидетелей. Он привез им несколько фотографий ранчо, где им предстояло жить. Разглядывая снимки большого, но слегка обветшавшего фермерского дома, Ариана сразу подумала, что непременно перекрасит его за свой счет, конечно – не в розовый цвет в полосочку, а в какой-нибудь жизнерадостный, хотя и не вызывающий, а также поставит новые изгороди. Мебель в комнатах тоже выглядела не ахти, и она решила заменить и ее. Снова ей предстоит обставлять дом, с иронией усмехнулась она про себя. Домик управляющего, где предстояло жить Маршаллу, оказался просторным, и к тому же выглядел он новее, так как его отремонтировали непосредственно перед тем, как ЦРУ приобрело ферму для своих нужд. Маршалла его новое жилье вполне устраивало – требования у него были скромными, а как выглядит дом, его и вовсе не волновало. После жизни в хижинах и палатках дом был для него королевским дворцом.