В ответ Маршалл только рассмеялся. Он знал, что Джефф Макдональд был вовсе не таким и что все его грубоватые шутки насчет женщин и спиртного имели лишь одну цель: помочь гостям сбросить напряжение и поскорее прийти в себя после бегства через половину Европы. Умный, опытный, хладнокровный, Джефф когда-то был одним из лучших британских агентов, и его очень уважали и ценили в Ярде. В Панаме он спас Маршаллу жизнь, проявив отвагу и находчивость.
В тот вечер Джефф и Маршалл засиделись допоздна, разговаривая обо всем, что произошло в их жизни в те годы, что они не виделись. Шотландец искренне переживал за старого друга, которому пришлось уйти в отставку так рано. Но Джефф был поражен, насколько мужественно он держится. К тому же Маршалл потерял не только руку, но и любимую работу, а ведь ему только тридцать!.. Макдональду это казалось чудовищно несправедливым, но он не представлял, чем тут можно помочь. Он, впрочем, ни секунды не сомневался, что рано или поздно Маршалл найдет какой-то выход, но пока этого не произошло, он сумеет терпеть и ждать.
Потом разговор зашел об Ариане – о той передряге, в какой она оказалась. Маршалл еще раз рассказал Джеффу все, что он знал об этом деле, – в том числе и о письмах, о которых не посмел упомянуть при девушке. Приятель внимательно слушал, качал головой, и лицо его с каждой минутой становилось все более мрачным. Когда Маршалл закончил, он заявил, что ситуация ему очень не нравится и что, если за сегодняшним нападением действительно стоит Луис Муньос, этой девчонке не позавидуешь. Если ЦРУ и Сэм Адамс не сумеют его остановить, сказал Джефф, охота может продолжаться годы, и все это время Ариане придется скрываться.
– Насколько я вижу, – добавил он, – мисс Грегори – милая и порядочная девушка, которая ничего подобного не заслуживает.
Маршалл кивнул. Он был полностью согласен со старым другом. Ариана прошла сквозь ад, но сумела справиться с потрясением и почти вернулась к нормальной жизни. Снова ввергнуть ее в атмосферу неубывающего напряжения и постоянного страха было бы несправедливо и жестоко.
Рано утром Маршаллу снова позвонил Сэм Адамс и сообщил, что четверых покушавшихся на Ариану латиноамериканцев арестовали. Первые двое, личности которых ЦРУ установило по присланным Маршаллом фотографиям, были обычной шпаной и особого интереса не представляли, но двое других – те, кто появился в самый день нападения, – были куда опаснее. Один из них оказался в списке давно разыскиваемых международных террористов, поэтому во Франции его ждало длительное тюремное заключение. У второго оказался поддельный паспорт и отсутствовала виза, он так же подозревался в терроризме. По сведениям, поступившим из Перу, он был наемным убийцей, замешанным сразу в нескольких громких преступлениях не только в этой, но и в нескольких других странах Южной Америки. Этого субъекта ожидала принудительная отправка в Перу, где ему уже был вынесен суровый приговор. Все четверо, однако, в один голос твердили, что оказались в Париже совершенно случайно и просто прогуливались по проспекту Фоша, когда их «ни за что» задержали французские жандармы. Ни один так и не признался в истинной цели своего приезда в столицу Франции и не дал полиции ни малейшего намека на то, кто мог прислать их туда.
Когда Ариана проснулась (она отлично выспалась), Маршалл сразу сообщил ей, что четверо напавших на нее мерзавцев арестованы и что непосредственная опасность больше ей не грозит, но добавил, что вздохнуть спокойно она сможет только тогда, когда Сэму удастся установить связь этой группы с Луисом Муньосом.
Двенадцать часов спустя (к этому времени Ариана снова ушла спать), Сэм позвонил в третий раз.
– Мы в шоколаде! – воскликнул он, как только Маршалл ответил на вызов. – Один из наших лучших информаторов сообщил, что в последние два года Луис Муньос тайно финансировал базирующиеся в Боливии отряды мятежников, готовых по первому сигналу перейти к активным действиям. Как видно, этот парень слеплен из того же теста, что и его брат, только вел себя гораздо умнее и осторожнее. Сейчас у него все готово, он только ждет удобного момента для выступления. Об Ариане в донесении ничего не говорится, но, по-моему, должно быть очевидно: если брат Хорхе считает, что она может что-то знать, он, конечно, постарается от нее избавиться, чтобы в последний момент она не смешала ему все карты.
– Вот что мы узнали, – сказал Сэм, – а теперь я расскажу, как мы намерены действовать. Наш человек в Буэнос-Айресе разоблачит Луиса Муньоса как изменника, ведущего подрывную деятельность. Доказательствами мы его снабдим, так что сеньору Муньосу ни под каким видом не удастся усидеть в своем высоком кресле: нынешнему правительству Аргентины вряд ли понравится его связь с боливийской революционной группировкой. К сожалению, официально обвинить Муньоса в подготовке антиправительственного выступления мы не сможем, однако его связи с Хорхе и приверженности тем же идеям и теориям должно хватить, чтобы скомпрометировать его раз и навсегда. Пресса, я думаю, тоже заклеймит Луиса как изменника, так что с его политической карьерой будет покончено. Возможно, на какое-то время его арестуют, но он скорее всего выкрутится. Проблема, однако, заключается в том, что, даже если Луис Муньос перестанет быть членом правительства, он все равно останется одним из самых богатых и влиятельных людей в Аргентине, и если ему захочется отомстить всем, кто способствовал крушению его планов, у него будут для этого и средства, и возможности. На его физическое устранение по вполне понятным причинам мы пойдем только в самом крайнем случае, а значит, Ариана Грегори не сможет чувствовать себя в безопасности, по сути, нигде. То же самое, по всей вероятности, относится и к тебе, Марш, поскольку тебя с ней видели, и кто-то мог заподозрить, что именно ты навел нас на Луиса. Все это, как ты понимаешь, представляет собой довольно серьезную проблему…
– Что вы предлагаете? – спокойно спросил Маршалл. – И что мне сказать Ариане?
За себя он не беспокоился: половина крупных латиноамериканских наркодилеров, чей бизнес ему удалось подорвать или уничтожить, мечтали увидеть его в гробу, но для Маршалла это было частью работы, на которую он пошел добровольно. Другое дело – Ариана. Жить в постоянном в страхе или скрываться до конца своих дней – это было не для нее, да и спрятаться от Муньоса ей было бы трудновато. Маршалл хорошо знал латиноамериканский менталитет и понимал, что отныне месть сделается для Луиса Муньоса делом всей его жизни.
– Для начала нам нужно несколько дней, чтобы посмотреть, как все повернется с Муньосом, – сказал Сэм. – Как только что-то прояснится, вам обоим нужно будет приехать в Штаты, и мы обсудим, как быть дальше. Главное, ни в коем случае не возвращайтесь в Париж. Ваши квартиры – это на данный момент самое опасное для вас место. Если там остались какие-то ценные вещи – скажите мне, и я распоряжусь, чтобы человек из посольства за ними съездил. Кстати, как у вас с документами? Ваши паспорта при вас?..
Маршалл подтвердил, что да – паспорта при них и по ним они въехали в Британию.
– А где сейчас дневники Хорхе? Ты мне их так и не прислал.
– Они в моей парижской квартире. Вы их сами заберете или мне попросить Макдональда, чтобы он отправил за ними кого-нибудь из своих людей? – Маршалл понимал, что в этом случае он может попасть в довольно неловкую ситуацию. Ариана уверена, что чемоданчик с письмами и дневниками Хорхе закопан в парке Багатель, и если она увидит бумаги у него в руках… Маршалл, впрочем, надеялся, что Ариана его простит, ведь он смог спасти ее только потому, что вовремя их прочел.
– Полагаю, Макдональд сможет сделать это быстрее и незаметнее, чем мы, – решил Сэм. – Я хочу как следует поработать с этими дневниками – мне нужно знать о Муньосе и его деятельности как можно больше. Вы оба тоже должны прибыть в Штаты, как только я скажу, – напомнил он. – И ты, и мисс Грегори.
Лететь в Вашингтон Маршаллу не особенно хотелось, да и Ариана, как ему казалось, тоже будет не в восторге от подобной перспективы. Впрочем, он знал, что там они задержатся ровно настолько, сколько потребуется специалистам, чтобы опросить обоих о подробностях их пребывания в Париже – узнать, как он догадался о слежке и не заметил ли еще чего-нибудь подозрительного или странного. Что касалось Арианы, то ее могли попросить дать разъяснения по поводу описанных в дневниках Хорхе событий или фактов. Подобные беседы всегда были результативнее, если опрос велся с глазу на глаз, а не по телефону, поэтому-то их присутствие в Вашингтоне и было так необходимо Сэму.
