— Санта-Клаус переезжает в более теплый климат? — поинтересовался Алекс.

— Нет, только приехал погостить. Поставьте сюда. Прислоните листы к столбу.

Алекс выполнил указания и затем, отступив назад, отряхнул руки и посмотрел на пожилого человека.

— Только не говорите мне, что вы один из эльфов. Вы на него не похожи.

— Я не эльф. — Из-под темных бровей смеялись голубые глаза. — Я Санта-Клаус.

— Вы Санта-Клаус? — Алекс посмотрел на его лысину, чисто выбритый подбородок и сказал недоверчиво: — Никогда бы не подумал.

— Искусство грима, — засмеялся старичок. — Спасибо за помощь!

Но Алекс не ушел, все еще оттягивая встречу с Фанни. Он поплелся за стариком к пикапу. Тот если и удивился, то не показал виду. Он снял и дал Алексу большой деревянный стул, а сам поднял коробку.

— Вы изображаете Санта-Клауса для детей? — спросил Алекс, когда они относили стул и коробку к месту, где оставили фанеру.

— Конечно. Я уже восемь лет Санта-Клаус в этом районе.

Старик начал собирать маленькую деревянную будку — будущий дом Санта-Клауса. Судя по всему, он делал это много раз и потому не нуждался в помощи. Но Алекс по-прежнему мешкал, не уходя.

— Вам нравится работать с детьми?

— В общем, да. Но бывают дни, правда редко, когда малыши плачут, а дети постарше дергают меня за бороду, желая проверить, настоящий ли я Санта-Клаус.

Алекс засмеялся вместе со стариком и посмотрел через улицу на красочно украшенные витрины «Нидлз энд Пинз». Обрадуется ли Фан встрече с ним?

— У вас есть дети? — дружелюбный вопрос заставил его переключиться на Санта-Клауса.

— Мы ожидаем нашего первенца, — ответил Алекс.

— Сейчас не слишком хорошее время, чтобы растить детей, очень много преступности…

Старик принялся рассуждать, что в борьбе с бандитизмом все надеются друг на друга, а в итоге ничего не получается, но внимание Алекса было на другой стороне улицы. Сейчас он мог думать только о своем первенце и о его маме. Все-таки, какую же позицию он собирается занять по отношению к ним? И вдруг понял, что ни на чуточку не приблизится к решению проблемы, если будет так стоять и смотреть через дорогу на магазинчик Фанни.

Он попрощался со своим новым знакомым и решительно направился к магазину. Как Шерман, отправлявшийся завоевывать Атланту, или как Наполеон перед встречей с Веллингтоном.

Зазвенел колокольчик. Фанни взглянула на дверь и, увидев Алекса, почувствовала, как у нее заколотилось сердце. Ей стоило больших усилий вернуться к покупательнице, стоящей перед ней.

— Очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Закончить подушку до Рождества совершенно невозможно. — Она повернулась и указала на график исполнения заказов.

— Я прошу только закончить рисунок, — протестовала женщина.

— Мне очень жаль, — Фан вежливо улыбнулась, но голос ее был тверд.

— Я сама это вышивала…

— Чудесно! — Сказав это, Фан понадеялась, что ее нос не вырастет от такой явной лжи. Она взглянула на Алекса, который стоял достаточно близко, чтобы слышать разговор, и увидела, как его брови поползли вверх, когда он взглянул на вышитую картинку, изображавшую голую женщину с гроздью винограда. Цвета — кричащие, стежки — небрежные. Но Фан не имела права советовать своим клиентам подыскать себе другое увлечение.

— Мы сможем ее закончить только ко Дню святого Валентина.

Морщинка на переносице женщины разгладилась, и, поворчав еще несколько минут на нечуткость людей, которые не могут все бросить ради того, чтобы закончить шедевр, она согласилась, что, в конце концов, подушка может явиться прекрасным подарком и ко Дню Валентина.

Фанни сделала соответствующие записи в журнале и под проницательным взглядом женщины аккуратно сложила полотно.

— И кому она собирается это подарить? — поинтересовался Алекс, когда покупательница ушла.

— Своему сыну и невестке.

— Ты шутишь!

— Нет. Она говорит, что эта вышивка подойдет к их интерьеру.

— Древнего американского борделя?

— Может быть, — засмеялась Фан.

Она прицепила ярлычок к полотну, положила его на полку и повернулась к Алексу. Что еще ему сказать?

— Я помню, что обещал позвонить тебе, — начал Алекс, нарушая молчание, — но оказался поблизости и подумал, что лучше зайти. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Совсем нет. Ты идешь на строительный участок?

— Откуда ты знаешь?

— Догадалась по твоей одежде, — ответила она, показав на его черные джинсы и рабочие ботинки. Еще на нем была просторная шотландская рубашка зелено-черного цвета. Его золотистые волосы были немного взъерошены, и Фан затрепетала от желания пригладить их. Как и всегда, Алекс выглядел обезоруживающе привлекательно.

Фан пригладила рукой свои волосы, сожалея, что не сделала сегодня никакой прически и не надела что-нибудь получше.

— Я иду на строительный объект около Анджелесского гребня, — пояснил Алекс. — Клиент хочет построить большой особняк на склоне горы. Это худший участок для строительства, который я когда-нибудь видел. Хорошо, что мне нужно только проектировать, а не строить.

— Но, могу поспорить, тебе удалось спроектировать что-то эффектное и талантливое, — сказала Фан, уверенная, что так оно и есть.

— Не знаю насчет эффектности, но получился скромный маленький коттедж в семь тысяч квадратных футов…

— Всего семь тысяч? — удивилась Фан. — Действительно, пустяк!

Алекс улыбнулся вместе с ней, думая, что Фан даже не представляет себе, как мило она сейчас выглядит. На ней был просторный джемпер нежно-лимонного цвета, навевающий мысли о нарциссах и весне. Ее длинные волосы, заплетенные в толстую черную косу, лежали на плече. Он почувствовал, что у него дрожат пальцы от желания распустить их и увидеть, как они распадаются под его руками. Но сейчас не время для этого. Ведь они решили не торопить события.

— Я рада, что ты зашел, — сказала Фан. — Я уже думала сама тебе позвонить.

— Неужели? — в его иронии не слышалось и тени раздражения.

— Завтра днем я иду к врачу и подумала, что, может, ты захочешь пойти со мной.

— Что-то не так? — забеспокоился Алекс.

— Нет. Просто проверка. Доктор Вернер не будет возражать, если ты придешь со мной.

— На какое время назначен визит?

— На пять часов. Только не чувствуй себя так, будто ты обязан идти потому, что я попросила, — прибавила она быстро. — Я просто не хочу отгораживать тебя.

Как делала это раньше, добавила она про себя.

— Я хочу пойти. Если, конечно, не помешаю тебе.

— Нет. Это хорошо. Отлично, — проговорила она, не спеша, думая о том, что разговаривают они совсем как чужие.

Алекс подумал о том же, когда вышел из магазина, пообещав Фан приехать прямо к врачу. Туда она доедет на машине с Нэнси, а потом, после приема, он заберет ее и отвезет домой.

Перейдя улицу, он задержался около красной фанерной будки, которая, словно по волшебству, превратилась в дом Санта-Клауса. Дети уже собрались вокруг и ждали, когда можно будет поговорить с Санта-Клаусом.

Алекс внимательно посмотрел на детей и их родителей. Казалось, никто из них не замечал несоответствия между человеком в красной зимней одежде и ярким теплым солнцем, сияющим на ясном синем небе. Для них это была нормальная рождественская погода.

Все рождественские праздники детства Алекс тоже провел в солнечном свете и жаре Южной Калифорнии. Он не задумывался над этим. Но однажды, когда он стал постарше, его родители упаковали вещи, и они всей семьей уехали на праздники в Тахо. Там Алекс наслаждался снегом, любовался причудливыми морозными узорами на окнах. Ему нравилось греть озябшие руки у жаркого огня камина, когда он приходил с улицы. С тех пор он полюбил снег и бодрящую морозную погоду.

Но здесь не было снега. И как Алекс ни старался, он не мог найти сходства между худеньким лысым старичком, с которым недавно беседовал, и полным человеком с белыми волосами, сидящим сейчас на большом деревянном стуле с девочкой на коленях.