- Тут не так далеко, - запротестовал купидон. – Неужели тебя не вдохновляет эта легкая морозная свежеть, - принялся восторженно описывать он все плюсы от прогулки. – Смотри, как красиво мерцают снежинки в свете уличных фонарей. Ну, неужели не вдохновляет?
Том на минуту задумался, посмотрел на своего невольного попутчика странным взглядом и коротко ответил:
- Нет.
Купидон тоже нахмурился, бубня себе под нос:
- А вот поэтов и романтиков вдохновляет.
- Я все слышу. Мы едем на такси, - дал категорическое заключение Том. – Кстати, в тебе есть грех, присущий людям – жадность.
Купидон удивился. Он ведь только несколько минут назад размышлял об этом, и Том, словно прочитав его думы, произнес затаенные сомнения вслух. Этого хватило верзиле, чтобы забыть о расходах и начать работу над более насущными проблемами. Всю дорогу до дома Билла купидон только и делал, что усиленно думал. Правда, результатов это не дало никаких. Он снова запутался в дебрях своих мыслей.
Тормозные колодки скрипнули, и такси остановилось по указанному адресу. Купидон удивился, когда Том слегка стукнул его по плечу и жестом показал, что, дескать, гэрр, пора вываливаться на морозный воздух, мы приехали.
А ведь верзила так и не успел добраться до сути своей проблемы. Еще чуть-чуть, и он встал бы на верный путь… Досадно вздохнув, ангелочек вышел из такси. На данный момент ему самому вдруг захотелось, чтобы вся эта история поскорее закончилась, тогда бы он сдал отчет и сел бы додумывать основную мысль о жадности, которая не давала ему покоя.
Дом Билла Картера, как и следовало ожидать, выглядел весьма респектабельным. У Тома мелькнуло подозрение, что просто так туда не попасть. Подойдя поближе, путники заметили в фойе грозного консьержа, который бдел за порядком и явно не жаловал чужаков.
- Здравствуйте, мы к Биллу Картеру. Он дома? - довольно просиял купидон, когда они с Томом вошли внутрь.
- Я не даю информацию о постояльцах этого дома, - сказал мужчина, всем своим видом давая понять, что данный диалог ему не интересен.
- Да уж, нам, бл*ть, везет на окружающих этого Билла. Все такие душки, как и он сам, - недовольно отозвался Том, принимая лишь роль наблюдателя, так как ввязываться в спор ему не хотелось.
- Нет, что вы, - доверительным жестом успокоил купидон консьержа. – У нас есть полное досье на него. Вы только сообщите, что мы пришли. Он нас уже знает.
- Я вам повторяю, что не даю информацию на постояльцев этого дома. И после сегодняшнего утра он приказал почтальонов к нему не пускать. Кстати, что значит «досье»? Кто вы такие?
Повисла пауза, так как вразумительно ответить на этот вопрос за несколько секунд не представлялось возможным. Том снял шапку, показывая свои розовые волосы:
- Да, вроде как, друзья по несчастью.
- Велено никого не пускать.
- А родственники в список дозволенных входят? – поинтересовался купидон.
- У Билла Картера нет родных.
- Нашлись, - быстро ответил верзила.
- А это мы сейчас проверим, - сказал швейцар и начал набирать номер полицейского участка.
- Не надо вызывать полицию, мы уже уходим, - Фишер потянул купидона на выход, надеясь, что поблизости нет патрульных, и им удастся скрыться раньше, чем их арестуют.
Выйдя на улицу, купидон принялся глубоко дышать, чтобы унять рвущиеся наружу эмоции и слезы. Ему до глубины души было обидно за свою оплошность, но еще больше удручал тот факт, что Том, возможно, так и останется один в такой прекрасный праздник, когда все вокруг должны любить друг друга.
- Ты задрал уже, - устало и без особых эмоций заявил Том.
Парень вновь натянул шапку на свои жуткого цвета волосы. Что делать дальше, он не знал. Единственная разумная мысль вертелась в голове, настойчиво навевая приятные воспоминания о теплом доме.
- Том, и что теперь? – немного успокоившись, спросил купидон.
- А я откуда знаю? Слушай, может, в жопу этого Билла? Все равно он мне не понравился. Сделай праздничное чудо и убери из моей головы воспоминания последнего дня, а? Пусть я окажусь сейчас в своей квартире и буду думать, что вся эта хрень с волосами - моя личная инициатива.
- Но так нельзя… это… это ведь неправильно! – запаниковал верзила и все же пустил так давно просившуюся наружу слезу, которая на морозе застыла в сверкающий кристалл. Купидон смахнул ее с лица и с надеждой посмотрел на Фишера.
- Не смотри на меня так. Не поможет. Я тебе для отчетности, что ли, нужен? Ну будь, бл*ть, порядочным ангелом… Оставь все как есть, - Том сейчас действительно выглядел очень уставшим. Он вообще успел тысячу раз пожалеть о том, что ввязался во всю эту любовную чехарду. И зачем он только погнался за купидоном?
- Дело не в отчетности, - грустно произнес громила, комкая в руке носовой платок, который так и не успел высохнуть от сырости. – Важно, чтобы доверенный мне человек был счастлив. А ты… Ты такой печальный.
- Дома я обязательно буду счастлив. Слушай, ну ты же сам видел этого Билла. Я очень сомневаюсь, что, встреться мы с ним при других обстоятельствах, понравились бы друг другу. Давай уже закончим этот день. Я так вымотался, - попросил Том.
Купидон смотрел на него и не мог решиться. С одной стороны, ему было жаль Фишера, который выглядел таким подавленным. А с другой стороны, в голове звучал девиз: «Не сдаваться!» Только вот было одно «но»: призыв оптимизма звучать-то звучал, а вот заставить парней встретиться помочь не мог.
Верзила мог бы залететь с февральским ветром к Биллу в окно и вытащить вредного смертного силой на улицу. Но его останавливало только то, что люди должны сами делать шаг навстречу друг другу, иначе магия любви просто-напросто рассеется.
