Исповедь Лилит

Земля. Так впоследствии они назовут ее, но пока эти существа были едва отличимы от животных - обезьян. И мы, следуя воле совета, отправились на Землю, чтобы воплотиться там.

Мы были бессмертными, бесплотными, духами, сотканными из света. Наша задача заключалась в поднятии уровня развития аборигенов, которые рано или поздно должны были стать разумными, на сколько это возможно, людьми.

Я, названная Лилит, и мой спутник, названный Адамом, согласились возложить на себя столь важную миссию. Мы подсоединились к энергоинформационному полю планеты, вбирая в себя все предоставленные нам знания, усваивая нужную нам информацию, чтобы выбрать для себя наиболее подходящую оболочку. Мы остановились на виде Homo Sapiens, к которому и стремилась раса, населяющая планету.

Нам пришлось уплотнять наше тонкое тело до тех пор, пока оно не обрело форму. Процесс оказался болезненнее, чем я ожидала и я даже в какой-то момент пожалела о принятом решении спуститься на Землю. О да, я разбилась о ее твердь, мои конечности стали тяжелыми и плотными, а пространство более не подчинялось беспрекословно моей воле, как это было в мире духов. Но я была нужна Адаму так же, как и он мне.

Мы обосновались высоко в горах, подальше от аборигенов, которые случайно могли забрести к нам. Наши товарищи, братья и сестры, что были бесплотными духами, не имевшими пола, который мы с Адамом обрели здесь, на Земле, во всем помогали нам. Сила наших собратьев творила настоящее волшебство, возводя нам прекрасные храмы и дома, и вскоре высоко в горах вырос целый город, наша обитель, из которой нам предстояло править Землей и помогать развиваться будущим людям.

Как я уже сказала, на Земле существовало разделение по половому признаку, Адам предпочел стать мужчиной, так как хотел быть сильным, уверенным, ловким и править материальным миром, быть главой, королем земным, а я стала женщиной, которой подчинялся мир тонкий, невидимый глазу, моя сила была неявна в отличие от силы Адама, который впоследствии так хвалился ею. Моя сила выходила за пределы смертного мира, я была ближе к нашим собратьям, чем Адам, ибо мои чувства, моя интуиция были обострены до предела. Я видела невидимый мир, я правила в тонком мире...

И вот однажды тихой спокойной ночью, когда мы обрели свой новый дом, Адам явился ко мне, чтобы мы совокуплялись подобно животным, обитавшим на Земле. Я знала, что мне предстоит сделать это, но до сего момента не задумывалась о предстоящей мне задаче, хотя подобно Адаму я видела в небесной сфере, что меня ждет в качестве земной женщины. И согласилась. Я с удивлением обнаружила, что мое тело необычайно влечет к телу Адама. По первости этот дикий телесный огонь, распалявший меня, пугал мое сознание, но со временем я начала получать удовольствие от подобных контактов с Адамом. Вскоре я понесла ребенка. У меня родились прекраснейшие дочери, и я искренне наслаждалась их обществу, как и сонму духов, что повсюду сопровождали меня... В какой-то момент Адам, все более подчиняясь своему телу, начал ревновать меня к моим собратьям, с которыми я водила тесную дружбу. Уж не знаю, что стало причиной его взрыва, зависть к тому, что я близка к нашему истинному миру, или обыкновенная мужская ревность, но Адам запретил мне часто общаться с духами.

- Ты моя жена, Лилит! Ты изменяешь мне с ними! - вскричал Адам, когда мы стояли в нашем чудесном саду под крышей из сплетенных ветвей плюща, что обвивал коридор изысканной ковки.

- Я женщина, равная тебе, Адам! Не забывай, с кем ты разговариваешь! - тихо прошипела я, создавая яркий контраст между собой, абсолютно спокойной с непроницаемой маской на лице, и им, с перекошенной от ярости физиономией.

Адам ударил кулаком в стену коридора, в котором гулял легкий летний ветер. Надо сказать, что мужчина с каждым днем вел себя все более агрессивно, будто физическая его оболочка начала диктовать ему свои правила. Я замечала, что в отличие от меня, он не может справляться со своим желанием соития и опасалась, как бы он не сошел с ума от переполнявшей его энергии. Он уже косо посматривал в сторону наших дочерей, которых за эти несколько лет родилось трое и ни единого мальчика, что очень удручало Адама, желавшего создать свою рать. Адам желал размножаться, а я не могла бесконечно зачинать, вынашивать и рожать детей - меня раздражали эти долгие месяцы беременности, когда я становилась противна самой себе, так как мое стройное тело превращалось в настоящий инкубатор. Я любила занятия любовью, но после третьей беременности, данное удручающее последствие стало слишком обременительным, и я с помощью духов, что следовали за мной по пятам, отыскала средство, не позволяющее мне понести очередное дитя, что разочаровывало Адама.

- Ты должна быть моей! Наша задача помочь этим несчастным созданиям перейти на новый уровень развития, повысить частоту их излучения, а для этого мы должны породить достаточное потомство, чтоб затем соединиться с ними! - прорычал Адам, лицо его побагровело, и я отошла от него на шаг.

Я чувствовала присутствие наших собратьев, готовых в любую секунду встать на мою защиту, но, к счастью, этого не потребовалось, так как Адам, наконец, взял себя в руки, возвращая самообладание. Дыхание мужчины выровнялось, и я отметила, как он привлекателен в этот момент - между огненной яростью и ледяным спокойствием.

- Очень скоро мы должны будем спуститься к ним, чтобы наши дети породнились с ними, - прошептал мой спутник и, более не сказав ни слова, покинул меня.

Я осталась наедине со своими неизменными товарищами, которых Адам, кажется, и вовсе более не замечал. Воплотившись в мужчину, да еще по прошествии времени, он совсем перестал различать какие-либо дуновения нашего истинного дома.

Я почувствовала, как меня мягко обнимают, едва уловимые прикосновения бесплотных тел, но таких приятных и желанных для меня, что я молча застонала от удовольствия.

Когда мы только прибыли на Землю, с нами обитали около десятка духов, но сейчас со мной осталось двое, моих преданных возлюбленных. В чем-то Адам был прав, когда заявлял, что я изменяю ему, ибо я, действительно, предавалась любви с бессмертными эфемерными созданиями из нашего мира, и я знала, что мои дочери делают то же самое, стоит лишь ночной темноте накрыть землю нежным покрывалом волшебной неги. И я с ужасом ожидала того дня, когда им придется спуститься к будущим людям, чтобы вступить с ними в союз, но пока я гнала эти мучительные мысли, а мои любовники повторяли мое имя, призывая меня присоединиться к их колдовскому танцу под восходящей луной.

- Лилит...

Мы были бессмертны, и я не думала о времени, но поколения аборигенов сменяли друг друга и вот мы, наконец, решили спуститься с гор, в которых, кажется, время текло иначе, медленнее, чем там, внизу, и понаблюдать за теми, кого нам предстояло за руку вывести из темноты неразумности и невежества в новую эпоху, эпоху людей. К тридцать четвертому году, что мы прожили на планете, у меня родилось двадцать три дочери и восемь сыновей. На тот момент достаточно взрослыми было десять девочек и шесть мальчиков. Не знаю, было ли даром или проклятьем, что порой я рожала не одного ребенка за раз, а два или три, но, по крайней мере, у меня появлялась возможность побыть собой в подтянутом нестареющем теле в перерыве между вынужденными беременностями, ибо я понимала, какая ответственность возложена на меня. Однако, родив в очередной раз близнецов, я заявила Адаму, что в ближайшее время я не стану никого рожать и займусь своими интересами, а именно колдовством. По какой-то причине, будучи в теле женщины, я не могла с той же проворностью и успехом осваивать новые знания, как когда была духом. Но вернусь к нашему первому схождению к аборигенам.