- Вот и прекрасно. Я думаю, что много времени и нервов это у нас не отнимет.
***
Еще только приближаясь к указанному в учредительных документах адресу, Семен Борисович испытал немалое удивление. В конце, покрытой рытвинами, дороги была отчетливо видна проходная нового завода. Она представляла собой красивое здание из стекла и алюминия в стиле "модерн", которое никак не гармонировало с окружающей средой. Перед проходной красовались аккуратные голубые ели и фонари европейского вида. По обеим сторонам дороги к проходной двигались толпы рабочего люда - по-видимому, предприятие работало в две смены. Над стеклянными входными дверями была видна надпись, изготовленная из блестящих бронзовых букв: "1-ый Одесский подшипниковый завод им. Адама Биндюги". Семен Борисович прочитал надпись и с улыбкой посмотрел на Биндюгу. Тот даже слегка покраснел:
- Но построен-то он на шустригори.
- Все в порядке, Адам! Ты вполне заслужил эту честь,- сказал Семен Борисович успокаивающе.- Мне приятно думать о том, сколько пролетариев достигнет здесь своей конечной цели!
Колонна медленно приближалась к проходной завода и Горь начал понемногу нервничать. Дело в том, что спешащие на смену пролетарии вели себя как-то странно - они совсем не двигались. Как будто знали о том, что из дверей проходной вот-вот появится что-то необычное, и готовились к этому событию, застыв на месте.
Когда адмиральский джип подъехал к проходной, Семен Борисович выбрался наружу и остолбенел. Он понял, что вместо живых пролетариев перед проходной толпились искусно выполненные манекены из папье-маше. Манекены были выполнены с невероятным мастерством и достоверностью. Особенно поразил Семена Борисовича вихрастый парень с тормозком в руках. Он стремительно бежал к проходной, оставаясь при этом в полной неподвижности - наверное, опаздывал на работу. Семен Борисович подошел к голубой ели и убедился, что она изготовлена из пластмассы, а затем приблизился к двери проходной и толкнул ее от себя.
Как оказалось, проходная была с необычайным мастерством нарисована на сборном куске толстого картона. За дверями находился поросший бурьяном пустырь, на котором кое-где торчали из земли куски ржавого металла и спиралевидные гирлянды толстой стружки.
Семен Борисович несколько раз прошел через картонные двери туда и обратно, а затем заложил руки за спину и принялся раскачиваться на каблуках.
- Так,- сказал он, наконец.- На сколько они нас поимели?
- Восемнадцать чемоданов с пятисотенными,- ответил Биндюга и нервно дернул бородой.- Мерзавцы!
- Однако,- сказал Семен Борисович, а затем начал отдавать распоряжения уверенным адмиральским голосом.- Радио на "Деньгиврост" коммодору Смиту: "Приготовить к стрельбе батарею баллистических ракет. Быть в полной боевой готовности к масштабной десантной операции на территорию Одессы. Жду доклад о готовности к началу боевых действий. Контр-адмирал Горь". Домашние адреса инвесторов у нас, я надеюсь, имеются?
- Имеются,- подтвердил Биндюга.- Семен, давай не будем пороть горячку. Я понимаю, что ты взволнован открывшимися обстоятельствами, но ...
- Я взволнован?- перебил его Горь.- Напротив - я абсолютно спокоен!
- Семен, опомнись!- настаивал Биндюга.- Могут пострадать невинные инвесторы! Ракеты могут зацепить красивейший в Европе, а теперь, возможно, уже и в мире, оперный театр! Дела так не делаются, Семен! Бизнес так не ведется! Петро может все это дело уладить быстро, без шума и без больших разрушений!
- Точно, шеф!- подтвердил Зайчонко.- Я могу!
Но Семен Борисович к тому времени уже и сам взял себя в руки.
- Хорошо, Петро, действуй,- сказал он спокойно, а когда Зайчонко скрылся в ночи, Семен Борисович покрутил над головой рукой и закричал.- Все по машинам! Идем к точке эвакуации! Возвращаемся на "Деньгиврост"!
Колонна направилась за город - на один из широких одесских пляжей, откуда их должны были забрать транспортные вертолеты. Адам Биндюга был сильно расстроен и всю дорогу пытался оправдаться перед Горем:
- Это, конечно, моя вина,- говорил он, сокрушенно качая головой.- Не доглядел - каюсь! Но каковы мерзавцы?! А?!
- Оставь, Адам,- утешал его Семен Борисович.- У тебя было так много инвестиционной работы. А тут еще я со своими просьбами. Мы все вернем - обещаю!
Однако приключения Черного Олигарха на окраинской земле, как оказалось, еще не кончились. Уже когда колонна находилась на пляже откуда-то с гиком и свистом выскочила сотня всадников в синих жупанах и желтых смушковых шапках. К джипу подъехал пьяный всадник и постучал нагайкой по тонированному стеклу. Семен Борисович опустил стекло и вежливо осведомился:
- Что вам угодно?
- Комедианты?- спросил всадник, громко икнув и закашлявшись.
- Увы, пожалуй, можно сказать и так,- ответил Семен Борисович с грустью.
- Вылазь! Мои хлопцы хотят кумедию!- сказал всадник и приложился к горлышку десятилитровой бутыли с мутной жидкостью.
- Уважаемый, может в другой раз? Труппа сегодня не в духе. Люди устали.
- Я кажу - вылазь! Давай кумедию, а то хуже будет, зараза! Живо!
- Что же ты такой настырный-то?- спросил Семен Борисович, постепенно распаляясь и приходя в негодование.- Прямо как удод, в самом деле!
- А шо?!- воскликнул всадник недоуменно.
- Спокойно, Сеня,- тихо сказал Биндюга.- Это бандиты. Видишь - у них к седлам тюки с барахлом приторочены? Разреши, я покажу им комедию?
- Только чтобы это не мешало погрузке на вертолеты,- сказал Семен Борисович, а затем повернулся к всаднику и громко добавил.- Хорошо, сейчас вам покажут комедию. Рассаживайтесь поудобнее, господа, в смысле - паны, или как вас там...
Семен Борисович выбрался наружу и начал прогуливаться по песку в ожидании адмиральского вертолета. На пляже шла оживленная работа. В прибывший с авианосца "Чинук" заезжали грузовики и грузились пехотинцы, а Биндюга готовил представление. Он расположил четыре БМП в ряд и кричал всадникам:
- Подходим! Подходим! Располагаемся! Поплотнее, пожалуйста! Так, хорошо!
Всадники рассаживались прямо перед орудиями БМП. Многие из них были сильно пьяны и едва держались на ногах. Иные отказывались слезать с дебелых коней и сидели на них важно подбоченясь. Все зрители часто прикладывались к бутылям с мутной влагой, указывали руками на башни БМП и громко хохотали.
Наконец, прибыл адмиральский вертолет. Уже когда Семен Борисович усаживался в кресло, Биндюга громко закричал:
- Увага! Мы начинаем наш концерт!- а затем упал на землю и закрыл голову руками.
Пространство пляжа огласилось шумом выстрелов и украсилось линиями трассирующих очередей. Семен Борисович сидел возле иллюминатора и наблюдал за тем, как по пляжу носились обезумевшие лошади, волоча за собой тела всадников в расхристанных жупанах. Многие из них сжимали мертвой хваткой уже никому не нужные десятилитровые бутыли с мутной жидкостью. Влага из бутылей с бульканьем проливалась на серый морской песок.
***
Биндюга оказался прав - Петро Зайчонко знал свое дело туго. Уже на следующий день к "Деньгивросту" начали подходить баркасы груженные продовольствием. День и ночь на борт поднимались бочки с салом и огурцами, мешки с мукой, пшеном и сахаром. В специальных клетках прибывали куры, гуси и индюки. Вскоре все хозяйственные помещения и морозильные камеры авианосца были забиты продовольствием под самую завязку.
Поначалу контр-адмирал Горь руководил процессом лично, но затем утратил к нему всякий интерес. Он поручил хлопоты мсье Жилю и самоустранился:
- Запомните, мсье Жиль - главное не брать на борт молочные продукты и клубнику!- отдал он свое последнее распоряжение по погрузочным работам и тут же приступил к обдумыванию дальнейших шагов по поиску трубки и курительной смеси товарища Сталина.
В последующие дни Семен Борисович в халате бродил по палубам, не обращая никакого внимания на снующих вокруг морпехов в испачканной мукой форме. Он размышлял над полученными от товарища Землянички сведениями. Иногда к Семену Борисовичу в ноги бросались какие-то странные субъекты. Они протягивали к нему забинтованные обрубки пальцев и просили спасти их от какого-то загадочного "зайца-убийцы".
