- Господа все в Париже,- резонно замечал Шустринг,- Морковь на крышах разводят. Нет, никаких намеков на темное прошлое. Нужна абсолютная новизна.

- Я предлагаю в название мировых денег включить упоминание об их создателях, они этого заслуживают в полной мере!- вмешался в разговор Биндюга,- Что вы скажете о "горешустрингах", господа, или, например, о "шустригорях"?

- Мне право неловко,- сказал Горь,- А как ты, Макар?

- А чего здесь стесняться? Пусть помнят о тех, кто жизнь положил на алтарь священной борьбы за достижение наиболее полного удовлетворения потребностей (из этого высказывания видно, что над Шустрингом всю жизнь довлел опыт работы в Коминтерновском РК ВЛКСМ). Я за "шустригорь".

- Ну, что же - "шустригорь" так "шустригорь",- подытожил Горь,- По-моему, звучит неплохо.

Так проблема с названием для нового валютного бренда была решена. Компаньоны приступили к работе над внешним видом.

В самом начале друзья решили отказаться от, каких бы то ни было национальных признаков и сделать упор на общечеловеческие ценности и абстрактные понятия. Предполагалось создать купюры с изображением общеизвестных литературных, политических и общественных деятелей, знаменитых людей, ученых и космонавтов. Для этого понадобилось ввести значительное количество номиналов - от 1 до 1000. Поначалу Шустринг сомневался, что все достижения человеческой цивилизации удастся уместить в тысячу позиций, но вскоре эти опасения отпали сами собой. Кроме того, для создании денег, компаньоны решили использовать не только целлюлозу, но и тончайшие гибкие экраны, питающиеся энергией от специальных высокопроизводительных солнечных батарей. Это позволяло анимировать изображенные на купюрах картинки. Когда основные концепции были выработаны, задание спустили в трюм - бригаде доставленных Шустрингом художников и дизайнеров.

На этом этапе возникли непредвиденные осложнения. Дело в том, что обдолбанные креативные люди наотрез отказались работать, пока их не обеспечат необходимыми для творческого процесса специальными веществами и женским обществом. "Деньгивросту" пришлось подойти к берегам Франции и эвакуировать из пылающих предместий Парижа два модельных агентства в полном составе - вместе с болонками, визажистами и кутюрье. Со всеми моделями были подписаны контракты в будущей валюте, хотя они и соглашались работать за жареную рыбу и ананасные компоты. Проблему с веществами решили медики из судового госпиталя "Деньгивроста". Они вскрыли два резервных контейнера с медицинскими морфинами, смешали их с барбитуратами, и вскоре дело пошло. Когда Горю показывали макеты купюр, он, считая себя до некоторой степени знатоком современного искусства, всегда интересовался:

- Это амфетамины?

- Нет, морфины.

- А это морфины?

- Нет, здесь, похоже, эти задроты обошлись кокосовым порошком.

Когда Семену Борисовичу удавалось правильно угадать источник вдохновения дизайнеров, он радовался как ребенок.

В общей сложности, на разработку внешнего вида шустригорей ушло больше двух месяцев. Зато результаты работы дизайнеров превзошли все ожидания. На внешнем облике новых мировых денег следует остановиться поподробнее - он того вполне заслуживает.

Первые десять номиналов были посвящены пасторальному сельскому хозяйству. На купюре в один шустригорь была изображена группа смеющихся грудастых селянок, которые убирали обильный урожай корнеплодов под руководством господина в дорогом сюртуке и соломенной шляпе. Во время работы селянки сексуально изгибались, игриво косились на господина, выдергивали из земли огромные корнеплоды и весело хохотали. Если купюра находилась на свету, то картинка оживала, и весь процесс происходил в динамике. Если же купюра долго находилась в темном месте, изображение как бы окаменевало и приобретало все оттенки серого цвета, из-за чего зрителю (счастливому обладателю купюры) казалось, будто он смотрит на крошечное скульптурное произведение. Несмотря на использование гибкого дисплея, купюру можно было не только скатать трубочкой, но даже сложить пополам. Качество же 3D изображений просто поражало - селянки выглядели как живые. Группа набранных Шустрингом специалистов, оказалась профессионалами самого высокого полета, и совершенно определенно заслужила и свои вещества и своих моделей.

На купюре в два шустригоря был изображен босоногий бородатый мужчина в самой простой одежде. Он шел по вспаханному полю и широким жестом разбрасывал пригоршни семян, извлекая их из необычного вида круглой коробки, которая висела у него на груди. Все последующие номиналы сельскохозяйственной группы изображали разные виды соответствующей деятельности, и от них так и веяло сытостью и спокойствием. На последнем, десятом шустригоре, был изображен тучный мужчина в коротких штанах с помочами и шляпе с петушиным пером. Он наполнял пивом огромный стеклянный бокал из темной дубовой бочки. По краям бокала стекала, изображенная с невероятным реализмом, пена, а мужчина радостно улыбался.

В производственной серии (от 10 до 25 шустригорей), использовались мотивы созидающего ручного труда. Здесь были и культурные немецкие фрезеровщики в аккуратных защитных очках, и потные американские конвейерные работники в джинсовых костюмах, и смеющиеся японские электронщики в белых комбинезонах. Интересно, что пролетариату СССР была посвящена только одна купюра в 5 шустригорей. На ней два шахтера вели под руки третьего. Несмотря на мастерски изображенную усталость, ведомый все же не выпускал из рук отбойный молоток, который выписывал зубилом по черной угольной пыли глубокую борозду довольно сложной конфигурации. За троицей шло два грязных мускулистых оборванца, которые несли плакат с надписью "Даешь 5 за 4!", периодически растягивая меха какой-то древней гармони. Такая трактовка советской индустриализации очень сильно не понравилась Шустрингу, и он довольно долго спорил с креативщиками. Переубедить художников не удалось, но они все-таки пошли навстречу и согласились изобразить на купюре в 25 шустригорей знаменитую шадровскую композицию с камнем. На ней пролетарий не только хватался за камень, выполненный в виде ядра для боулинга, но и метал его прямо в зрителя. Это изображение Шустрингу тоже не понравилось, но он сдержался. Только заметил со злостью:

- Вы бы ему в руки еще головку сыра вложили или авоську с ананасами! Интересно, где и когда Шадр видел таких пролетариев?

Номиналы от 25 до 333 принадлежали деятелям мировой культуры. И здесь место нашлось всем - от Шекспира, Золя и Мопассана до Пушкина, Гоголя и Толстого. Деятелей культуры предкризисного времени решили на купюры не выносить, да их, собственно говоря, и не существовало в докризисной природе. Шекспир держал в руке гусиное перо и задумчиво вращал его вдоль продольной оси, изредка бросая косой взгляд на своего будущего владельца, а Пушкин целился ему прямо в центр лба из дуэльного пистолета. Достоевский рассеянно играл с крестьянским топором, а Хемингуэй бережно расчехлял дорогую охотничью винтовку.

Самую большую часть номинального пространства занимали политические деятели - от Юлия Цезаря, через Чингисхана к Горбачеву. Юлий Цезарь одной рукой подписывал свой знаменитый календарь, а второй - обращение к Сенату и народу Рима. Скачущий среди наступающих волн ордынцев Чингисхан указывал кривой саблей на Запад (там была изображена специальная стрелка с подписью "Запад"). Горбачев же рассеяно водил перед носом своего будущего владельца руками, а также молча открывал и закрывал ротовую полость.

Особое место в серии занимали, конечно же, тираны человечества (по своей истинной сути - руководители, которые принимали судьбу своих подчиненных слишком уж близко к сердцу). Наполеон в клубах порохового дыма нервно прохаживался перед ровными рядами Старой Гвардии, иногда ставил ногу на барабан и прикладывал к правому глазу подзорную трубу. Товарищ Сталин попыхивал трубкой и, прищурившись, зорко и изучающе всматривался в глаза своего будущего зрителя. На купюре в 666 шустригорей Адольф Гитлер трясущейся рукой подносил к виску пистолет. Улыбающийся товарищ Мао в лихо сдвинутой на затылок кепке был окружен хороводом смеющихся молоденьких китайских комсомолок. Конечно же, по морально-этическим соображениям от изображения африканских людоедов группа разработчиков решила отказаться.