Сегодня мне трудно писать, но я все-таки должен попросить у тебя разъяснения по поводу одного филологического сомнения. В шекспировском «Генрихе IV» вместо Syrene стоит Hiren, а в примечании педанта Джонсона сказано, что форма Hiren встречается и у других старых писателей. Замена H[iren] S[yrene] quite [совершенно] правильна, но не находится ли слово Hiren в связи с Hure, а отсюда и Syrene? Или связано с haeren, auris и т.д. Ты видишь, in which low state of spirit [в каком угнетенном состоянии духа] я сегодня нахожусь, если такой вопрос может меня так интересовать. О трагедии Руге «Новый мир», в которой «трагедия любви превращается в ее фарс», я получил в высшей степени любопытные сведения. Об этом в следующий раз.

Поклонись Лупусу. Скажи ему, что у Гримма я нашел научное объяснение имени фабриканта одеколона Фарины, а именно от санскритского vâri [вода], родительный – vârinas.

Было бы не вредно, если бы удалось заполучить и некоторые филологические отделы, как, например, германские наречия, средне-верхне-немецкую, старо-верхне-немецкую и т.д. литературы (также – и романские наречия, особенно провансальское). Славянщину, вероятно, взяли на себя г-жа Якоб или господин Туровский, да первая и знает эти языки лучше, чем я. [Речь идет об издании Энциклопедического словаря. Ред.].

A propos о Руге. Этот старый осел уже несколько месяцев тому назад выпустил проспект о возобновлении ci-devant [бывших] «Deutsche Jahrbücher». Его главной задачей должна быть борьба против материализма, естественно-научного и промышленного, item [также] против модного ныне сравнительного языкознания и т.д., словом, против всего, что требует точных знаний.

Но каждый знаток знает, как дешево стоит это нагромождение цитат, когда имеешь время и деньги и можешь, как господин Лассаль, ad libitum [по желанию] получать на дом книги прямо из Боннской университетской библиотеки. Видишь, как парень кажется самому себе страшным в мишурном царстве филологов, и как он двигается с грацией человека, в первый раз в жизни надевшего fashionable dress [элегантный костюм]. Так как большинство филологов не знакомо с спекулятивными понятиями, господствующими у Гераклита, то, конечно, у каждого гегельянца есть неоспоримое преимущество – понимать то, чего не понимает филолог. (Было бы, впрочем, странно, если бы, изучая греческий язык, человек тем самым становился греческим философом, не будучи немецким). Вместо того, чтобы попросту принять это как нечто само собою разумеющееся, господин Лассаль преподносит нам это в квази-лессинговском духе. Против ложных заключений филологов, вытекающих из незнакомства с существом дела, выдвигается гегелевское толкование со всеми приемами адвокатского многословия. Таким образом, мы получаем двойное удовольствие: во-первых, нам со всею подробностью воспроизводятся диалектические тонкости, которые мы почти уже перезабыли; а во-вторых, это «спекулятивное наследие» преподносится нам как плод особого филолого-юридического остроумия и учености господина Л[ассаля] в борьбе с не-спекулятивными филологами. Впрочем, несмотря на похвальбу этого парня, что до сих пор Гераклит был книгою за семью печатями, он не прибавил абсолютно ничего нового к тому, что говорит Гегель в «Истории философии».

Я совсем увяз в Ульфиле; надо же когда-нибудь покончить с проклятым готским языком, которым я до сих пор занимался лишь мимоходом. К своему удивлению, убеждаюсь, что знаю гораздо больше, чем думал; если получу еще одно руководство, то рассчитываю вполне справиться с этим в две недели. Тогда перейду к древне-норвежскому и англо-саксонскому, которыми я всегда тоже владел на половину.

Я много занимаюсь сербским языком, в частности песнями, собранными Вуком Стеф. Караджичем. Он дается мне легче всех славянских языков.

Прежде чем приступить к письму, задам тебе – чтобы не забыть – вопрос: имеют ли any value [какую-либо ценность] следующие сопоставления слов, найденные мною у одного бельгийского этимолога.

Санскритское wertis, латинское virtres, готское wairthi, германское werth, санскритское wal (couvrir, fortifier) [покрывать, укреплять], valor, value?

Я последнее время немного занимался фризско-англо-ютско-скандинавской филологией и археологией, и на основании этого изучения прихожу к выводу, что датчане – настоящий народ адвокатов; ради партийных интересов они лгут прямо и сознательно даже в научных вопросах. Свидетельство – книга г-на Ворсо.

Что значит: Rüm Hart, klar Kimmang?

Твои руны Rüm Hart и т.д. я перевел бы, исходя из голландско-фризского, так: большое сердце, ясный горизонт. Но я боюсь, что за этим скрывается нечто совсем иное, и потому отказываюсь гадать.

Фризская задача разрешена тобой правильно, исключая лишь одно слово: Kimmang значит по северно-фризски: взгляд, глаз. У этих фризов натура умозрительная, и они поставили внутренний горизонт на место внешнего, вроде того как Вагнер теперь требует «внутреннего Дюппеля». Это – старинное матросское выражение.

Пережил в конторе очень трудное время: Чарльза не было, Франца Эрмена также; к тому же было невероятно много работы. Сейчас лучше. Я изучаю теперь сказки Гримма, германские героические саги, древне-фризское право и т.д. Лишь только я с этим несколько справлюсь, я серьезно перейду к древне-норвежскому языку. Поэзия там чрезвычайно трудная, вследствие умышленной туманности и многоименной мифологии, и я вижу, что изучать попутно это no use [невозможно]; я должен буду как-нибудь потратить исключительно на это недели четыре, когда буду меньше занят.