-- Эй, ты чего? -- опешил братец. -- Ведь тебе же понравилось здесь -- без всяких чар. Это действительно очень красивое место.

   -- У него есть один недостаток, -- возразила я, -- он не на Айиоро. Ты увел меня из мира, не сочтя нужным поставить об этом в известность. Держу пари, ты и деду ничего не сказал, правда?

   -- Не сказал, -- смущенно признался Неттаи. -- Не сердись, сейчас пойдем обратно.

   Он подхватил меня в объятия, которые больше не давали мне чувства защищенности, я закрыла глаза и... ничего не произошло.

   -- Ничего не понимаю, -- растерянно пробормотал кузен.

   -- А я и подавно, -- хмуро отозвалась я.

   Потом лицо парня озарила догадка:

   -- Ты не доверяешь мне?!

   -- Как я могу тебе доверять, если ты пытался очаровать меня с помощью магии и зелья, да еще и сюда увел обманом?

   -- Теперь понятно, почему мы не можем попасть обратно.

   -- Может, и мне объяснишь, раз уж сам понял? -- ехидно осведомилась я.

   -- Просто проводить между мирами можно только того, кто тебе полностью доверяет.

   И я вспомнила, как в самый первый раз, когда Гилеари забирал меня из лечебницы, он тоже говорил что-то о доверии.

   -- И что теперь? -- я уже почти не сердилась, просто страшно устала и хотела, чтобы эта дурацкая ситуация наконец разрешилась.

   -- Придется звать деда, -- парень поежился, и я вдруг увидела, что он на самом деле очень юн, гораздо младше меня.

   По годам он, может, и старше был, но взрослел куда медленнее. Так бывает у долгоживущих рас -- физически они развиваются так же быстро, как и человеческие дети, да и в интеллектуальном развитии не отстают, но социальное взросление, способность отвечать даже за собственные поступки, не говоря уж о том, чтобы нести ответственность за кого-то еще, приходит значительно позднее. По сути, я имела дело с подростком. И осознав это, окончательно перестала сердиться, просто махнула рукой, отпуская его:

   -- Иди за дедом. Все равно без него ты меня отсюда не вытащишь.

   И я осталась одна. На полчаса, не больше. И мир, на какое-то время утративший для меня свою привлекательность, снова ожил, запел-заиграл, и на этот раз все было правильно, без малейшей фальши.

   Дед пришел один, без Неттаи -- по координатам. Нарисовался из воздуха перед самым моим носом и опустился рядом на траву.

   -- Ты знал? -- спросила я его, зная ответ заранее.

   -- Знал, -- не стал спорить Гилеари. -- не о зелье, но флер ментального воздействия трудно было не заметить.

   -- Почему не остановил?

   -- Мне было важно, чтобы ты сама сбросила его воздействие. Ты сильная девочка, я в тебя верил.

   -- А если бы у меня не получилось? Позволил бы этим заговорщикам сломать мне жизнь, обречь на брак без любви?

   -- Нет, девочка моя, я бы не допустил, чтобы до этого дошло. Вмешался бы, поверь. Ты мне такая же внучка, как и Натаэллли. И как Неттаи -- внук. Я люблю тебя и не желаю тебе зла. И поверь мне, они будут наказаны. В первую очередь -- мой ушлый сыночек. Как именно, тебе знать необязательно.

   И я поверила. А что мне еще оставалось делать?

   Оставшиеся до возвращения на Вериинсе дни прошли в сборах и прощаниях. Распихивать по сумкам разросшийся за время каникул багаж оказалось делом трудным и занимательным -- как всякая задача-головоломка.

   Неттаи все это время слонялся на расстоянии от меня, не решаясь подойти ближе, но буквально излучая в пространство чувство вины и детской растерянности. И было понятно, что я ему очень нравлюсь -- как сестра, но не как невеста. В общем, я простила его. И расставались мы мирно и даже с некоторым сожалением.

   А потом Вериинсе принял меня в свои жесткие объятия: до начала учебного года оставались считанные дни, потом еще декада на улаживание дел и сборы в дорогу -- и все. В Лиотанию.

   Дети наотрез отказались ехать со мной: они все еще были полны впечатлений после путешествия на Айиоро и не хотели вытеснять их новыми. И где-то я их понимала. Как понимала и то, что в Лиотании я буду волноваться за них ничуть не меньше, чем если они останутся дома. Кроме того, тут с ними оставались не только слуги, но и братец Дариен.

   Удивительно, но за месяцы нашего отсутствия он здорово повзрослел, научился ценить себя и свои умения, даже характер как будто обозначился. Две книжки с его комиксами увидели свет, но именно сейчас, когда заканчивались каникулы и жизнь школьников приобретала тенденцию к размеренности, продажи историй в картинках резко выросли. А на подходе была еще одна детская книга с иллюстрациями брата. Словом, дело у него пошло, и Дариен смотрел в будущее с оптимизмом.

   Мне тоже стоило как-то позаботиться о своем будущем -- самом ближайшем. Или попросить позаботиться того, кто над этим будущим в той или иной мере властен. Поэтому, забежав в школу по делам, я выкроила время, чтобы посетить храм: взять у Тарса благословение на дорогу, попросить у Семнира, чтобы путешествие принесло мне новые знания... ну и чтобы хватило сил терпеть наглецов-эльфов -- я не сомневалась в том, что общение с остроухими будет непростым.

   Пакетик с зернами все еще хранился в шкафу моей комнаты в общежитии. Остатки. Не было смысла их куда-нибудь пересыпать -- я просто прихватила с собой весь пакет. Шагнула под своды храма -- и остановилась в удивлении: впервые за годы учебы я оказалась здесь не одна: перед статуей Астиры стоял, преклонив колено, Лэйриш.

   Сверкнула сталь -- мужчина решительным движением отсек прядь длинных волос... замер на мгновение перед алтарем. Я замерла тоже, не смея даже дышать. Смотрела, как он опускает волосы в выемку жертвенника, как вспыхивает огонь, принимая подношение, как мужчина медленно поднимается и поворачивается в мою сторону.

   Взгляды наши встретились, и я сжалась, съежилась, застонала жалобно -- почти беззвучно. А потом встрепенулась и решительно, даже отчаянно, одним махом сбросила с себя все щиты -- и те, что ограждали от восприятия, и те, что защищали от воздействия. И застыла, почти не дыша, в ожидании ответа. А он в ответ... тоже полностью открылся.

   И как-то сразу стало ясно, что мы оба дураки. Я, конечно, больше, но кто там считаться будет, если единственный, любимый, к которому и не чаяла уже прикоснуться, сжимает в объятиях, и сердца бьются в одном ритме...

Часть III. Возвращение домой

Глава 1

   Держаться в рамках приличий было трудно, практически невозможно. Никому не возбранялось проводить вместе ночи. То, что творится за дверями спальни, могло вызвать сплетни, но не осуждение... Разве что кто-то из двоих был связан узами брака с кем-то другим. Другое дело -- днем. Выставление своих чувств напоказ считалось дурным тоном.

   Но как сдерживаться, если в оставшиеся до моего отъезда дни хотелось наверстать упущенное за долгие месяцы? Как, если каждую минуту хочется прикоснуться -- чтобы убедиться в реальности происходящего? И любое, даже самое короткое расставание кажется мукой?

   Вопрос с расставаниями Лэйриш решил радикально, еще в день нашей встречи. Он дождался, пока я принесу свои пожертвования богам, потом схватил меня за руку и потащил в кабинет ректора. В итоге магистр Хольрин был просто поставлен перед фактом, что ему придется в первую декаду учебного года обходиться без своего заместителя по дисциплинарной части.

   А потом мы просто переселились в мой дом. У графов Дайвирских имелся собственный особняк в столице, но в нем постоянно проживал младший брат Лэйриша. Сам граф обычно останавливался там, если ему требовалось заночевать в Лербине, а постоянно жил при школе, лишь набегами наведываясь в свой домен -- для контроля за деятельностью управляющих и разбора конфликтных ситуаций.

   В первые сутки нам было не до разговоров. Какое там -- насмотреться, насытиться бы друг другом после пытки голодом. Да и не нужны были никакие слова.