Я подошла к столу и взяла мятый листочек с его адресом. Хотя зачем он мне? Я и так помню его адрес. С того самого раза, когда ходила к нему. Вспомнив, как он учил играть на гитаре, как он держал меня за руки и водил ими по струнам, по коже пробежал холодок. Сердце приятно ёкнуло от понимания того, что я влюбилась. Быть может, все-таки сказать ему об этом? Может… я снова взглянула на себя в зеркало, в котором увидела полную решимости девушку. Вдруг мне припомнились его последние слова: «Я никогда не бросаю слова на ветер, запомнила? Ты будешь моей. Рано или поздно.»

Я упала на кровать и уставилась в потолок. Повернув голову на бок, мой взгляд упал на гитару. Я сразу же подскочила. А вот и предлог. Взяв музыкальный инструмент, я оделась в джинсы и толстовку с Дональд Даком, выпила таблетки, померив до этого температуру, которой, к счастью, пока не было. Все-таки горячий чай, мед и сон сделали свое дело. И побежала на Вознесенскую улицу. Вдруг кое-какая мысль заставила меня остановиться. Браслет! Да! Я его получу сегодня! Точно получу! И вся на радостях побежала к Артёму. По счастью, как только я подошла к подъезду, оттуда вышла молодая мама с коляской, и я сразу же прошмыгнула в здание. Поднявшись к нужной квартире, я прикрыла ладонью глазок и позвонила. Дверь не открывалась. Снова звонок – ноль эмоций. Меня что, динамят?! Я начала стучаться в дверь, попыталась ее открыть, но все без толку. Уже совершенно отчаявшись, я со всей имеющейся силой ударила об дверь и взвизгнула от боли. Да, маленько не рассчитала. Ну, что же поделать.

- Вообще-то, - послышался надменный и до боли знакомый голос над ухом, - эта дверь денег стоит. И не маленьких. И вот еще: если ты позвонила в дверь пару раз – оставляй попытки, потому что это означает, что дома никого нет, - его дыхание обжигало кожу.

- Но если бы ушла, то не увидела бы тебя, - еле сдерживаясь, ответила я. – И вот еще: ты что, видел, как я до тебя пыталась достучаться, и смотрел?! – я резко повернулась и оказалась в его объятьях.

Он обнял меня и прижал к себе сильнее, зарывшись носом в волосах.

- Я знаю, зачем ты пришла, - прошептал он. – Я так и думал, что Денис обо всем догадался, но, Ян, я не вернусь в школу. Не хочу. Там больше половины – гниль.

- Но…

- Я не вернусь ради тебя туда. Ни ради тебя, ни ради Дениса… - сердце заскулило, как собака, и билось так, будто сейчас остановится. Значит… ну, ладно.

- Знаешь, - отпрянула я от него, - ты слишком много о себе возомнил. Уж слишком много чести. Я пришла не возвращать тебя в школу, - черт! Ну, вот. Ты все испортила, Яна!

Поздравляю. Вот знала же, что такого говорить нельзя, но все… теперь словесный понос не закончится. – Я пришла к тебе, - горделиво задрала голову и сняла с плеча чехол. – Я пришла к тебе, чтобы ты дал мне урок игры на гитаре! – и, усмехнувшись, начала следить за его реакцией.

Ну что, голубок, съел? Король мне тут нашелся.

- Ясно, - вздохнув, сказал он. – А я-то думал, что ты поняла. Ну ладно, пойдем, - и открыл квартиру.

Когда мы вошли в помещение я взяла его за руку и спросила:

- Что поняла? Что я должна была понять?

- Сейчас не поняла – поймешь со временем, - улыбнулся парень.

Черт, ненавижу-обожаю его улыбку. А когда он так на меня смотрит… сердце пускается в пляс. На глаза навернулись слезы. Ненавижу. Я опустила голову, слеза скатилась по щеке. Я присела, чтобы развязать кроссовки, точнее делая вид, что я этим занимаюсь. На самом же деле, я пыталась успокоиться. Артём куда-то ушел. Ладно, сейчас… сейчас я успокоюсь, и все будет по-прежнему. Закончив с первым предметом обуви, я перешла ко второму, как вдруг передо мной упал мой браслет. Да, тот самый, который… я подняла голову, надо мной навис Артём:

- И не говори, что не твое, - резко оборвал меня он, как только я раскрыла рот. – Я знаю, что это твое. Я знаю, что тогда в парке это была ты.

Я так и застыла на месте. Нет-нет-нет! Этого не может быть, что же делать? Я так и вперила в него взгляд, он смотрел пристально мне в глаза. В голове кружилось только лишь одно слово: «Поцелуй. Поцелуй. Ну же…». Но, видимо, мои мысли не были услышаны, потому что он отвернулся и сказал:

- Как закончишь истерить, иди в комнату. Я жду тебя там.

Что?! Неужели он видел, что я плачу? Но как? Ладно, не будем сейчас об этом.

- Эй! Ну, ты где? Ладно, когда девушки собираются на свидание, но обычно разуваются они в разы быстрее. Или это не про тебя? – кричал из своей комнаты Артём.

- Иду я, уже иду, - проворчала я себе под нос. И вот какой черт меня потянул согласиться прийти сюда?! - Аааа… дура! Дура! Дура! - колотила себя по башке.

- Ты что, в мазохисты подалась? – насмешливо спросил Артём.

- Я не истеричка! – ткнула я в себя пальцем и достала гитару из чехла.

- Ммм.. как моя, только цвета другого. У тебя неплохой вкус в этом, радость моя, - заулыбался он.

- Что?! Какая я тебе радость? Попридержи язык!

- А то что? – подошел он к кровати, на которой я сидела.

- А то… а то… - глаза бегали из угла в угол, не желая встречаться взглядом с ним. Сердце пропускало удар за ударом. – А то я уйду! Вот, - и насупилась.

- Вот как, - навис он угрожающе надо мной. – Ну, что ж, попробуй, Рязанцева, - он опёрся ладонями на кровать, тем самым заставив меня упереться в кровать локтями.

- Артём… - он заставил меня лечь на кровать. Я уперлась ладонями ему в грудь. – Что ты… что ты делаешь, черт бы тебя побрал? – совладала я с мыслями. – Ты разве не понимаешь? Я болею! А если ты тоже заболеешь?! Что ты тогда делать будешь?! – в его лице что-то изменилось, после чего он рассмеялся и упал рядом со мной.

- Вот дура. Ахахаха, черт,- приложил руку ко лбу. – Как можно быть такой дурой? Ахаха, - смеялся он все пуще и пуще.