Наконец, когда Роуз уже еле стояла на ногах и начала икать, Зейн сказал:

- Ну вот, видишь, какая ты милашка, когда не скалишься. А теперь пойдём, тебе надо проветриться.

- Я не хочу, - заплетающимся языком проговорила Джонсон и легла прямо на землю, которая была усеяна мелкой травой.

Зейн наблюдал за ней с неким умилением. Вот была бы она всегда такой – спокойной, умиротворённой и милой. Он смотрел, как она растягивается на земле, закуривая. Глаза прикрыты, тело расслаблено, в одной руке сигарета, в другой – почти выпитая бутылка шампанского. Недолго думая, Малик присел рядом с ней. Ноль эмоций. Он лёг рядом. Опять ноль эмоций. Сигарета в её руках практически потухла, и огонь почти касался пальцев девушки. А у неё, блять, ноль эмоций. Дыхание стало каким-то тихим, почти незаметным. Её глаза были плотно закрыты. Что тут происходит? Зейн резко вскочил и, выкинув сигарету из её рук, начал судорожно её тормошить. Что с ней? Почему она не реагирует?

Её лицо стало белым, а дыхание почти незаметным. Она ни на что не реагировала: ни на безумные тормошения, ни на слабые пощёчины. У Зейна началась самая настоящая паника. Почти безжизненное тело девушки лежало тут, перед ним, а он не мог ничего сделать. Наконец, он глубоко вздохнул и взял себя в руки. Надо что-то делать.

Он быстро достал из кармана пиджака сотовый и набрал номер скорой. Пока шли гудки, Зейн всё пытался привести Роуз в чувство.

- Алло? Да, у меня тут экстренная ситуация. Девушка слишком много выпила и теперь лежит без чувств, и я не знаю, что делать. Да-да, конечно, вот адрес…

***

Смотря, как Роуз, вся белая, словно полотно, лежит на носилках без чувств, такая маленькая и беззащитная, вся в этих трубках, подключенных к ней, в мозгу Зейна что-то щёлкнуло. Ему стало так невыносимо жаль, так хотелось утешить её, как-то подбодрить, сказать, что всё будет хорошо, но он не мог. Она была такой одинокой, и он не мог оставить её одну.

- Простите, молодой человек, но вам сюда нельзя, - сказал доктор, скрываясь в какой-то комнате и плотно закрывая дверь прямо у него перед носом.

Столько вопросов было в голове у Зейна, и ни одного ответа. Что с Роуз? Она поправится? Она будет жить? С ней всё будет хорошо? Он не знал… но надеялся на лучшее.

Всё это время парень не мог найти себе места. Ему никогда не нравились больницы, этот запах лекарств и такая… нагнетающая атмосфера. Он слонялся туда-сюда по безлюдным коридорам, посидел на скамейке, даже покурил, но покоя всё не находил. В первый раз ему стало действительно страшно за другого человека. И уж он никогда бы не подумал, что этим человеком окажется Роуз. Та самая Роуз, которая доводит его до чёртиков, та самая Роуз, вечно бросающая язвительные комментарии, та самая Роуз, которую он терпеть не может. Но так ли это теперь? После того, как он увидел её в таком свете, он уже не мог относиться к ней как раньше.

Наконец, через два часа безумных мучений из той самой комнаты вышел врач, мужчина средних лет с резкими чертами лица. Зейн мгновенно подбежал к нему.

- Что с ней? Она в порядке? – безумно вопрошал парень.

- С девушкой всё хорошо, жить будет. У неё в организме произошла реакция из-за чересчур большого количества выпитого алкоголя, и выяснилось, что перед этим она приняла таблетку от головной боли. Всё это вызвало негодование в желудке девушки, и произошло отравление. Мы промыли её желудок, и теперь с ней всё в порядке. Ей повезло, - тут он многозначительно посмотрел на Зейна, - если бы вы позвонили несколькими часами позже, то, боюсь, исход был бы фатальным. Всё это я уже, разумеется, сказал мисс Джонсон.

- Она очнулась? – удивился Зейн.

- Да, - утвердительно качнул головой мужчина. – Вы можете её проведать, только сильно не угнетайте её, она ещё очень слаба и ей вредно эмоционально напрягаться.

- А она уже может ехать домой? – спросил Зейн.

- Да, ещё часок пускай отлежится – и можно домой. Только проследите, чтобы она попала домой в целости и сохранности.

- Конечно, - закивал головой парень. – Спасибо вам большое, доктор.

Зайдя в белоснежную комнату, Зейн сначала не мог разглядеть Роуз, так как она слилась с белыми декорациями и была похожа на приведение. Маленькая, слабая, грудь еле вздымалась от дыхания, а что пугало больше всего – трубки, всунутые везде, где только можно. Единственное, что позволяло заметить её – два огромных голубых глаза, смотрящих прямо на него.

Он незамедлительно сел на стул возле кровати девушки. Джонсон взглянула на него, потом прошептала хриплым голосом:

- Я красотка, не правда ли?

Зейн засмеялся. Удивительно, как в таких обстоятельствах она ещё умудряется шутить. Хотя, это же Роуз.

- Ну ты и перепугала меня, - сказал брюнет, запуская руку в волосы. – Просто ужас как напугала.

- Я же великая и ужасная Роуз, - её голос уже начал понемногу приходить в прежнее состояние. Потом она вздохнула и проговорила: - Тьфу, так паршиво себя чувствую, будто все внутренности из меня вынули.

- Ну, практически так и есть, тебе сделали… - начал было Зейн.

- Да знаю я, знаю, док мне уже всё рассказал, - отмахнулась девушка.

Они немного помолчали, и потом девушка сказала:

- А ещё он мне сказал, что если бы ты своим маленьким умишко позвонил в скорую позже, то я бы уже сдохла.

Малик лишь смущённо пожал плечами. Ой, он выглядел таким обеспокоенным, что Роуз нехотя залюбовалась им. И чёрт её дернул взять его за руку. Его рука была тёплой, не то, что её – та была ледяной. Зейн удивился, но лишь крепче сжал руку Роуз в ответ.

- Спасибо, - сказала Джонсон, смотря ему прямо в глаза. – Ты спас меня.

Слава Богу, это не очередная романтическая комедия, в которой главные герои после трагических обстоятельств влюбляются друг в друга и живут долго и счастливо. Теперь по сюжету они должны поцеловаться и быть безумно влюблёнными. Но вместо этого Роуз произнесла: