Джейн удивленно смотрит на меня, ей вторит Логан.

- Пока, ребята, - все еще прихрамывая, ковыляю к двери. Боль сопровождает каждый мой шаг, но я стараюсь ее игнорировать. Дергаю за ручку, темнота окутывает меня, и только тут я позволяю себе более менее расслабиться. Рукой щупаю дверь в подвал и через пару минут ее нахожу, открываю и дергаю. Глухой звук – стена пропадает, а через тусклый свет вижу дверцу лифта.

Я безумно устала, а нога протяжно ноет, привлекая к себе внимание.

POV Автор.

- Ну, как она тебе? – спрашивает красивый низкий голос. Парень смотрит в лицо женщины, которая улыбается улыбкой кошки, слопавшей канарейку. – То, что ты ожидала?

- Она лучше, – цокает она языком. – Ни разу еще не видела, чтобы тебя кто-то смог ударить.

- И что же ты собираешься с ней делать, Джейн? Она же отказалась. – Приходят другие охранники и забирают бесчувственные тела, через секунду они снова пропадают в стенах.

В этом и отличается «Черный тигр» от «Дракона», у него полным полно ходов под землей, имеющий специальные комнаты, в которых тренируют детей. Откуда они берут их? Из приюта. Оттуда, где всем наплевать на них, здесь они становятся профессиональными убийцами и приносят Джейн первоклассный доход.

- Она сама придет к нам. – Проговорила женщина, хитро прищурившись. – И ты заставишь это сделать.

POV Джейт.

Чертов кретин! Он вывел меня из строя на целый день! А если бы у меня не было чудесных таблеток, разработанных Кевином, то на три недели! Ненавижу! Буду драться в пол силы, ну конечно, в пол силы.

Прихватив аптечку, ковыляю в душевую, они мне еще и толстовку порвали, круто, ничего не скажешь. Со вздохом снимаю толстовку, таких жестоких тренировок даже с Кевином не было. Хотя… Были. Или может я просто понимала тогда, что это все было не всерьез, а сейчас, ну сейчас бы Логан не парился бы, если все-таки расквасил мне голову. И эти его шоколадные холодные глаза, которые смотрели прямо в этот момент. Брр.

Медленно обрабатываю стертые в кровь костяшки рук. Мазь больно щипит, но зато утром руки будут как новенькие. Еще одно изобретение Кевина. Он увлекался фармацевтикой, придумывать новые мази и лекарства было его хобби, правда, откуда у него деньги на его лабораторию понятия не имею. Также он разрабатывал разные вирусы и яды, парочка самых смертоносных лежит у меня в маленьком кармашке.

Их я храню на крайний случай, я и сейчас бы не стала принимать таблетку, если бы знала, что ближайшие три недели на меня никто не будет нападать, но увы, я в этом ой как не уверена. Даже готова поспорить, завтра днем ко мне ввалится легион наемников, с какой стороны, затрудняюсь сказать.

Надо было хотя бы спросить, они «Черный тигр» или «Красный дракон». И что за дурацкие название? Тигр не может быть черным, а дракон красным. Тупизм.

Выпиваю таблетку вместе с львиной дозой обезболивающего препарата. Увы, но такова природа. Если хочешь быстро вылечиться, то испытай боль в тройной силе, но за одну ночь. Также построены и таблетки и все противоядия учителя.

Все, спать. Прихрамывая, топаю до кровати и, зарывшись в одеяло, сразу же отрубаюсь.

- Никогда никому не верь, поняла? Никогда никому не доверяй! – девочка кивает. – Ты всегда лучше справишься в одиночку, чем с кем-то, потому что в себе ты будешь всегда уверена!

- Я поняла, – на этот раз голос девочки окреп, она перестала бояться своего учителя, понимая, что он ей желает только добра. А строгий он только потому, что боится за нее.

- Хорошо, – кивает он. – Сегодня бой на ножах.

Девочка резко уворачивается, поскольку в нее сразу же летит один из ножей. От испуга она пятится назад и теряет позицию. Кевин кидает ей мачете, который она с ловкостью ловит.

Ляля пытается нанести удар в живот, но мужчина умело ставит блок, и под угрозой становится лицо шестнадцатилетней девочки. Она уворачивается, отделавшись легким испугом, и в следующий момент бьет рукояткой ножа по спине Кевина. Тот пытается воткнуть нож в ее ногу, но она успевает отставить его. Нож задевает лишь маленький уголок кроссовка. Мужчина ударом ножа выбивает мачете из ее рук, и он приземляется со звонким стуком на пол, усложняя ей задачу выиграть. Ляля уклоняется от следующего удара ножом в живот и прыгает, когда нога учителя пытается сбить ее с ног. Удар в челюсть, потом ногой и ей удается выбить его нож из рук, выкидывает правую ногу вверх, входя в идеально-прямой шпагат, и отвешивает ему удар в подбородок. Кевин теряет равновесие, а она добавляет удары в живот и в следующий момент пригвождает его ногой к полу.

- А ты быстро учишься, - замечает мужчина. Девочка расслабляется. – Но ты не должна никогда отвлекаться!

В следующую секунду мужчина переворачивается, хватает ее ногу рукой и уже она лежит, распростертая на полу под его ботинком.

- Все, ты мертва. А теперь быстро восемь километров, потом растяжка, а потом поедешь в город к Мэгги.

- Зачем мне ездить к Мэгги? – протестующее спрашивает Ляля. – Лучше уж была бы еще одна тренировка на ножах, чем уроки по соблазнению!

- Ляль, твое тело гораздо более может быть опасно, чем мачете или пистолет, – холодно отвечает на вопрос Кевин. – Если ты научишься искусству соблазнения, научишься играть на желаниях и потребностях противоположного пола, то сможешь уложить любого голыми руками. Тебе потребуется лишь свернуть шею или нажать на необходимые точки в момент поцелуя.

- Я итак смогу свернуть шею голыми руками, – усмехается девочка. – Если захочу убить.

- А если тебе еще потребуется от него информация?

- Хорошо, я поняла, – вскидывает она руки вверх. Ее оптимизм и жизнерадостность ломает непробиваемую стену мужчины и у него на губах отражается слабая улыбка. К сожалению, Ляля этого не замечает.

- Хотя, раз ты хочешь еще позаниматься, то продолжим тренировку. На этот раз рукопашный бой.

Привычный звонок будильника развевает мой сладкий сон ко всем чертям. Давно я так крепко не спала. Может, стоит почаще принимать обезболивающие?

Глаза слипаются после долгого сна, а зевота не дает нормального существования. Опасливо встаю с кровати и наступаю на больную ногу. Она больше не болит. Вообще не чувствую никакого дискомфорта! Для большей уверенности прыгаю на ней и делаю несколько приемов в воздух, словно я хочу ударить невидимого врага. Идеально! Кевин, был бы ты сейчас, расцеловала бы! Привычная боль туманит зрение, это уже не физическая, а душевная. Не смотря на все мою браваду, хочется разрыдаться и забыться где-нибудь. Он был для меня отцом, единственным человеком, которого я любила и к которому была привязана. Когда я нашла его тело, захотелось лечь рядом с ним и уснуть, потому что тогда боль была непереносимая. Но я знаю, что ему бы это не понравилось. Он терпеть не мог, когда я проявляла слабость, и он ненавидел, когда я плакала, поэтому мне запрещено плакать и быть слабой.