Ощущение было убийственным по эмоциональному накалу, от такого откровения я уже давно отвык! А он ещё и открыто предлагает вылизать мне задницу…

- Ну… – я сглотнул, чувствуя, как щёки начинают гореть ещё сильнее, только от одного представления, что это может случиться со мной сейчас. – Хорошо…

- Позволишь? – мягко спросил Ромка, когда я уже перевернулся. – Обещаю, тебе понравиться…

Будто я не знаю!

- Хорошо, – буркнул я, утыкаясь лицом в подушку. – Только…

Мне все еще было немного не по себе.

- Перестань стесняться, я же сам хочу. Ты только расслабься… Остальное я сделаю сам.

Следующие четверть часа были потрясающе стыдливо-горячими, и такими мозго-выворачивающими жестоким возбуждением, что я изгрыз свои руки, подушку… Боже, как же я скучал по нему! Его рукам и губам!

Я не смог кончить только из-за пальцев Ромки, перехватывающие основание моего члена. Хотя от чувства смущения и сконфуженности я так и не избавился пока. Хотя Ромка старался быть нежным, хоть в его ласках и касаниях чувствовалась жадность.

Я был зажат во всех смыслах всего несколько первых минут, пока Ромка нежно и не спеша выцеловывая мою спину, опускался поцелуями до самых ягодиц. И целовал уже их, таких пока напряжённых и гладких, трогательно-безволосых.

Он едва-едва касался кончиком языка по ложбинке, будто боясь спугнуть меня, всё ниже и ниже, по миллиметру, без напора, давая, позволяя мне за нового привыкнуть к этим ощущениям. Потихоньку сминал обеими руками упругие половинки, постепенно начиная их раздвигать дерзким, гибким языком, оставляя им влажные дорожки и сдвигая мою «крышу» всё сильнее…

А я то, упёршись лбом в подушку, тихонько бубнил себе под нос всякую фигню, пытаясь преодолеть удушающую стыдливость, то очень старался сдержать себя, чтобы всё это не остановить.

- Да что ж ты, как не родной прям? Расслабься, просто расслабься… – не выдержал Ромка. – Всё классно… Ничего плохого не происходит… – сбивчивый шёпот для успокоения самого себя тонул в звуках его голоса, а нежные руки и прикосновения так же упрашивали расслабиться и разрешить мне просто получать кайф.

Общими «усилиями» добившись нужного «результата» один просто сходил с ума, чувствуя, как наконец-то под ним плавится от наслаждения, до этого взмыленное и от физического и нервного напряжения, тело.

А я уже сам невольно подставлялся под язык Ромки, выгнувшись в пояснице, как кошка, тихонько стонал и мычал вздрагивая от неосторожного движения собственного тела, заставляющего его самого тереться о простынь возбуждённой частью, до пронзающего всё внутренности сладкого мучения, до скулежа и матов, совершенно этого не стесняясь. Ну, а когда становилось совсем невмоготу, вцеплялся пальцами в руки Ромки, заставляя того чуть ослабить сумасшедший напор.

И Ромка оставлял на время мою задницу в покое, вылизывал ямочки на загорелой пояснице, влажную спину, с играющими под кожей мышцами, и широкие очень красивые плечи.

А когда Ромка в очередной раз «успокаивал» меня таким образом, вылизывая и покусывая шею, вдруг тихонько сказал со стоном:

- Я так хочу тебя… Мне кажется, я сейчас свихнусь от этого… Трахни ты меня, а?

Резко взмокшие виски, волнение, хоть и знал, что всё затевалось то именно ради этого.

- Я… Ты же знаешь… – я облизал пересохшие губы. – Хорошо…

- Перевернись… – Ромка с улыбкой взъерошил мои волосы, и, поцеловав в висок, запустив руку под кровать, выудил оттуда несколько презервативов и тюбик со смазкой, как я мог догадаться.

Небрежно швырнув всё это на постель, Ромка хитро оглядел меня, чуть задержав взгляд на самой напряженной части моего тела, удовлетворённо улыбнулся.

Я улыбнулся ему, и взял упаковку презерватива, открыл ее зубами. Ох, как же непросто давалось мне это спокойствие, и понимающий Ромка восхищался мной всё больше.

- Я… Можно? – Ромка мягко забрал резинку, я, нерешительно пожав плечами, тут же кивнув, откинулся на локти, и, следя за его манипуляциями, то облизывал, то кусал губы, то сглатывал от аккуратных, нежных и таких уверенных прикосновений красивых пальцев с аккуратными округлыми ногтями. – Вот так вот… – довольно улыбнулся Ромка, оглядывая дело своих рук. – Ты не подумай. Я доверяю тебе, просто решил, что для первого раза после столь долгого перерыва с ними будет легче, – немного нервно и виновато проговорил он. Я охотно ему покивал, находясь уже где-то не здесь. – Ещё пару секунд… – пообещал он, видя мое состояние, и так же аккуратно нанёс поверху смазку, распределив её по натянутой поверхности резины, а затем, как бы походя, мазнул и себя, заведя за спину руку.

Меня потряхивало. И от нетерпения, и от волнения всё-таки, и от возбуждения. Неужели он хочет сам…? Без подготовки?!

Следующие пару минут были самыми сложными, и нервными.

Ромка и правда, сам насаживался на меня.

Это было больно поначалу даже мне самому, и представляя какую боль при этом испытывал Ромка: видя его сжатые веки, на половину опавший член, явно не от удовольствия, болезненные гримасы и слыша его тяжёлое дыхание – мне становилось не по себе.

- Ого… – наконец-то выдохнул он, полностью опустившись на бёдра обалдевшему от такого давящего ощущения в члене мне.

Я невольно вцепился в запястья, упёршегося мне в грудь, Ромки.

- Чёрт, думал, будет попроще… – выдохнул он.

- Давно нетраханный… – усмехнулся я, радуясь этому факту, и Ромка кивнул.

- Угу… Ты как? – спросил у меня он, прекрасно представляя, как сильно он сжал меня.

- Охренеть… – честно выдал я и Ромка, вымученно улыбнувшись, закрывая глаза, начал медленное обратное движение.

- Н…ничего… Сейчас будет в кайф… – прошептал он и посмотрел прямо в мои широко распахнутые глаза.

Ромка оказался прав, совсем скоро ощущения изменились радикально. Я, от накатывающего удовольствия зажмуривался и откидывал голову, неосознанно вцепляясь в бёдра ритмично двигающегося на мне тела.

А когда всё же находил силы смотреть на того, кого по идее я сейчас «имел», почему-то было очень явное ощущение, что по полной «имели» меня самого. Но даже понимая подобное – чувства протеста это не вызывало. Это же Ромка!

При этом блестящий, тёмный взгляд Ромки цепко схватывал все нюансы того, как я себя чувствовал и аккуратно доводил его разными движениями своего тела к глубокому удовольствию, от которого отказаться уже силы не будет.

Я кинул очередной взгляд на член Ромки, обнаружил на нём его же руку, неспешно мастурбирующую. Почему то это зрелище оказалось невыносимо возбуждающим, и я смотрел то в лицо Ромки, то на его руку, всё с более читаемым желанием во взгляде уже хоть как-то прикоснуться к блестящей розовой головке…

- Иди сюда… – этот почти рык, был так похож на приказ, который не выполнить чревато последствиями.

Я сильно, обеими руками, за бёдра сдёрнул с себя тело Ромки, заставляя стать на колени по сторонам моей груди, и оказаться пахом в зоне досягаемости моего рта…

Ромка, опешив от такого поворота событий, круглыми глазами смотрел на меня, но ничего против говорить не стал.

Ну, а я просто делал то, что хотел. Не думая. Ничего из себя не строя.

Уверенно взяв в руку член Ромки, и пару раз повторив движения его хозяина, осторожно лизнул гладкую головку, а затем, раскрыв пальцы, долго и с удовольствием лизнул сам член с середины до верха, мазнув кончиком языка по щёлочке.

Ромка, которого вело так, что было почти физически плохо, вгрызся в губу, и запрокинув голову, от переизбытка чувств, не сдержался и выдохнул с хриплым стоном:

- А-а-а… Твою мать!!!

У меня вдруг появилось яркое ощущение де жа вю…

Я уже делал ЭТО! Делал с ним!

Так же дерзко, с таким же напором, так же бесстрашно и безоглядно! И так же его выгибало от сладкого мучения.

Пусть и во сне. Когда то…

Или в другой жизни? Но это уже было…

И будет ещё…

Ещё и ещё…

Но уже в реале.

- Пе-е-етя-я-я! – тихий вскрик, вцепившиеся дрожащие пальцы в руку, ласкающую член. – Подожди, котенок… Не могу больше!