Там, на поляне, рассказывая Игорю о возможностях армейского КПП, он не стал упоминать, что история о "солдате неудачнике" - это история о нём самом. Это его, тогда ещё совсем зеленого солдата саперного отделения, подорвавшегося при деактивации противотанковой мины и разорванного на части, упаковали в этот самый КПП. Через два года, он пришел в себя, полностью здоровым. Вот только с памятью действительно что-то случилось. Олег вдруг обнаружил, что теперь прекрасно знает не только устройство мин и способы их установки, но и отрывочно помнит совсем другую войну. Часть памяти и вовсе оказалась чужой. А вот некоторые личные воспоминания пропали.

  Сначала это его сильно напугало. Но потом, со временем, всё само собой улеглось. В условиях боевых действий, как-то не было времени рефлексировать. Постоянные бои за Норвежский Производственный Комплекс не оставляли место для личных переживаний. После семи лет сражений между европейцами и россами, Бероев вернулся в родное село, в глухой Сибирской тайге и вообще перестал обращать внимание на эту странность.

  Чуть скрипнув дверью, в палату вошла Лариса Васильевна Старицкая, "рулившая" всем управленческим комплексом посёлка.

  -Как он?

  -Уже хорошо... Через год выйдет из ящика здоровым как медведь... - улыбнувшись, ответил Олег. Женщина, посмотрев на дисплей с мониторингом процесса выздоровления, кивнула и присев на стоящий возле кокона стульчик, спросила:

  -Его матери сообщишь?

  -Если вспомнит, что у неё есть сын и позвонит, то скажу. А сам звонить не стану.

  -Почему?

  -Последний раз она интересовалась Димой два года назад. И выходит, что не очень-то её беспокоит его судьба...

  -Не понимаю... Он же ее сын. Как так можно?

  -Не переживай, люди разные бывают и такие тоже. К тому же в Москве слишком бурная жизнь, чтобы отвлекаться на детей.

  -Ты на неё злишься? - внимательно глядя в глаза Бероева, спросила Лариса.

  -Нет... - печально вздохнул Олег. - Понимаешь, Лара... Мне не за что на нее злится. Когда мы поженились, я только-только вернулся на гражданку после Норвежского конфликта. Герой, медалей десяток, на карточке денег куча. Вот и приглянулся столичной красотке. Да только вся любовь осталась там, в Москве. Здесь ей было скучно и душно. Развернутся негде... Сама же знаешь, как ко мне на селе народ относится...

  -Нормально, относится... уважает...

  -Вот-вот, поэтому и Ольгу все за версту обходили. Знали, что если вдруг чего подумаю... то вмиг голову откручу. В Москве, помнится, чуть ли не на всех балах да приемах приходилось осаживать разных, - грустно улыбнулся Олег. - А тут для нее, с таким уважением, как в тюрьму попасть. Ей же было нужно внимание...

  -А то-то, ты её чуть ли не на руках носил...

  -Носил, да только ей видно этого было мало, вот и уехала.

  -Все равно, я ее не понимаю.

  -А и не надо... Пойдем лучше чаю попьем, нечего тут сычами сидеть. А мониторинг состояния сына, я уже давно на свой коммуникатор перенаправил.

  -Как так? Никто же не знает, как вообще с этими комплексами можно напрямую работать?

  -Ну, я например, знаю... Просто объяснить не смогу как. Знаний не хватает.

  -Олег, а сколько у тебя ещё таких секретов? Вон и КПП у тебя армейский имеется, и на медведя ты только с одним ножом ходишь?

  -Ходил, Лара, ходил... Ты ведь знаешь, как Димка появился, я такой ерундой страдать сразу перестал... - Олег тяжело поднялся из кресла, в котором сидел возле сына.

  -А год назад? Это что, по-твоему, было? - взрослая женщина удивленно захлопала ресницами, словно меленькая девочка.

  -Так я же не на медведя, а за грибами пошёл. Потому и взял с собой только нож. Неудобно же с ружьем за грибами - засмеют, - смутился Бероев. - Откуда я мог знать, что этот "дурилка плюшевый" зачем-то к поселку притопает?

  -Ага... а почему тогда никто в тайгу без ружья не ходит?

  -А чёрт его знает... Медведя наверно боятся... - улыбнулся Олег, открывая Ларисе дверь и пропуская её вперед.

  -А ты, значит, не боишься?

  -И что его бояться? Палку в глаз и тащи шкурку домой, - поделился охотничьей премудростью Бероев.

  -Вот так вот просто? Ни за что не поверю...

  -Не, ещё надо от когтей увернуться, - состроив дебильно-задумчивое лицо, ответил Олег. - И это... палку найти. Без острой палки ну никак не получится... Хотя... Можно, конечно, и задушить... Или шею сломать, - продолжил дурачиться Олег.

  Лариса, наконец, не выдержала и звонко рассмеялась.

  -Ага, особенно шею сломать, Олег ты издеваешься? Он же в пасти бревно в полтонны поднимает. И может рывком головы оборвать стальной трос в два сантиметра, которым капканы крепят. Ты хоть примерно представляешь, какая для этого силища нужна?

  -Угу, угловое усилие в три тонны. Повернуть башку на 93 градуса вбок и пять градусов вверх. Лучше рывком... Но можно и медленно. Только тут навык нужен, и тренировка...

  -И на ком же ты тренировался? - как бы между прочим спросила Лариса.

  Олег на мгновенье нахмурился, вспоминая, как вернувшись в свой взвод после лечения, пошёл с напарником минировать мост. Операция прошла как по маслу и инженерный объект (мост) они подорвали... Ага, вместе с пятой частью вражеской колонны. Вот только, когда они уже решили, что удалось уйти без последствий, на них, как черти, выскочили три английских десантника в тяжелых боевых скафандрах. А это явная смерть, потому как сапер в легком скафандре таким ребятам не противник.

  В следующую секунду его напарник рухнул, прошитый сразу двумя очередями, а у самого Олега, успевшего рвануть навстречу десантникам, выстрелом повредило интерфейс шлема. И его легкий скафандр, потеряв управление, отрубился. Вот тогда-то и случилось с ним в первый раз непонятное и необъяснимое... Прямо перед глазами, без всякой помощи электроники, вспыхнула надпись:

  Индивидуальный Тактический Комплекс ТК-3А. Тридцать седьмая цепь производства.

  Боевой режим! Дополнительные боевые системы: отсутствуют.

  Активировано: Режим "Берсерк" и Автономная Система Боевого Ориентирования.

  Мир в глазах Олега стал черно белым, мелкие детали исчезли, а контуры десантников расчертили снабженные стрелками векторов и указателями скорости движения линии кинематики. Поле зрения сократилось до пяти метров. Самое удивительное, что он увидел, как автоматный ствол десантника относительно быстро, но при этом вполне различимо, выплёвывает шарики пуль. В следующее мгновение Олег уже не думал, проснувшаяся память чётко сообщала порядок действий, раскладывая по полочкам и частично объясняя, что с ним сейчас происходит. Тот, кому ранее принадлежал этот участок памяти, не просто знал что происходит, но и умел этим знанием пользоваться.

  Через три секунды Олег стоял над тремя трупами, и тупо смотрел на свои, затянутые в перчатки мертвого боевого скафандра, руки. Но, при этом легко свернувшие головы двум десантникам и пробившие насквозь, вплоть до задней стенки, шлем третьего.

  Мир вернулся к привычному порядку вещей, наполнившись деталями и красками. Исчез "туман войны" скрывавший остальное пространство. А перед глазами вновь появилась надпись:

  Произвести анализ боя?

  Олег непроизвольно подумал "Да", и спустя некоторое время, он вдруг осознал, что помнит весь бой буквально по миллисекундам. Знает каждое свое движение, силу, с которой они выполнялись, и сколько потратило его тело энергии на всю схватку. При желании он мог просмотреть весь бой в движении с любой скоростью или наоборот, что называется по кадрам. А ещё, он теперь знал, что такое ТК-3А, и как его запустить в ограниченном режиме защиты.

  Для запуска в полном объеме требовался код личной активации и сигнал компьютера командования ВМФ России. Но ни того, ни другого у него не было. Первого он не знал, а второго не существовало уже 1930 лет. Ограниченный режим тоже запускался личным кодом, только более низкого уровня. А вот откуда он его знает, Олег так и не понял.