"Тут и будешь переводить." - ныла она. "Ну, чего тебе париться в городе, когда можно спокойно и с приятностью поработать на даче." Страстное Ларискино желание побыстрее залучить меня к себе было вполне понятно.
Она работала младшим научным сотрудником и уже пару месяцев безвылазно сидела на даче, пытаясь закончить свою многострадальную диссертацию. Писала она её долго и тяжело и отнюдь не по причине глупости или некомпетентности. Наоборот, Лариска была человеком крайне одаренным, прекрасно разбиралась в своей проблематике, была автором ряда статей, посвященных ею же созданной теории. Кроме того, она была наделена большим количеством других талантов: могла легко и непринужденно поддерживать разговор на любую тему, прекрасно играть в преферанс, неутомимо носиться по городу в поисках очередной антикварной безделушки и, самое главное, она обладала неиссякаемым запасом природной лени. Именно из-за нее, этой лени, сроки сдачи Ларискиной диссертации постоянно отодвигались. Но вот грянул гром: терпение научного руководителя лопнуло, подружке было в приказном порядке рекомендовано подготовить работу к защите и даже назначена точная дата этой самой защиты. Такого подлого удара от судьбы бедная Лариска не ожидала. Окопавшись на даче, она днями корпела над диссертацией, костеря на чем свет стоит свои научные амбиции, втравившие её в эту авантюру. Чтобы как - то порадовать подругу и скрасить её изгнание, я пообещала провести с ней выходные.
Характером Лариска обладала живым и подвижным, была крайне общительна и добровольное затворничество подкосило её напрочь. Зная нрав своей подруги, я понимала, что ни о какой работе на даче и речи быть не может. Перевод надо было в темпе заканчивать дома и только потом собирать сумку и отправляться за город.
Признав эти мысли здравыми, я разложила на столе бумаги и углубилась в работу. Обычно, перевести десяток страниц для меня не проблема, но в тот день работа не спорилась. Временами я ловила себя на том, что сижу уставившись в экран монитора и мысли мои не имеют никакого отношения к лежащему на столе переводу. Справедливости ради следует сказать, что и к картинке на экране они тоже отношения не имели. Изображение нашей лестничной площадки мне за эти годы уже порядком надоело, было изучено досконально и воспринимала я его просто как заставку.
Эта сложная и дорогостоящая система наблюдения осталась мне в наследство от бывшего мужа. Муж был бизнесменом, владел автосолоном, был помешен на машинах и на личной безопасности. За годы семейной жизни он и меня, как я не сопротивлялась, вовлек в орбиту своих интересов: научил водить машину и установил на лестничной площадке систему видеослежения, передающую изображение на экран небольшого монитора. Если с первым я смирилась спокойно и, будучи совершенно равнодушной к машинам, права получила, то установка этой дурацкой аппаратуры вызвала бурю протестов. Я не понимала, зачем нужно было тратить уйму денег на покупку этой техники, а ещё больше я не понимала, зачем тратить другую уйму денег на то, что бы сделать её как можно более скрытой. Но муж был рабом своей идеи и воплощал её в жизнь с упорством, достойным лучшего применения. А может Лариска была права, мне просто не повезло и меня угораздило связать свою жизнь с обычным сумасшедшим. Как бы там ни было, оборудование было доставлено к нам утром, когда все соседи ушли на работу, вмуровано в специально выбитую нишу и тщательно замаскировано. Все было сделано так искусно (что не удивительно, если учесть цену, заплаченную за её установку), что заметить глазок камеры под лестничным пролетом было просто невозможно. Затем, начался следующий этап воплощения идеи личной безопасности в жизнь. Муж, с упорством маньяка, следил за тем, чтобы я не открывала входную дверь, предварительно не сбегав в комнату и не проконсультировавшись с монитором. Подобный педантизм мне совершенно не свойственнен, он меня очень утомлял, но я любила своего мужа, не хотела его огорчать и в конце концов система скрытого слежения за лестничной площадкой прочно прижилась в нашей семье. Хотя, может быть была права и Лариска, которая утверждала, что именно эта муштра явилась причиной того, что наше семейное счастье тихонько кренилось, кренилось да и рухнуло. В общем, мужа я не имела, зато владела оставленными им средствами технической охраны. Причин опасаться за свою безопасность у меня было не больше, чем у остальных наших граждан, но Лариска мудро рассудила, что ежели я столько натерпелась, привыкая к этому техническому чуду, то было бы глупо теперь тратить силы на отвыкание. В общем, систему я оставила и время от времени, когда не забывала её включать, она исправно работала. Однако, надо честно признать, даже в эти редкие моменты я, в силу своего характера, обращала на неё мало внимания. Дорогостоящая система существовала сама по себе, а я сама по себе и нас обеих это вполне устраивало.
В тот злосчастный день система была включена, я безучастно пялилась на монитор и думала о своем. Из задумчивости меня вывело ощущение, что на экране что-то изменилось. Сфокусировав зрение, я увидела, что перед Светкиной дверью стоит женщина и нажимает кнопку звонка. Изображение на мониторе не сопровождалось звуком, поэтому создавалось впечатление, что смотришь кадры немого кино. Все и было, как в кино: женщина позвонила в дверь, хозяйка открыла, женщина вытянула руку вперед, вдруг оказалось, что в ней зажат пистолет с каким-то очень длинным стволом, грудь хозяйки стала темной и она медленно осела на пол. Женщина повернулась и исчезла с экрана монитора.
"К лестнице пошла." - машинально отметила я. Следующая мысль, которая появилась в голове и буквально оглушила меня, была:
"Это же Светка! Светку убили!".
Позже я пыталась понять, почему сразу же решила, что Светка мертва, ведь она могла остаться жива, её могли только ранить. Но в те секунды, пока я, сметая мебель на своем пути, неслась к соседской двери, меня не покидала уверенность, что она мертва.
Она действительно была мертва. Сидела на пороге своей квартиры, прислонившись плечом к косяку и склонив голову вперед, на потемневшую от крови грудь. Даже мне, человеку далекому от проблем киллерства в нашей стране, было ясно, что с пулями в груди и в голове люди не живут. Я рухнула на колени рядом с телом.
"Господи, надо вызывать милицию!".
Хотя в тот момент я была жутко испугана, опыт, почерпнутый из прочитанных детективов, подсказал мне, что звонить со своего телефона было бы глупо. Немного поколебавшись, я осторожно переступила через Светкины ноги и бочком шагнула в её квартиру.
Ближайший к двери телефонный аппарат находился в кухне. После своего возвращения под родительский кров Светка учинила в квартире грандиозный ремонт: снесла несколько стен, расширила спальню и соединила кухню со столовой. Денег в эту реконструкцию она вложила немеряно, но результат оправдал все траты. Квартира радовала глаз и поражала воображение. Дезайнерская фантазия не ограничилась зеркальным потолком в ванной и фальшивым камином в гостиной, она пошла значительно дальше и венцом всему стал бар с мраморной стойкой и настоящими барными стульями на высоких ножках. Ближайший телефонный аппарат как раз и стоял на этой стойке.
Я осторожно сняла трубку и набрала номер районного отделения милиции. Заучить его меня заставил муж, за что я была ему теперь крайне признательна.
"Отделение милиции, дежурный слушает." - бодро отрапортовал басовитый голос, раскатисто упирая на "о". "Только что совершено убийство." отрапортовала я в ответ.
"Адрес?" - поинтересовался бас.
Энтузиазма в его голосе поубавилось. Я протараторила адрес и бросила трубку, не став ждать дополнительных вопросов. Потоптавшись немного у телефона, я вытащила из кармана носовой платок и тщательно протерла трубку. Но этого мне показалось мало. Я боялась, что вызванные мной милиционеры приедут с собакой и тогда, найти меня по оставленным мной следам, труда для них не составит. Немного поколебавшись, я обмотала руку платком, что б не оставлять отпечатков, и открыла дверцу бара. Раздалась мелодичная музыка и моим глазам предстала шеренга разнокалиберных бутылок. Все они выглядели очень впечатляюще, зазывно сверкали золотом этикеток и для любителя хорошей выпивки были бы сущим подарком. Но я смотрела на них с сомнением, так как не знала, подходили ли они для того, что я задумала. Однако, времени на раздумья не было, поэтому я протянула руку и схватила самую большую бутылку. Как потом оказалось, это был виски двенадцатилетней выдержки и стоил он бешеных денег. Однако, в тот момент меня интересовал только размер бутылки и крепость напитка.
