-- Мде, -- я плюхнулся на кресло, Иван рядом, -- не смешно что-то уже. Зачем ты в этого гаста плюнул? Он же итак чмо. Нужно сильных гнобить. Мерзких мажорных хачей. Вроде дагов.

-- А давай, -- неожиданно сказал Иван.

-- Прямо сейчас?

-- Да.

-- А где?

-- Да пошли в парк. Там темно и точно найдем кого-нибудь.

Парни слышали наш разговор, однако составить нам компанию они не захотели. Но нам было уже все равно, идти с ними или без, мы решились. Мы вышли у остановки прямо напротив Академии, там, где каждый день выходили, чтобы пойти на учебу. Отсюда можно было добраться до парка, хорошего, большого, и, что самое главное, темного. Можно было проехать еще пару остановок и выйти поближе к нашей цели, но нужно было потянуть немного время и дождаться наступления темноты. Поэтому мы решили прогуляться чуть подольше.

Когда мы зашли в парк, солнце давно уже зашло за горизонт, стало смеркаться и холодать. Фонари очерчивали лужицы света на асфальтовых дорожках, встречались редкие люди, которых мы внимательно изучали на предмет национальной принадлежности.

-- Нет хачей... -- с досадой отметил Иван.

-- Ага. Что делать будем?

-- Да хер его знает.

-- Давай так, до конца парка дойдем, если никого не найдем, то сядем в бас и до дома доедем. Поздно уже. Завтра в шарагу.

-- Ок.

Адреналин начал потихоньку отпускать, когда мозг оценил обстановку -- встретить человека, который бы подходил для избиения на оставшемся отрезке пути крайне маловероятно. Мы уже подошли к самому краю парка, когда впереди нас послышался громкий голос с сильным кавказским акцентом. Молодой человек метрах в сорока от нас шел со спутницей и говорил по телефону, рука его постоянно соскальзывала с ее талии на бедра. Я зачем-то намотал на кулак маленькую цепочку от брелока. Мы поняли с Иваном друг друга без слов и прибавили шаг. Хач ни о чем не подозревал.

Я выскочил из-за спины и ударил в челюсть. Парня повело. То ли от удара, то ли от неожиданности. В партию вступил Иван и пару раз щелкнул ему по лицу. Кавказец начал визжать, и было странным то, что он не упал. Он отшатнулся от ударов и с криками начал махать руками, в надежде отмахнуться. Естественно, он не попал. Только телефон из рук выпал. Иван схватил его за воротник и начал работать жестче, я ему помогал. Через какое-то время жертве все же удалось вырваться, и, продолжая кричать, он побежал в сторону метро. Девушка стояла на месте и не понимала, что произошло. Она просто прижала ладонь к лицу. Иван добил ногой упавший телефон и тот разлетелся на детали, а я сказал девушке:

-- Тебя мы в следующий раз убьем.

Легкой трусцой мы сбежали с дороги на поляну. На поляне стояли молодые гопники и распивали. Они нам зиганули, мы зиганули в ответ, спустились до тропинки, и довольные пошли в сторону дома.

14.

-- Привет, Дэн! -- Ярик хоть никуда и не пропадал надолго, всегда появлялся неожиданно, в этот раз, например, его телефонный звонок разбудил меня.

-- Привет, -- ответил я хриплым похмельным голосом.

-- Что, спишь что ли?

-- Угу.

-- Так вставать давно пора. Уже два часа дня.

-- Да ладно?

-- Прохладно, епта, -- он засмеялся.

-- Какой смысл вставать, если жизнь тлен, и совершенно нечего делать? -- с похмелья я всегда говорил витиевато, и даже сам себе не мог ответить на вопрос, что же выражали мои слова -- глубокие внутренние переживания или циничную шутку.

-- Вставай-вставай, и выходи на улицу, покажу что.

-- Хм. Ладно. Через минут двадцать пойдет?

-- Хорошо, подожду тебя.

Как только я вышел из подъезда, то сразу начал высматривать своего приятеля. Ни у подъезда, ни в зоне видимости его не было. Я крутился по сторонам, пока мое внимание не привлек громкий звук -- кто несколько раз посигналил из машины. Метрах в двадцати от меня стоял черный блестящий, знакомый мне седан. Я направился к машине и не ошибся. Ярик сидел за рулем с улыбкой до ушей. Улыбнувшись в ответ, я открыл дверь и сел вперед.

-- Что, Руслан дал покататься? -- спросил я.

-- Неа...

-- Купил что ли?

-- Ага!

-- Поздравляю, клевая тачка. Хоть я в них и не разбираюсь.

Он, наконец, выбрал себе машину и купил у своего лучшего друга, сынка крупного генерала, подержанный глазастый мерседес.

Ярик завел автомобиль, и мы медленно выплыли на дорогу. Я не спрашивал куда мы едем, знал одно, что куда бы он меня не завез, то довезет обратно домой: во-первых, мы соседи, а во-вторых, он всегда мечтал водить свою машину, а от того ближайшую неделю будет вылезать из нее только чтобы сходить в туалет и поспать. И в-третьих, ему нечего делать и некуда спешить.

-- О! Кстати! -- он повернулся ко мне и нажал какую-то кнопку на приборной панели сбоку от моего сиденья. В спину мне что-то уперлось и начало двигаться. Я опешил:

-- Что это?

-- Нравится?

Ощущения действительно оказались приятными. Вдоль моей спины плавно двигались три валика. Один, большой, ходил вверх-вниз по самому позвоночнику, два поменьше двигались параллельно, по основаниям ребер. Когда они доходили до шеи, то останавливались и начинали вибрировать.

Минут пятнадцать мы ехали молча. Ярик наслаждался податливым и отзывчивым управлением двухтонного чуда инженерной мысли, я -- действием включенного массажного кресла.

По радио тихонько играла попса, я определенно расслаблялся и все мои невзгоды растворялись в радиоволне, заполняли вместе с ней пространство салона и, смешавшись с воздухом и табачным дымом, покружившись внутри, вылетали в открытое окно, навстречу быстрому ветру.

Ярику не нравилась музыка, и он потянулся к приборной панели.

-- О! Сейчас тебе песенку включу.

После манипуляций с кнопками, из колонок донеслись звуки бравурного и сырого техно из девяностых. Вступление длилось не дольше десяти секунд, и после него к бочке и искаженному басу добавился хриплый голос, который вступил с кавказским акцентом:

-- Свой кокаиновый мир ты не отдашь никому...

Вслушиваясь в текст, я пытался разобрать слова. Иногда это удавалось сделать, иногда нет. У меня вдруг возникла ясная ассоциация с этой мелодией -- сразу представилось черное море, пляж в Сочи, и я, с запотевшей кружкой пива, шашлыками на шампурах и девками, сижу в беседке в прибрежном кафе.

-- Что это? -- спросил я.

-- Мистер Кредо, -- ответил Ярик.

-- Хач?

-- Нет, русский.

От мыслей о пиве голова снова заболела и пересохло во рту. Похмелье никуда не делось, просто я отвлекся от него ненадолго. Планов у меня не было никаких, а потому я попросил Ярика тормознуть у палатки и взял бутылку холодного хмельного напитка.

Когда я вернулся в машину, он разговаривал по телефону. Мы снова поехали куда-то, в разговор я не вслушивался -- уставился в окно, понял только то, что разговор происходил с братом. Ярик как обычно говорил долго, минут десять. И, положив трубку, обратился ко мне:

-- Телок поебать не хочешь сегодня?

-- Проститутки опять?

-- Не совсем.

-- Как это не совсем? Звучит, как чуть-чуть беременна.

-- А я тебе не рассказывал что ли? -- Ярик хитро улыбнулся.

-- Да ты мне много что про баб рассказывал, всего не упомнишь.

-- Как Влад телок ищет...

-- В принципе, можно попробовать. А что я делать-то буду?

-- Трахать телок, -- Ярик засмеялся.

-- Звучит заманчиво, -- алкогольный афродизиак уже подействовал, -- погнали, чо.

Когда мы приехали на Таганку, день уже подходил к концу, разрезая темно синее покрывало подступающей ночи, загорались фонари и неоновые вывески магазинов и кафе. День выдался насыщенным: мы успели заехать на мойку, заправку, встретиться с друзьями Ярика, а я в довесок -- похмелиться и окончательно протрезветь.