С этого дня он перестал далеко отходить от стоянок, и выходил из тела лишь для того, чтобы нашинковать очередную толпу Безликих, которых с каждым пройденным шагом становилось все больше и больше. Трегоран начал даже сомневаться, что сможет постоянно пробиваться через эти плотные ряды шевелящейся черной массы, при взгляде на которые сразу же вспоминались невероятные толпы теней, преградившие им путь на юг.

Все свободное время он тратил на установку разнообразных магических ловушек. Занятие это настолько влекло юношу, что тот стал изобретать новые заклинания, комбинировать уже имеющиеся, прятать одно в другом, и все для того, чтобы причинить как можно больше вреда проклятым преследователям. Трегоран не знал, получили ли те хоть один из его подарков, молодому волшебнику нравилась сама мысль о том, что фарийцы вынуждены тратить время на преодоление его преград, получают раны, а может и гибнут.

Наверное, лишь эта уверенность позволяла юноше высохшему точно скелет, держаться на ногах. Постоянная волшба выпила из него все соки, однако Пламя духа горело в груди молодого чародея как никогда ярко, и он ощущал это.

"Не понимаю, что со мной происходит", - думал он на третий вечер после боя с магами, когда троица друзей оставила очередной лагерь и двинулась в путь. - "Я уже давно должен был свалиться от истощения, перегореть, а продолжаю идти и сражаться".

И не он один действовал на грани своих возможностей - Итриада буквально из ничего умудрилась соорудить несколько ловушек, которые разместила с поразительной изощренностью. Опять же, Трегоран сомневался, что враги все-таки попадутся в них, надежда утешала и дарила силы для того, чтобы двигаться вперед.

А еще он продолжил видеть сны. Каждый раз - кошмар, заставлявший вскакивать с криком, каждый раз - новое мучение. Лишь однажды Трегорану приснился осмысленный сон, продолжение того, первого видения.

Очередной монстр догонял молодого человека в незнакомом городе, поймав того на огромной площади, заканчивающейся высокой стеной, отправил чародея в пасть, и тот опять очутился в странном дворце, куда его забросило и в прошлый раз.

На сей раз он оказался в обширном рабочем кабинете, который был богато обставлен и заполнен всевозможными книгами и свитками. И снова тут были "старые знакомые" Трегорана - правитель и его старый советник. Правитель немного постарел и в целом выглядел не слишком бодрым - щеки ввалились, на лбу залегла глубокая складка, в глазах плескались боль вперемешку с отчаянием.

- Как думаешь, за что боги наказывают нас? - спросил он у советника.

- Кто знает волю небожителей, о великий?

- Ты прав, никто, - правитель вздохнул. - Значит, Раалиш пал?

- Да, о великий.

Правитель наклонился к столу, на котором была разложена большая карта и, взяв небольшой опал, положил его, отметив что-то.

- Получается, что восток страны потерян окончательно?

- Да, о великий, - в голосе старого советника слышалась нескрываемая боль.

Правитель со вздохом поднял голову от стола и огляделся. На миг его взгляд пересекся со взглядом Трегорана, и в голове юного чародея раздалось:

"Бич богов. Убийца тысяч. Опустошитель. Как много имен и как много боли"...

Чародей вздрогнул.

- Кто со мной говорит? Где ты?

Но ответа не было. Правитель же, после небольшой паузы, продолжил:

- Ты что-то недоговариваешь, я чувствую.

Советник потупился.

- Твой брат...

- Что не так с Анатианом?

Старик кашлянул.

- Говори!

- Есть сведения о том, что он планирует заговор. Хочет завладеть короной.

Губы мужчины сжались, а лицо побледнело - от ярости, понял Трегоран.

- Ты уверен?

Советник кивнул.

- Ты ведь понимаешь, что все эти годы нам удается сдерживать Аттала только благодаря таланту Анатиана?

- Понимаю. Но я понимаю и другое, о великий. Прости мою дерзость, но мы с тобой знаем, что он такое, - старик заговорил громко, с жаром, словно стараясь таким образом придать словам больше веса. - Люди для него лишь инструменты. Власть, вот то, что твой брат жаждет больше всего на свете.

- Да, Анатиан хочет править, и всегда хотел, но он не пожертвует страной ради власти. Какой прок повелевать мертвецами? Аталл не оставит никого, мы с тобой это знаем.

- И все-таки, господин, - старик протянул императору несколько листов пергамента. - Прочти это. Подумай.

Тот, чуть поколебавшись, взял предложенное и внимательно прочитал, после чего швырнул пергаменты на карту и подошел к окну, обхватив затылок руками.

- Проклятье! - скрипнул он зубами. - Почему все так складывается? Ты уверен, что нет никакой ошибки?

- Да.

- Хорошо. Разберись с этим, пускай заговорщики ощутят на себе мой гнев.

- Слушаюсь, о великий. А твой брат?

- Его пока не трогай. Все-таки, - правитель повернулся и его пронзительный взгляд снова остановился на Трегоране, - он мой брат.

"Узы крови и узы ненависти. Что сильнее"?

Трегоран хотел ответить на вопрос, но, как и в прошлый раз, его потянула назад неведомая сила, и юноша проснулся.

***

Бегство продолжалось еще неделю, и за это время погода испортилась окончательно - осень полностью завладела положением. Беглецы почти не спали, продвигаясь вперед и оставляя за собой ловушки. Все понимали, что развязка близка, оставалось только определиться с местом действия.

- Смотрите, там что-то есть, - проговорила Итриада ближе к полудню восьмого дня. Зоркая ирризийка как всегда видела дальше, чем товарищи.

- Что? - спросил Трегоран.

- Похоже на башни. Наверное, город.

- Город, говоришь? - пробормотал он, переполняясь непонятными предчувствиями.

За это время путники успели миновать пару городков, каждый из которых ничем особенным не отличался. Конечно, юношу подмывало побродить по развалинам, найти библиотеки, но он понимал, что с преследователями на хвосте подобное было бы просто недопустимой глупостью.

- Будем надеяться, что там нас не ждет ничего ужасного, - с сомнением в голосе проговорил Трегоран.

- Хуже того, что гонится за нами по пятам, оно точно не будет, - заметила Итриада.

К городу они подъехали, когда солнце начало свой неумолимый бег к горизонту, и от удивления замерли на месте. Древнее поселение по-настоящему внушал уважение - громадные стены, не поддавшиеся неумолимому времени, широкие улицы, прочные, но пустые дома.

Озноб пробежал по спине Трегорана - он сразу же узнал место из своих ночных кошмаров. Справа от него ахнул Димарох, а Итриада слева прошептала знакомое уже ругательство, из чего юноша рассудил, что он не одинок.

А еще вокруг стены он заметил слабое, но различимое свечение - весь город был накрыт мощнейшим барьером, созданным при помощи магии духа.

Трегоран остановился и спешился, затем подошел к магической линии и попытался всмотреться в нее, чтобы, как и раньше, постараться понять суть. У него ничего не вышло - заклинание было слишком сильным и сложным. И делал его явно не один человек. Даже Маркаций, окруживший свои земли воздушным барьером, не сумел бы сотворить подобное в одиночку. Тут поработал самый настоящий мастер. Мастер пятой школы, айперона!

Трегоран сглотнул. Несмотря на то, что город внушал страх, в нем волной поднималось другое чувство, заглушающее даже вопли ужаса - любопытство. Быть может, тут сохранились какие-нибудь знания? Впрочем, не до них сейчас! Книги можно будет искать, когда все кончится.

- Так, - произнес он. - Пока есть время, следует готовиться, вряд ли наши враги далеко. Итриада, что предлагаешь?

- Сперва осмотрим город, - уверенным тоном произнесла девушка.

И они занялись изучением этого странного места. Город сохранился просто превосходно - казалось, что жители покинули его только вчера. Никаких следов гниения и разрухи, никакого мусора, никаких отметин, оставленных мародерами, лишь толстый, невероятно толстый слой пыли, в тех местах, до которых не добирался дождь. Судя по всему, тут столетиями не бывало ни единой живой души. Как будто они попали в гробницу.