И тут надменное полувековое вороньё, словно табор снялось с мест и, сгрудившись, зависло над путником как туча, мрачная, зловонная, готовая вот-вот разразиться ливнем смертоносных клювов и когтей. Стая приближалась, юноша не на шутку испугался, так как зловеще потемнело небо. Чёрные перья полетели на землю, вороны окружили его и рассматривали, десятки чёрных глаз буравили парнишку. Часть зловещих глаз присматривалась к глазам, часть метила в сердце, другие выбирали почки, голову, руки - вороны готовились наброситься на юного творца.

Резко сорвавшись, они грозной стаей обрушились на Морица. Он закрылся руками и крыльями и приготовился к худшему и тогда один огромный ворон, отделившись, приземлился на камень оставленный парнем и вызывающе каркнул.

Каркнул - хорошо сказано.

Птицы такие звуки не издают, люди так не говорят, змеи так не шепчут, нелюди так не произносят, драконы так не громыхают - поэтому ворон каркнул, и живая природа ответила настоящим волнением.

Нападение ворон прекратилось.

Мориц открыл глаза и голову, по пояс, стоя в вороньих перьях, которые до этого точно были как стрелы. Ворон меж камней пристально смотрел на него одним глазом, второй у него был закрыт, но и от одного отроку стало неуютно.

´Уходи юнец, пока есть время´, - словно говорил он.

В небе призывно закурлыкали журавли, и Мориц решился - забираю камень и вперёд - стерхи меня ждут.

Он направился к камню, но ворон нахохлился и демонстративно упёрся в оплаканный мальчишкой булыжник.

- Чёрная птица, ты хочешь забрать этот камень политый моими слезами? - спросил он, и конечно не получил никакого ответа.

Тогда ювелир-самоучка снова протянул руку к камню, ворон негодующе расправил крылья и приподнял клюв, выискивая, куда клюнуть парню по рукам, в глаз или в нос.

Мориц снова заговорил с ним:

- Давай так, я изображу тебя в камне, и ты заберёшь эту работу?

Ворон тряхнул головой, призрачно скосив глаза, долбанул огромным клювом камень в трёх местах, отчего на том появились трещинки, бахромчатые расселинки и кое-где из-за этого изменился цвет, став насыщенным и глубоким и встряхнувшись, деловито отлетел в сторону.

Юный мастер взял камень и уверенно назвал его:

- Феномен камня!

- Карр - карра - карат! - послышалось вдогонку.

'Вдогонку Феномен Вороньего Камня' 221 реликвия - так будет называться чудная работа с этим камнем.

А путь впереди был нелёгкий - к великой реке у Хомунаптри.

Всё что касается "города мёртвых" Хомунаптри и района вокруг него в 11 главе подвергается жёсткой цензуре...

... Каменоломни и рудники Хомунаптри - грандиозные месторождения, жилы, россыпи богатейших цивилизационных залежей золота железа родонита, нефелина александритов рамзаита. Жеоды аметистов, каменная соль, горный хрусталь, друзы альмандина, диоптаза; ещё малахит и слюда.

Вотчина сенатора - курфюрста Пьера Хомунаптри - тянулась вереницей мест по добыче и обработке камней и металлов, здесь существовали и рабство, и наёмный труд и заключённые и специалисты. Тяжёлый и не очень труд, платили по-разному, система поддерживалась местным - пришлым населением: чеченская диаспора и тёмный народ жёстко держали работы в строгости и порядке.

Когда стерхи приземлились на богатые и заливные прибрежные луга реки Дунай у Хомунаптри, Мориц облегчённо вздохнул - все 20 птиц благополучно добрались до этой стоянки.

За ним следили, но не трогали, и он чувствовал это. Доводилось слышать ему, что в этих краях особо не побалуешь, здесь отличные от всех континентальных режимов условия и сказочно необъяснимое богатство долины трёх рек, гор, пустыни и лесов накладывали табу на прибытие новых поселенцев.

Вся история с этим краем, конечно, ожидает своего отдельного повествования.

- Разве мы с тобой еще не знакомы? Я же тебя знаю, - рыжеволосый парнишка, разодетый в шикарный наряд импозантный и весь в кольцах, цепях, серьгах в надвинутой элегантной широкополой шляпе выступил перед ним, словно из тени горы надвигающейся на реку, - Это на той крышке мы с тобой уставились друг на друга?

- Вы, наверное, Его Сиятельство курфюрст Хомунаптри? Моё почтение! А что за крышка?

- Да он самый, кому же тут быть такому красивому и блистательному, как не мне? А крышку капоретом называют, что в Аугсбурге, где ты замерзал всеми покинутый, - ухмыльнулся мальчишка.

- Это так Ваше Сиятельство вы превосходите всех знатных особ, которых я встречал!

- Ух, это сомнительный комплимент, много ли ты видел, птичник!

- Как вы догадались, Ваше Сиятельство, что я птичник? - заулыбался было Мориц.

- Ха! Да ты с них глаз не сводишь, когда летят. А бежишь и на землю не смотришь, только птицам улыбаешься. Мне уже рассказали, что у нас новый дурачок появился, - насмешливо сказал подросток.

- И верно, когда летят, ничего не замечаю, ноги сами бегут за ними, - глядя ясными глазами, честно ответил пилигрим.

- Но я одного заберу себе, он будет у меня в озере плавать! - Пьер с усмешкой посмотрел на Морица. Мориц в ответ взмолился:

- Ваше Сиятельство, прошу вас, не трогайте ни одного, иначе журавлиная стая не выживет и стерхи исчезнут с лица земли!

- Ой-ой, какое горе, цивилизации исчезают одна, за одной, а тут птичка красивая и редкая подохнет!

- Господин курфюрст я создам реликвию, которая станет украшением всей вашей коллекции!

- Да? Ты можешь? Можешь, тогда создавай, прямо сейчас у меня во дворце.

- Разрешите здесь со своими журавлями?

- Вот ты тип!

Бла-бла-бла,

мети метла мети,

метла мети метла!

(группа 'Каста')

И паренёк внезапно стал расти. А потом захохотал нечеловеческим голосом, превращаясь в трёх метрового Сета, его рыжие волосы покраснели, и он трубным голосом возвестил:

- Смотри, какой я, запоминай, таким и изобразишь на камне!

 Сет, его имя входило в титулы и имена ряда фараонов. Позже был демонизирован, стал антагонистом в борьбе Гора и Сета, персонификацией мирового зла, сатаной. Гор и Сет могут сливаться в единое двухголовое божество - 'Сет в вечерних сумерках, Бог в утренних сумерках'. Цвет Сета - рыже-красный, подвластная сторона света - юг. Сет был младшим сыном богини неба Нут и бога земли Геба. Являлся, братом Осириса, Исиды и Нефтиды, а последней был и мужем. Издревле ассоциировался с мужской, сексуальной силой, дети его неизвестны. Изображения Сета зооморфны, коварный и непредсказуемый, всепроникающий магический аннунак, стоящий у истоков современной цивилизации.

Мориц закрыл лицо от ужаса и жара.

- Так вот ты какой, противник, - тихо с удивлением и без боязни прошептал Мориц.

Сет от души покуражился, вытворяя с природой, всё что хотел. Света представление ввело бы в шок всю цивилизацию.

Мориц же, как прирождённый художник, отбросив страх во все глаза, наблюдал за дивными, непередаваемыми картинами.

Удивление, буйство красок захватило воображение юного творца, в глазах его был отблеск чудного безумия, но душа была чиста, и он не спасовал перед противником.

Снимая наваждение руками, пилигрим отбросил с глаз пелену, и упрямо вскинув голову, искал в небе стерхов.

Птицы, распуганные бешеным Сетом, поднялись высоко в небо и кружили над Морицем, они были в страхе и растерянности и не смели даже курлыкать.