В торце зала на возвышении Беттина увидела трон: широкое, вполне способное вместить двоих кресло из того же мрамора с пышной бархатной подушкой на сидении. Спинка, как и всё в этом зале, была покрыта искусной резьбой, изображавшей букет цветов. В резной узор были вделаны в кажущемся произвольным порядке двенадцать разных драгоценных и полудрагоценных камней, из‑за чего декор трона представлялся недостаточно гармоничным для эльфийской работы. Но намётанный глаз Бетти сразу уловил, что камни тут не просто так, они образуют узлы плетения древнего артефакта.

В зале кроме стражников, стоявших вдоль стен и прикидывавшихся восковыми фигурами, никого не было.

Дейрел подвёл Беттину поближе к трону и указал на него:

— Видишь этот трон наших властителей? Что можешь о нём сказать?

Девушка пожала плечами:

— А что тут скажешь? Трон — он трон и есть. Один из символов императорской власти. Призван охранять престол от узурпаторов и хранить преемственность законной власти… Древний артефакт эльфийской работы, но магия в нем использована не только эльфийская, но еще и магия крови огненных демонов, магия признания родства чёрных пещерных драконов и магия духа сильфов. Все они вплетены в покрывающий трон узор, а драгоценные камни являются узлами плетений и дают заклятиям разных школ возможность работать совместно. Вам достаточно, или хотите узнать от меня что‑то ещё?

Пока девушка говорила, Дейрел смотрел на неё со все возрастающим удивлением. Кажется, он сам не верил, что услышит от Бетти столь квалифицированный ответ, тем более что магию духа сильфов вообще мог увидеть далеко не каждый. Но когда Беттина замолчала, он довольно потёр руки.

— Отличный ответ! Возможно, твой учитель прав: ты сможешь разобраться и сделать то, что нам надо.

После этих слов дверь в глубине зала за подиумом, на котором стоял трон, отворилась и вошли двое. Впереди — изумительно одетая дама, молодая, стройная, изящная, с роскошными очень светлыми волосами, убранными в высокую причёску. Издалека она показалась Бетти похожей на восковую куклу эльфийской работы. Когда дама приблизилась, это сходство только усилилось: красивое лицо с точёными чертами имело именно то выражение, которое кукольники придают своим изделиям. Большие голубые глаза казались нарисованными: за ними не стояло ни мысли, ни чувства более глубокого, чем бывает у капризной девочки трёх лет.

В кукольной красавице нельзя было не узнать императрицу Матильду.

В полушаге за нею и чуть справа шел Ансар Эгелен в форме начальника дворцовой стражи. На лице его играла улыбка победителя. Он торжествовал.

Матильда подошла к Дейрелу и спросила его, капризно выгибая бровь:

— Ну, как по — твоему, она справится?

Маг развёл руками:

— Если всё, что мы о ней знаем, правда, и она действительно дракон, то могу сказать: если она не справится, то это не получится ни у кого в нашем мире.

Императрица обиженно вздохнула и обратила свой взор на Беттину. Тут же её глаза превратились в льдинки: что‑то в артефакторше ей не понравилось. Неужели Бетти плохо сыграла простодушную покорность?

Когда Матильда заговорила, всё стало ясно.

— Ты понимаешь, что я могу казнить тебя как изменницу? — произнесла она, не сделав никакого вступления.

Бетти удивилась:

— Нет, Ваше Величество, не понимаю. В чём моя измена?

Вместо ответа Матильда крикнула:

— Ты смеешь перечить своей императрице?!

Бетти очень хотелось сказать, что императрица — жена императора, а такового она здесь не видит. Но вместо этого промолчала и поклонилась.

Матильда махнула рукой Эгелену и тот, подскочив к Бетти с мерзкой ухмылкой застегнул у нее на руках антимагические браслеты.

— Да, — сказала довольным голоском глупая кукла, — Так будет гораздо лучше. Безопасней.

Беттина наконец поняла, что вся ее игра не достигла своей цели. Тянуть и прикидываться дурочкой и дальше не имело смысла. Она выпрямилась и взглянула Матильде в глаза, отчего той явно стало не по себе. Она попятилась и попыталась спрятаться за Эгелена, а когда тот ловко увернулся, за мага. Но и это ей не помогло.

Беттина же решилась говорить напрямую:

— Ваше Величество, что вам от меня надо? Вы желаете переделать под себя древние артефакты?

— Да, — ответила перепуганная блондинка, — И что? Ты скажешь, что не станешь этого делать?

— Не скажу, — ответила Бетти, — Всё зависит от цены.

Ансар Эгелен просто засиял, а Дейрел стукнул ладонью по кулаку, как бы говоря: "дело в шляпе". Матильда же удивлённо протянула:

— И что же ты за это хочешь?

— Много, — твердо произнесла Беттина, — Очень много. Но и ваш выигрыш тоже велик — жизнь вашего сына и власть над империей.

— Много — это что? Что ты имеешь в виду? — спросил уже Дейрел.

Он оттеснил императрицу, решив взять дело в свои руки. Матильда не возражала. Она сделала знак рукой и неизвестно откуда взявшийся слуга принёс ей уютное креслице. Красотка уселась в него и приготовилась слушать. По её лицу Беттина поняла, что императрица готова на многое, если не на всё, ради спасения сына и сохранения власти. Но вряд ли на то же самое согласится Дейрел.

Ну что ж. Пришло время сыграть в новую игру. Она уже хотела раскрыть рот, но Дейрел ее опередил.

— Ты, наверное, потребуешь возвращения Академии всех прав, свобод и привилегий?

— Естественно, — подтвердила Беттина, — Но этим дело не исчерпывается. А начать я хочу с другого вопроса. Вы похитили моего мужа архимага Эверарда Саварда и держите его в темнице. Так вот: пока я своими глазами не смогу убедиться, что он жив, здоров и благополучен, я не шевельну и пальцем. Мне по большому счёту плевать на Академию, магов и всё такое. Но вы похитили то, что принадлежит мне и пока вы не вернете моего мужа, больше ни о чём мы разговаривать не будем.

— Мы похитили не только Саварда, — осторожно намекнул Дейрел.

— Вам в любом случае придется отпустить всех. Только на таких условиях я соглашусь работать. Но это потом, а своего мужа я хочу видеть сейчас!

Вдруг вперед выступил Эгелен и развязно щелкнул Беттину по носу:

— А ты не обнаглела, моя милая? Подумай, мы сейчас что хотим, то с тобой и сделаем. С тобой и с твоим нахалом — мужем. В этих браслетиках ты колдовать не сможешь и поверь: он тоже не в лучшем положении. Так что сбавь тон. Тебе пристало молить о пощаде, а не торговаться.

Бетти посмотрела на него, как на таракана, которого застала на своей кухне. Ансар внезапно побледнел, поперхнулся и отступил за кресло Матильды. Дейрел сделал вид, что не заметил демарша своего глупого союзника. Он‑то прекрасно понимал: браслеты вопроса лояльности Беттины не решают. Им нужно ее добровольное сотрудничество, ведь для работы их придется снять. Поэтому он сделал вид, что глубоко задумался, а затем произнёс:

— Хорошо. Если я предоставлю тебе возможность увидеться с Савардом и перекинуться ним парой слов в моём присутствии, ты согласна будешь начать работу?

— Я согласна буду ее обсудить, — уточнила Бетти.

Она рассчитала верно: Матильде артефакты власти были нужны, а Беттине Матильда — нет, и все, кроме самой императрицы, это отлично понимали. Поэтому Дейрел сказал:

— Раз уж ты так настаиваешь… Это будет с нашей стороны жест доброй воли. Я дам тебе увидеться с мужем, а затем мы вернемся и продолжим переговоры.

Он сделал широкий жест и указал на одну из дверей: "Пойдем". Беттина кивнула, бросила взгляд на императрицу и потопала вслед за магом.

За пределами тронного зала их ожидала стража. Маг сделал знак и тотчас же двое возглавили их колонну, а четверо встали за спиной Беттины, чем весьма ее раздражили. Она не сомневалась, что со стражей придется разбираться, но считала, что чем меньше жертв, тем лучше, а песчаники были известны тем, что с ними не договоришься и сдаваться они не умеют. Значит, придётся убивать.

Сознание этого было неприятным, но Беттина была к этому морально готова.