Слова древнего дракона были полны спокойной, холодной расчетливости и нечеловеческой мудрости, для которой жизнь одного создания ничто перед судьбой возможного создателя. Чтобы стать настоящим демиургом Лиссе требовалось лишь принять эту логику и отбросить свое полудетское увлечение Джимми, как пустую кожуру от некогда сладкого и сочного фрукта. Девушка и раньше понимала, что бабушка поощряет ее страсть только как нечто временное, опыт, который поможет ее девочке вырасти. Для Актеллии Джимми был чем‑то вроде развивающей игрушки, которую дитя отбросит сразу, как только освоит. Лисса умом это понимала, но душой была к такому совершенно не готова.

По мере того, как Актеллия говорила, в ее правнучке поднимался гнев. Она сопела все громче и наконец не выдержала:

— Бабушка, прекрати немедленно! Я не собираюсь сдаваться и предавать свою любовь только потому, что это невыгодно! Я спасу Джимми и накостыляю всем, кто посмеет протянуть к нему свои шкодливые ручонки! Придумаю как, можешь не беспокоиться! И пусть твоя Герберина на жалуется потом!

Дракон вдруг начал содрогаться. Сначала Лисса испугалась, она не могла понять, что происходит, но внезапно до нее дошло: Актеллия хохотала. Затем вдруг все прекратилось, черно — зеленая чешуя начала подергиваться радужной дымкой, и вот уже на полянке стоит прекрасная дама в переливающемся перламутром наряде.

Древнейшая огляделась вокруг, одним движением восстановила вытоптанную Лиссой траву и прижала правнучку к груди.

— Ну. не злись, мое сокровище! Если тебе так нужен это паренек, он будет твоим. Только… В открытую я из‑за него выступать не стану. У нас, демиургов, есть правило: не ссориться из‑за созданий. Тебе придется выручать его самой. А вот твою спину я прикрою. Исходя из того, что ты узнала от своего отца, тебя решено запродать в какой‑нибудь неблагополучный домен, где с женским началом не считаются. Этого я не позволю! Не хочу, чтобы тобой завладел тот, кто не будет ценить твоих уникальных качеств, а захочет тебя подавить и превратить в простой источник. Боюсь, моя дочь планирует именно это.

Лисса этого не боялась, она просто была уверена, что Герберина (зачем такой вредной особе такое милое имя?) хочет отомстить внучке за непослушание и заставить слушаться если не себя, то того, кому она ее запродаст.

У нее не было иллюзий: опыт и сила настоящих демиургов, выращенных и воспитанных в своих доменах во много раз превосходили ее жалкие возможности. Она могла торжествовать только над таким ничтожеством, как ее родной папаша, но даже если вспомнить тех разноцветных ребят…

Любой из них справился бы с ней щелчком мизинца.

Единственное, что у нее оставалось в арсенале, это неистощимая выдумка. До сих пор она проказничала просто из удовольствия поставить всех на уши. Сейчас это может иметь более серьезную цель.

Но…

Кроме Актеллии, которая может вступится, а может нет, ей нужны союзники. Древнейшей по большому счету наплевать на Джимми, ей важно научить Лиссу справляться с болью потерь и ради этого списать ее любимого в расход ей ничего не стоит. А она сама себе этого не простит.

Ей тут вспомнились ее разноцветный жених и его братья… Может, к ним обратиться? Если они согласны ждать Лиссу, то появление на сцене еще одного претендента, да еще не из созданий, а из создателей, вряд ли может им понравиться. Драконы никогда не отдадут своего, а ведь демиурги создавали их по своему образу и подобию.

Она не брала в голову, что натравить один домен на другой — плохая идея. Если что, не она первая начала. Пусть Герберина примет на себя всю меру ответственности. Это же она решила отдать посторонним то, что уже было обещано и, следовательно, ей не принадлежало. Лисса только защищается и защищает того, кто ей дорог.

Придется встретиться с бабкой лицом к лицу. Но сначала она выпустит папашу из подвала, а затем заставит его найти этих, как их… Эрмана и Энсиля. Кажется, из домена Исхиназьер. Пусть выручают свою возможную невесту. Заодно и посмотрим, каковы они в деле.

Лисса вернулась в дом Сарториуса в задумчивом настроении. Злость куда‑то испарилась. Сейчас ее занимали более конструктивные мысли и чувства. По идее следовало бы освободить папашу из подвала и послать с поручением, но она не торопилась. Посидит там, ничего с ним не случится. Вода есть, еда тоже…

Если его выпустить сейчас, он рванет к Герберине со всей доступной ему скоростью и заложит ее, Лиссу. Это может повредить Джимми. Пока злобная бабка не знает, какое решение приняла вредная внучка, она не тронет парня. Выходит, Эсгейрда надо будет выпустить в последний момент, когда он уже никому не успеет навредить.

Да, и заодно объяснить ему, что соваться сейчас к Герберине — это самое глупое, что он может сделать. Вместо награды ему грозит серьезная головомойка. Ну а как же? Внучка‑то собралась в гости отнюдь не с повинной! И единственный для него путь к спасению — найти ребят Исхиназьер и все им рассказать. Тем более, что многое им уже известно.

Сарториус, который не видел явления дракона в своем саду, но слышал странные звуки и заметил выходящий из‑за крон деревьев дым, спросил нерешительно:

— Что там было, дитя мое? Что‑то опасное?

Лисса помотала головой.

— Нет, все нормально. Просто Актеллия прилетела в виде дракона, а эти создания тихими не бывают.

Старый садовод перепугался:

— А мои посадки? Дракон их помял, наверное…

Лисса неопределенно махнула рукой.

— А, посадки… Нет, с ними все в порядке. Бабушка Актеллия восстановила все, что поломала. Можете сходить посмотреть, я не обманываю.

Сарториус меньше всего склонен был сомневаться в словах девушки, но почему‑то кротко потрусил в сторону укромной полянки, как будто что‑то тянуло его туда. Стоило ему пропасть из виду, как около дома возникли разом Беттина и ее муж. Похоже, что они шли каждый своим порталом, потому что возникли не рядом, а на значительном расстоянии друг от друга. Лиссе даже показалось, что подруга превратилась в человека в самый последний момент. Ах, ну конечно! Драконы ходят между мирами только в истинном обличье.

Бетти тут же кинулась к подруге.

— Лис, с тобой все в порядке? Что сказала Актеллия? И где твой папочка?

Лисса крепко обняла ту, которая давно стала для нее ближе всех. Даже сестра не могла быть роднее.

— Со мной все хорошо, Бет. Вот только… Актеллия не собирается помогать Джимми. Он для нее разыгранная карта. Ушел в отбой и более не интересен.

Бетти наморщила носик и приняла свой обычный серьезный и деловитый вид.

— Выходит, придется тебе действовать самостоятельно. Лис, скажи, чем я могу помочь?

— Чем мы можем помочь? — поправил ее подошедший Савард.

Бетти с благодарной улыбкой привалилась к нему и тронула за запястье, показывая, как ценит его слова. Затем снова нахмурилась.

— Лис, а у тебя есть план? Может, тебе что‑то нужно? Ты только скажи, мы сделаем все, что в наших силах.

Девушка тряхнула волосами.

— Ну, если только проследите за моим папашей. Я пойду разговаривать с бабушкой, а в это время он должен отправиться в соседний домен и привести в гости моих знакомых.

Савард осторожно закинул удочку:

— Может, мы могли бы сами…

— Нет, это невозможно. Создания не могут покидать домен создателя без его разрешения. А его вам никто не даст. Эсгейрду проще, он хоть и младший, но все‑таки демиург. Но вот добиться того, чтобы он не рванул со всех ног меня закладывать, а выполнил мое поручение, вам вполне по силам. Вас, учитель, он как огня боится.

— Ну вот так уж и боится, — прикинулся скромным Савард.

Услышав это, Бетти сдержанно фыркнула, а Лисса засмеялась в голос.

— Мне кажется, — отсмеявшись, заметила она, — что в вашем присутствии он забывает о том, кто он есть такой. Иначе вряд ли вы смогли бы его так эффективно отлупить.

Профессор неубедительно изобразил застенчивость и смущение, отчего его сдержанная жена просто перегнулась пополам от хохота. Тут и он сам присоединился к общему веселью, которое с каждой минутой все больше отдавало истерикой.