- Фил, - представился он, и почему-то добавил: - Русский... Паломник...
Так я познакомился со своим будущим другом Филом, которого ныне представляю и Вам, уважаемый читатель.... Часто, называя кого-то своим другом, мы совершенно не придаём значения этому затасканному человечеством слову. Действительно, слово ДРУГ - существительное, одушевлённое, мужской род, 2-е склонение, единственное число. Из всего этого самое, пожалуй, важное, что он, друг, одушевлённый и в единственном числе. Довольно часто мы путаем приятелей и друзей , и только в критических для нас ситуациях начинаем понимать всю разницу этих слов. Друг бескорыстен по определению, как и все влюблённые в тебя, он доверчив, искренен и близорук в отношении твоих многочисленных недостатков. Самое забавное, что и ты становишься таким же милым идиотом, причём, совершенно добровольно и навсегда. Счастлив тот, у кого есть хотя бы один друг, значит он уже не один и кому-то на этой большой планете ещё нужен...
История жизни Фили оказалась довольно запутанной и необычной. Родителей своих Филя совсем не помнил, всю юность провёл в детдоме под Красноярском, в который попал пятилетним ребёнком. Какая-то добрая душа оставила его возле детдома, привязав точно собачку к металлическим воротам . Стоял декабрь, и сколько времени провёл Филя на морозе никто не знал. Обмороженного ребёнка в общем-то спасла няня, услышав ночью как кто-то тихо плачет на улице. С тех пор у Фили остался периодический надрывный кашель, хриплый, словно прокуренный, голос, хоть он никогда не курил, и нелюбовь к зимним морозам. С ним была записка - корявым почерком было выведено, что он сирота и зовут его Фил... , далее кусок газеты намок и то ли это Филипп, то ли Филимон, то ли ещё как, не было понятно, посему не мудрствуя лукаво , директор детдома при оформлении документов оставил это имя, а фамилия стала Красноярский. Таким образом, Фил Красноярский вошёл в официальную жизнь Советской страны. Следует заметить, что в существующей тогда графе национальность долго не было записи, воспитательница говорила, что в ту пору в тех краях видели цыганский табор. Была мысль, что больного ребёнка, который стал не нужен, подкинули они, но так как на цыгана он был не похож, а с возрастом ни раскосых глаз, ни потемнения кожи не появилось, то через некоторое время в графе национальность появилась запись - русский...
Говорят, что родственную душу определить довольно просто. Это человек, с которым комфортно молчать. Довольно часто мы общаемся с людьми, которые нам совсем не интересны и за потоком пустой болтовни умело, как нам кажется, прячем своё равнодушие к неинтересному нам собеседнику. Наступившие паузы становятся жутко неудобными, словно мы подглядываем за чем-то очень неприличным, тщательно скрываемым от нас. Молчание действительно золото, но только с родственным по духу человеком, средство , замещающее многословие пустых фраз и ненужных поступков...
Молчание с Филом было уютно. Мы спокойно ели, добродушно поглядывая друг на дружку, также молчаливо осилив ещё один багет. Съев Доширак, Филя тщательно отёр большую ложку, помешал маленькой сахар в пластиковом стаканчике с чаем и , так же тщательно её вытерев , завернул их в тряпочку. Что-то пробормотав одними губами, он сказал вслух:
- Ну, вот, поели и слава Богу! - и блаженно улыбнулся.
- Думаешь иногда вот, много ли человеку надо,- сказал он, обращаясь ко мне - но вот когда только поешь, так первые минуты просто благодать. Желудок отключает все иные пожелания - только сытость и тишина, но вслед за этим , через часок, появляются и новые потребности - и то хочу, и другое, а потом через некоторое время, как опять проголодаешься, весь кругозор опять сжимается до одной только мысли - пожрать и только пожрать. А вот выдержишь несколько дней без харчей, начинаешь к еде спокойно относиться и можно услышать, чего твоя душа иногда желает. В этом то и весь смысл православного поста...
Есть, правда, одна притча... - Филя хитровато улыбнулся. - Жил-был когда-то один человек. Был он, в прочем как и все мы, вроде бы и не хороший и не плохой. Старался поступать по-совести, правда, почему-то довольно редко это получалось, но как только приближался Великий Пост он начинал суетиться, всё хотел молитвы почитать, в церковь сходить и всё собирался начать поститься, сначала хотел в первый день, потом со средины поста, потом хотя бы в последний день... Да только все вокруг говорили: - Куда ты всё спешишь, успеешь ещё. Здоровье побереги! У тебя ещё всё впереди! Так он и жил, никуда не торопился - а зачем спешить , если вся жизнь впереди. Будет ещё пост и молитвы почитает и в церковь сходит... Но как-то однажды утром разбил его инсульт и оказался он прикованным к кровати. И оказалось, что всё уже давно позади и спешить уже некуда, да и сил уже нет .И возопил он: - Да как же это так! Что ж Вы все раньше меня останавливали! Вы во всём виноваты! Да только услышал он в ответ: - А что же ты сам никогда ничего не делал?!
Фил немного помолчал:
- Только не надо поститься с видом великомученика, слишком далеко нам всем до них. На иных посмотришь, так у них не пост, а общественное мероприятие с группой поддержки., освещением в прессе и благодарными речами. Живо обсуждают, кто сколько в тарелку не доложил и сколько часов уже постится... Смех и грех! Пост ведь дело сугубо личное, это твоя нужда, а не общественная... А моды-то унылы, словно истязают его месяцами враги-фашисты, а он , родимый, из последних сил держится...
А ведь ещё Христос сказал " так же когда поститесь, не будьте унылы"... Ведь пост нужен не Богу, а тебе. Бог не изменяем, и только ты сам сами можешь измениться в лучшую сторону. Не сотвори себе кумира, а еда стала нашим идолом, едим не для того, чтобы утолить голод, а тешим свои вкусовые рецепторы, а ведь ещё Матфей- евангелист писал - не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих...
Филя закручинился... Но потом вдруг лукаво улыбнулся и сказал:
-Ну, вот , как поешь, так и самое время на сытый желудок о посте поговорить! На голодный-то эта тема как-то не идёт...
Как я позднее заметил, отношение к Филе было двояким - его или активно не любили, таких людей было подавляющее меньшинство, , или же просто боготворили -это были оставшиеся. Равнодушных, как ни странно, просто не было.
Причём, эта самая не любовь одних была очень своеобразной - так мы не любим человека, обличающего нас, хотя сердцем понимаем, что неправы, что всё абсолютно так и есть, но эта самая гордыня, какая-то внутренняя боязнь признать очевидную правоту его слов, побуждает нас к отрицанию своего собственного отражения в зеркале. Но самое , пожалуй, ужасное, это наши поступки. Поступки, осознавая всю неправильность, всю мерзость которых, мы всё же совершаем, повторяя при этом , как мантру, что мы всё равно самые расчудесные и прекрасные...Филя чувствовал таких людей и часто отказывался от их помощи...
Однажды один из таких людей, когда Филя вернул ему брошенную под ноги сторублёвку, в сердцах произнёс:
-Ну, и что ты , жалкий идиот, выпендриваешься!
На что Филя смиренно произнёс:
- Вы абсолютно правы, уважаемый. По-гречески идиот - человек, живущий в отрыве от общественной жизни, не участвующий в общем собрании граждан своего полиса и иных формах государственного и общественного управления. Да, грешен, по этому определению я он самый и есть. Но Вы ведь не такой! Вы умный, интеллигентный человек. Вот Вы ведёте за руку ребёнка , в школу, наверное, но я , всё же, не рискнул бы назвать Вас педагогом, хотя по-гречески дословно это "ведущий ребёнка". Правда, так называли отнюдь не учителя, а раба отводящего ребёнка в школу. В Греции в педагоги выбирали рабов, непригодных для какой-либо другой работы... Так, что простите идиота!...
Уважаемый был страшно ошарашен и смущён, позднее он стал одним из преданнейших почитателей Фила у которых он периодически останавливался, когда возвращался из скитаний в престольную...
