- А что Вам собственно в омлете не нравится? - начал заводиться лысый. - Вы же его даже не попробовали?
- Да мне , собственно говоря, не омлет, а Ваша жизнь не нравится, - всё также улыбаясь ответил Фил. - Вернее не сама жизнь, а Ваше к ней отношение. Злобствуете с самого утра на себя и всех окружающих, а ведь от этого ещё хуже... А как всё-таки Вас зовут? Должен же я как-то обращаться к человеку, с которым разговариваю, если я его хоть немного уважаю...
Лысый ошарашено взглянул на Фила и вдруг раздражённо брякнул:
- Мне, может быть, тоже такая жизнь не нравится... Думаете каждый день в кайф с утра до вечера общаться со всякими... - он запнулся, словно резко затормозивший автомобиль. - Ну, Вы понимаете... Это не так, это не этак. А вот это мы не заказывали, а вот это Вы не принесли... Почему в вашем гамбургере мяса так мало, а калорий так много и давайте картошечку-фри поджарьте на небольшом количестве масла, то я ведь худею. Так и хочется сказать, так чего ж ты с такой неподъёмной жопой сюда пришла, разгружаться что-ли ?!
Лысый остановился, видимо выговорившись... и удручённо вздохнул...
Филя счастливо улыбнулся: - Ну, вот Вам и легче стало... Жизнь стала краше!
Лысый уже добродушно улыбнулся : - Клиенту ведь этого не скажешь! Вот и варимся в собственном соку... Меня Гавр зовут... - уже смущённо закончил он. - Гаврила, в общем, шутка родителей посланная в будущее, - он улыбнулся.
- Гавриил, это ж ведь, любезный мой Гавр, божий посланник... - радостно ответил Фил. - Посланник Божьей матери о грядущем рождении Господа нашего Иисуса Христа. - Филя перекрестился. - Где что-то в нашей человеческой истории намечалось, Бог его посланником и отправлял . Можно сказать вторая в божьей иерархии сущность... Так, что , думаю, Гавриил и тебя Господь не просто так в этот мир послал. Вполне возможно для кого-то ты тоже будешь посланником, Гласом Божьим. Да вот хотя бы сегодня для меня! Ты, Гавриил, посланник пришедшего дня, дня , который уже случился, в который мы с тобою благополучно вступили и который возврату или обмену уже не подлежит... Да и как ты представляешь себе Главного посланника с постной миной, всем недовольного и в тайне мечтающего удавить посещаемую личность, а?
Ты ведь, Гавриил, две трети этих бедолаг, приходящих к тебе, должен жалеть. Приходят болезные заесть свои проблемы, занять время, которое по своей глупости не знают куда девать, а у некоторых это, отнюдь не здоровое пристрастие, одна из немногих радостей, которые они могут себе позволить. Единственные бесхитростные существа , которым от Вас ничего не нужно, кроме еды - это дети, поэтому все основные положительные эмоции исходят от них, да и привередливость в выборе счастья у них практически отсутствует, в отличие от взрослых субъектов... Хотя, непосредственность и искренность самые лучшие качества вне зависимости от возраста... И ещё, - Фил хитро улыбнулся. - чтобы не представляли из себя твои , Гавриил, посетители, как бы безгранично круты они не были, хотя ты и выслушиваешь все их глупости стоя, но смотришь ты на них всё равно снизу вверх, а они вынуждены задирать головы вверх, общаясь с тобой, словно малые дети. В этом, как мне сказал один старый официант, и заключается мудрость мира - всё гармонично, всё уравновешенно...
К тому же знаешь , Гавриил, наша общая беда в том , что мы вечно скулим и жалуемся на нелюбимую работу, хотя по-большому счёту это миф. Миф, которых много и которые мы создаём сами. Ведь не так уж важна сама работа, а важно лишь наше отношение к ней. Подвижники ещё говорили, что если что-то делаешь - делай хорошо или не делай вовсе. Сам подумай, всю жизнь сидел такой подвижник и плёл одни и те же корзины - какое ж это счастье! И однажды я поинтересовался у одного такого своего знакомого - не надоело ли всё это ему. Он надолго задумался. А потом вот что мне ответил...
- Сначала, - сказал он, - мне всё это быстро надоело . Я был молодой, горячий. Душа рвалась к подвигам во Христе и эти злосчастные корзины представлялись лишь ненужным досадным препятствием. Я пошёл к своему старцу и рассказал ему об этом. Он меня утешил и ласково сказал: - Вспомни о своих первых изделиях. Как грубы и некрасивы они были, но сколько счастья и гордости испытывал ты за них. Сейчас твои изделия прочны и красивы, но душа твоя пуста и равнодушна к ним. Изменился лишь ты и твоё отношение к ним. Плети каждую корзину, как свой первый и мот быть самый последний , свой самый главный в жизни предмет , выработай в себе уважение и ответственность к любой вещи , создаваемому тобою, также, как и к любому своему поступку. За всё сделанное тобою не должно быть стыдно или неудобно. Пройдёт время и через 20 лет кто-то скажет - человека уже нет, а корзина его всё ещё жива, вот делали люди! Правда, - улыбнулся старец, - это лишь часть того, что я могу тебе сказать, остальное , не менее важное, ты поймёшь позже сам...
- И что же это? - заинтригованно спросил я.
- Постепенно начинаешь понимать, что труд важен и самоценен сам по себе. Трудом ты выказываешь уважение к себе и окружающим. Однако, с годами вместо мальчишеского - вот каков я, приходит понимание, что всё это хвастовство и жалкие попытки поддержать своё шатающееся самомнение , причём, самым важным для нас является как мы выглядим при этом в глазах других со стороны... В общем, суета сует и ничего более... И лишь позднее понимаешь, что гораздо важнее жить для других, а не для самого себя, а как ты при этом выглядишь, по большому счёту, совершено не важно... Одним словом, возлюби ближнего как самого себя. Именно ближнего, а не себя в нём... Всё , Гавриил, очень просто... Люби других , только без самопринуждения, искренне и пусть у тебя не болит голова, любят они тебя или нет, это уж их забота, за это с них спросится, а чтобы тебе было легче , постарайся найти в каждом человеке что-то хорошее, привлекающее тебя. Нет совсем уж безнадёжных людей... И поверь, мало таких людей которые не любят, чтобы их любили. Мы позволяем всем это делать с большим удовольствием, нам нравятся такие люди, ну, и наше отношение к ним , какими бы свиньями мы не были, всё же соответствующее... Пойми, хорошее отношение к всякому другому существу, необходимый задаток, ведь ты его совершенно не знаешь и, может быть, даже в подмётки ему не годишься... Ладно, чего то меня засосало в утренние нотации, прости уж великодушно убогого... Давай , Гавриил, теперь посмотрим на мою проблему... - Фил сделал многозначительную паузу. - Возьми себе тоже омлет - всё равно никого нет , я заплачу, и садись рядом...
Гаврила озадаченно посмотрел на Фила и неуверенно сказал:
- Нам нельзя, мы же на работе! Да и едим мы позднее...
Филя загадочно улыбнулся: - Сейчас договорюсь насчёт тебя, а ты пока принеси ещё омлет. Кто тут у Вас администратор?
- Да, вот высокий такой рыжий парень в очках. Вован. - пролепетал Гаврила.
Фил жизнерадостно ринулся к рыжему и они о чём-то оживлённо заговорили. На лице Вована появилось удивлённо-озадаченное выражение . Они с Филом ещё немного поговорили и через минуту Вова обречённо замахал руками, подзывая Гаврилу.
- Гавр, сделай один омлет и посиди, пожалуйста, пять минут с этим уважаемым посетителем. - Вова с постной миной посмотрел на Фила. - Приятного Вам аппетита!
- И Вам спасибо за понимание! - Филя был сама любезность.
Через пару минут Гаврила уже сидел рядом с Филей, держа в руках коробочку с омлетом.
- Что Вы ему сказали? - на лице Гаврилы было написано неподдельное удивление. - Вован - гранит, за это его и держат.
- Ну, Гавриил, можешь выбирать из кучи вариантов. Например, я ему сказал, что ты решил податься в монастырь и спрашиваешь у меня совета, но я считаю, что тебе ещё слишком рано и ты пока можешь спокойно работать в этом замечательном заведении, или что ты принёс мне холодный омлет и я требую жалобную книгу и хочу написать в общество защиты прав потребителей, но могу отказаться от всего этого если ты принесёшь мне нормальный омлет, а сам съешь холодный... Устроит? А вообще, какое это Гавриил имеет значение... Мы же сейчас другим заняты...
