Улыбнувшись, Леннокс глянул влево. Бальтазар улыбнулся ему в ответ. Было ясно - два "уже тертых американских калача" наслаждались дискомфортом новичков. Моисей и Самуил приехали всего несколько дней назад, и до сих пор пребывали в оторопи.

*** 

   Оторопь частично вызывало и поведение их собственного народа - небольшое количество евреев, обосновавшихся в Грантвилле за последние месяцы, акклиматизировались на всю катушку. В какой-то степени, этого и следовало ожидать - они были сефарды у которых, в отличии от восточноевропейских ашкенази, была давняя традиция космополитизма. Присказка "Когда в Риме..." возможно была придумана именно ими.

   Тем не менее...

   Трудно сказать, что именно пугало Самуила и Моисея больше всего. Возможно - то, как верующие евреи Грантвилля в открытую наблюдали за строительством своей новой синагоги. Храм перестраивался из заброшенного здания прямо в центре города. Возможно. Но...

   Предшествующей ночью, Майкл Стирнс провёл несколько часов в гостиной Бальтазара, участвуя в живом и непринуждённом разговоре с двумя представителями Абрабанелей и самим Бальтазаром. Именно так, конечно, и должно было быть. Но и Ребекка провела с ними несколько часов - и участвовала на равных правах со всеми.

   Этого уже было бы вполне достаточно. Но! Когда разговор в конце концов завершился, отец Ребекки удалился на ночь, уводя с собой своих родственников мужского пола. Ребекка, напротив, осталась там.

   Без сопровождения? Возмутительно! Как её отец это позволяет? С гоем! Какой ужас!

   Вспомнив выражения лиц своих родственников, Бальтазар быстренько приложился к своей кружке - скорее чтобы подавить смех, чем жажду. Он знал, что Моисей и Самуил были бы ещё больше поражены, если бы зашли в гостиную парой минут спустя и обнаружили бы Ребекку сидящей у Майкла на коленях и предающейся самой непристойной форме американского поведения. При всей своей космополитичности, Бальтазар и сам был поражён, когда случайно наткнулся на свою дочь занимающуюся этим. Он не стал вмешиваться, но решил серьёзно поговорить с Ребеккой на следующий день. Но она так решительно отстаивала свою правоту, что, учитывая обстоятельства, Бальтазар решил спустить дело на тормозах. Он даже подумал что есть в этом американском слове какая-то суровая красота. Как они там говорят - "обнимание"?

***

   Но, в основном, дискомфорт Моисея и Самуэля был вызван самими американцами.

   Первое и главное - манера американских женщин одеваться, достаточно ярко представленная в этот момент в "Садах Тюрингии".

   Самуил пытался не пялиться на девушку стоявшую у барной стойки неподалёку. Та общалась с Ребеккой, и казалось, разговор нравится обеим. Учитывая её фигуру, бесстыдно выставленную напоказ в облегающей блузке и штанах, задача требовала от молодого человека чрезвычайного напряжения силы воли.

   На помощь пришёл Леннокс:

   - Эта не для тебя, парень - сказал он, упрекающее покачав головой. Самуил покраснел и отвёл взгляд.

   - Она замужем? Обручена?

   - Ни то ни другое, в сию минуту. - Последовала небольшая пауза, пока одна из официанток ставила на стол новый кувшин с пивом.

   - Бесплатно, - сказала она по-английски с сильным акцентом. - За счет кандидата - и ушла, бороздя толпу. Женщина была полной и молодость её давно минула. Как и большинство официанток, её наняли за упорство и решимость в той же мере, что и за опыт - раньше она сама держала таверну, привыкла лавировать в шумной толпе и была рада делать это снова, зарабатывая больше, чем когда-либо мечтала.

   - В сию минуту, - повторил Леннокс и быстро окинул взглядом девушку. - Но, похоже, скоро сменит свой статус, хотя до её бывшего это ещё не вполне дошло, так что ему пришлось дать некуртуазного пинка.

   Он заметил как Ребекка, взглянув на дверь, легонько толкнула девушку локтём. Тонко улыбнувшись Леннокс обернулся к компании и вновь наполнил кружки.

   - Но, зуб даю, скоро у неё будет новый... - боковым зрением он уловил движение в свою сторону. - Помяни дьявола...

   Маккей отодвинул стул рядом с Самуилом и упал на него. Он выглядел измождённым.

   - Пивка? - спросил Леннокс и подвинул ему кружку.

   - Ага, - почти прошептал тот. - Пожалуйста!

   Чувствовалось что говорить ему трудно. Рот его казался одеревеневшим, но не настолько, чтобы он был не способен осушить кружку в один присест. Он молча подвинул кружку за следующей порцией. Леннокс повиновался и добавка разделила участь предшественницы.

   Маккей опустил кружку, легкая дрожь пробежала по его плечам.

   - Этот человек никогда не будет страдать от от недостатка работы, - хмуро изрёк он. - Плохое тянется к плохому. Инквизиция оценила бы его талант.

   Леннокс проворчал:

   - Опять плохо, да? - И, увидев, как пожал в ответ плечами Маккей, покачал головой. - Уму не постижимо, на что только не идут люди. Думаешь, это того стоит, парень?

   - Не мог бы ты найти ещё стул? - пробормотал Самуил Бальтазар. - Думается мне, юная леди собирается порадовать нас своим обществом.

   Леннокс повернул голову. И точно, Джули Симс гарцевала к ним своей неподражаемой походкой. Заметив, что Ребекка удаляется сквозь толпу, он удивился - та была похожа на змею, ускользающую сквозь траву после укуса. Змея - искусительница Евы!

   - Привет, Алекс! - поздоровалась Джули. Самуил поспешно поднялся и предложил ей свой стул, она с улыбкой приняла предложение, а Самуил отправился поискать себе ещё один.

   Когда она посмотрела на Маккея, ее улыбка стала ещё шире.

   - Папа сказал, что ты заходил его повидать, - сказал она без всякой преамбулы. - Так что дай глянуть.

   После секундного раздумья, Маккей слегка приоткрыл рот, на что Джули решительно покачала головой.

   - Да ладно, Алекс. Покажи как следует.

   Он открыл рот пошире. Она продолжала мотать головой. Ещё шире. Она не переставала. Алекс вздохнул и раскрыл рот так, как будто зевал.

   Джули привстала и принялась изучать зубы вблизи. В этом не было ничего легкомысленного - чего ещё ждать от дочери стоматолога.

   - Выглядят хорошо, - сообщила она, усевшись обратно. Улыбка ужалась, а любопытство во взгляде сменилось чем-то более тёплым. - Наверное, было ужасно больно, - сказала она вежливо, хотя в её словах не чувствовалось ни капли соболезнования - скорее это было оценкой. Сопровождавший слова взгляд вполне мог принадлежать кому-то сильно старше восемнадцати лет.

   - Здесь слишком людно, - неожиданно сообщила она. - Пойдём прогуляемся?

   - Ага, - ответил Алекс. - Давай.

   После того, как они ушли, Моисей неуверенно сказал:

   - Она кажется слегка наглой.

   Леннокс хмыкнул.

   - У неё консультантов с советчиками больше чем у хренова императора Фердинанда. И не то чтобы она в них нуждалась. - Он пристально посмотрел на Моисея, в глазах мелькнул огонёк. - Ты бы тоже был наглым, парень, если бы мог снять человека с четырёхсот шагов одним выстрелом. - Он задумчиво сделал маленький глоток пива. - Так уж вышло, я недавно видел, как она это сделала. Примерно дюжину раз подряд.

*** 

   Кроме того, был и ещё один повод для изумления. Хотя ни Моисей, ни Самуил не были близко знакомы с огнестрельным оружием - да и вообще в те времена мало кто из евреев был знаком, ведь законы большинства стран запрещали евреям ношение оружия - но они вполне были знакомы с владеющими этим оружием людьми. Моисей и Самуил были избраны для этого задания, за свой опыт ведения дел с наёмными армиями, ну и за владение английским. Им потребовалась пара дней на то, чтобы кардинально пересмотреть данную семьёй Абрабанелей оптимистичную оценку американской военной силы.

   Пересмотреть - и повысить. Сильно повысить. Моисей и Самуил быстро осознали, что ударная мощь американцев, опирающаяся на эти удивительные моторные повозки, ограничена в радиусе действия. Но у них не вызывало сомнения: в пределах быстро расширяющейся вокруг Грантвилля дорожной сети, американцы могут сокрушить кого угодно, кроме уж крупнейших армий Европы.