Еще одна Natashа написала: Познакомимся? Назначил свидание на Баррикадной. Из подземелья поднялась на эскалаторе пигалица с розовым личиком, дубленка, затейливая прическа, речь простой провинциалки откуда-то с Урала, пообтесавшейся в столице за десяток лет. Личико понравилось, распахнутые глаза, улыбка карамелькой, наивная жажда новизны, открытость неминуемо-счастливому во взгляде, надежда на сказку, которая обязательно случится, доверчивая и себе на уме, простодушная и по-женски хитренькая, жена офицера, променявшего ее на секретаршу, слоеная полумосквичка, как слоеный пирог с вязигой (что такое вязига, забыл, у нее в гостях впервые попробовал, что-то рыбное). Это было ясно: женщина, легко вступающая в игру сразу на нескольких досках и так же легко выходящая из нее, профессионалка сайта, сидящая на нем сутками, годами, число посетителей ее странички исчислялось двумя сотнями.
Посидели в «Кофемании» на площади Восстания в доме Чайковского, в правом зале для некурящих, модное место артистической публики, заказали венский напиток – призер осени, нам повезло: в этот день мастер-класс давала Надя Мотылькова, чемпион России, чемпион мира по приготовлению кофе в турке, ассистировал ей Дима Ткаленко, чемпион России по приготовлению латте-арт; они разливали приготовленный кофе по молекуле всем желающим, делили на всех жаждущих одну порцию кофе, как Христос рыбу, напоить одной порцией большой зал – чем не сверхзадача, люди тянулись чашками за причащением – к бренду, мастерству; за соседним столиком жена кинорежиссера Андрона Кончаловского листала сценарий, двое молодых сценаристов, затаив дыхание, считали секунды аудиенции, к которой готовились месяцами, августейший палец полз по странице, августейшие чужих сценариев домой не берут – с ходу определяют. Сенильные мемуары ее мужа рассказали о тайнах ее карьеры без утайки – провинциальная актриса, первое свидание со знаменитым режиссером, молодящимся из последних сил, окончившееся секисом в лифте, мажоры плохо переносят старение, гримасы возраста, все стараются что-то кому-то доказать, играют в голливудских героев – даже не звезд, «дрянная девчонка» журналистка Асламова натянула на себя актера Абдулова и разбила звездную пару, секис для кого-то ничего не значит, для кого-то значит все.
Новый год встречали у Natashы в Медведково. Новый год – проверка партнера на вшивость, есть у него кто-нибудь еще или нет, Новый год встречают с самым близким человеком, на это и ставка, и никакие отмазки про неурочные дежурства и болезни не помогают. Мы проверили друг друга и остались довольны. Было несколько жемчужных минут – за окном синий снег, месяц пробирался сквозь волнистые туманы-облака, журчала музыка, француженка пела песенку, красивая женщина напротив в вечернем платье с выразительными плечами и вырезом зажигала свечу, первое свидание обязательно под французов и француженок, грубые англосаксы не годятся, на столе пирог с вязигой и еще много чего, но запомнился один пирог, на секунду показалось, что я тут давным-давно, позади полжизни и впереди тоже, свеча горела на столе, потом ее унесли в спальню, толстый новомодный огарок в дюралевом полустакане, которого хватило на полночи.
Через месяц что-то мне не понравилось – что переносит свидания, начались недомогания, неурочные дежурства, что висит на сайте днями, как ни зайдешь на мамбу – зеленый негаснущий огонек под ее фотоулыбкой, такси свободно, словно и не было ничего: ни пирога с вязигой, ни месяца за синим новогодним окном, ни свечи, ни стихов про свечу на столе, которых она не знала, простая совсем девушка. Вступил с ней в нашу вечернюю переписку, потом перешел в другую комнату, сел за дочкин ноутбук, вошел на мамбу со странички своего младшего брата. Написал Natashе от его имени: Вы очень милы! Она готовно ответила, и так мы общались до глубокого вечера, только я, переходя из комнаты в комнату, со странички на страничку, параллельно в четыре руки вел с нею диалог, два диалога – простейшая проверка на вшивость. Подозреваю, что ты с кем-то сейчас занята, сказал я, когда паузы между ее ответами стали затягиваться. Небось с каким-нибудь молодым красивым шатеном кокетничаешь, в чисто выглаженной сорочке и галстуке, привел я словесный портрет брата – один в один. Чуткая и умная заподозрила бы подвох, эта же ослепленно повелась на мое параллельное красноречие и забыла про осторожность. Перестань, ответила Natashа. Отходила к плите – обед готовлю. Соврала. Если б призналась, что да, мол, заглянул тут один, все бы простил (ведь это она на мое красноречие повелась, на мой юмор и мою страсть) и не устроил бы ей это жестокое испытание. Сама виновата.
От имени брата назначил ей свидание тоже на Баррикадной. В назначенное время расположился в «Кофемании» и послал эсэмэску с приглашением зайти в кафе в левый зал для курящих, где я за пальмой заказал столик. Сел спиной к двери, нахлобучил шляпу, поднял воротник. Вскоре послышались легкие шаги, на мое плечо легла рука Natashы – пружина ловушки захлопнулась.
– Здравствуй, дорогая! – сказал я, разворачиваясь. – Твой кофе совсем остыл…
Трех месяцев на роман хватило, что ж, спасибо за мелкий жемчуг и – прощай.
Тренькнул звоночек: ко мне в компьютер заглянула Хрупкая фарфоровая кукла, в которую очень хочется играть, но очень страшно разбить и обидеть, поэтому играют с ней во все игры нежно и заботливо…. И она всегда будет послушно принадлежать только Вам (из анкеты).
Ей прикольно и ее улыбнуло, два самых ненавистных с точки зрения моей идиосинкразии слова умудрилась вместить в одну фразу. Камилла, сорок пять, со следами многочисленных разочарований на лице, сообщала, что ищет того, кто нужен мне, из тех, кому нужна я, профессия менеджер, дети живут отдельно, спонсоров не ищет и не хочет им быть, машина «шевроле», интересы – кулинария и путешествия, художник шилов, писатель донцова, кошка пуська и кобель джони, ненавидит передачу «Поле чудес» и джинсы «антиформ». Состояние духа в настоящий момент: Живет в ней сразу всё в одной: и стерва с ангельской душой, и неприступность в море страсти, и тонкий ум с нежаждой власти, и вредность в ней, как неизбежность! Она – безудержная нежность… Теперь понятно мне и вам… Она не всяким по зубам…
Вступил в обмен посланиями, настраиваясь на волну кошки пуськи и писательницы донцовой; после двух-трех фраз Камилла замолчала, переваривая мои витиеватости. Не получается у меня с камиллами. Как ни стараюсь мимикрировать, вычисляют сразу: то ли выбор слов, то ли приветливость отпугивает… Взаимоотношения полов – странная замкнутая система, настроенная на сигналы вербальные и цветовые, где все так важно и значимо, какие слова в каком порядке, призвуки, паузы, полутона, голосовые гармоники, цветы, стихи, фотоснимки, кино-вино, природа-погода… Этот механизм отбора свой – чужой встроен в каждого, и коды впечатаны в матрицу. Юная женщина сотворена наполовину из будущего ребенка, наполовину из облаков, неба и грез о будущем этого ребенка, а зрелая и пере – из ошметков всего, что осталось. Женский поиск непредсказуем и обращен на объекты, вызывающие недоумение: ну вот что такого в слащавом Томе Крузе или безликом Бэкхеме? Кто мне объяснит – ну?
Тренькнул компьютер – выскочил смайлик с черными рожками. Ко мне на огонек заглянула обворожительная блондинка, тридцать пять, зовут Nobel Prize, в открытом сарафане на летнем лугу, ромашки вокруг, вдали синеет река. Заглянул к ней и прочел:
«Какая я? Для всех разная. Я не пытаюсь казаться лучше или хуже. Я не создаю о себе прекрасного образа, потому что не хочу обманывать. Сразу отвечу на популярные вопросы:
– Привет… ответа не ждите, мы с вами не так близко знакомы.
– Ты красивая… ответа не ждите, слишком банально, и о себе я знаю все.
– Давай займемся сексом… ответа не ждите, я уважаю себя.
– Сколько стоишь… ответа не ждите, я не продаюсь.
