Начинал Бюрнуф свою научную деятельность как специалист по языку пали и южному буддизму, но позднее он перешел к исследованиям Махаяны, перевел с санскрита и в 1852 г. опубликовал «Саддхарма пундарика сутру». Его главный труд — «Введение в историю индийского буддизма» («L’Introduction a l’Histoire du Bouddhisme Indien», 1844); этот труд содержит переводы фрагментов многочисленных санскритских текстов, а также первые характеристики праджня-парамитских сутр и «Ланкаватара сутры». Рассматривая цель буддизма (нирвану) как абсолютное небытие, что, конечно, совершенно неверно, Бюрнуф делает определенный мировоззренческий вывод, в котором очень четко проявился присущий французской науке европоцентризм с конфессиональной (католической) окраской. А его ученик Б. де Сент-Илер уже прямо пишет, что главная польза от изучения буддизма состоит в том, что по контрасту с ним мы лучше понимаем все преимущества нашей (христианской) религии. Позднее буддологи или воздерживались от подобных оценочных суждений, как академические ученые, или (если они сами были буддистами, что случалось нередко) склонны были делать прямо противоположный вывод.
Самыми выдающимися учениками Э. Бюрнуфа были Эмиль Сенар (1847–1928) и Силвен Леви (1863–1935). Первый из них так же, как и Бюрнуф, начинал с исследований палийских источников, будучи одним из основателей знаменитого лондонского Pali Text Society (Общества палийских текстов), но позднее занимался почти исключительно Махаяной. Он может считаться одним из лучших знатоков буддийского искусства. В своих работах Э. Сенар справедливо подчеркивал формообразующую функцию психопрактики (йоги) в процессе возникновения и развития буддизма и был сторонником вполне актуальной и ныне теории возникновения буддизма из практики йоги.
Что касается С. Леви, то его огромным вкладом в буддологию была находка и публикация санскритских оригиналов базовых йогачаринских текстов: «Махаяна сутраланкары» Майтреи — Асанги (переведен и опубликован в 1907 г.) и «Двадцатистишия» и «Тридцатистишия» Васубандху (1925). Кроме того, в 1934 г. он вместе с С. Ямагути опубликовал комментарий (тика) Васубандху к «Мадхьянтавибхаге» Майтреи — Асанги. Труды С. Леви по изучению йогачары, переводу и изданию йогачаринских текстов стимулировали также исследования учения этой школы такими учеными, как Ф. И. Щербатской и Л. де ла Валле-Пуссен. С. Леви много путешествовал, в том числе и по России — во время своей двухгодичной (1921–1923) поездки на Восток; он был членом многих иностранных академических обществ.
Но крупнейшим представителем франко-бельгийской школы был, конечно, ровесник и оппонент Ф. И. Щербатского, Луи де ла Валле-Пуссен (1869–1939), который вполне может считаться претендентом на звание величайшего буддолога всех времен и народов. Будучи учеником С. Леви, Л. де ла Валле-Пуссен прекрасно владел не только пали и санскритом, но также тибетским и китайским языками, что чрезвычайно расширило источниковедческую базу его исследований. Перечень тем, которыми он занимался, и список его работ вызывают восхищение и удивление, что один человек мог сделать так много. Де ла Валле-Пуссен был пионером в изучении школы сарвастивада, он написал все основные статьи о буддизме для «Энциклопедии религии и этики», опубликовал такие важные тексты, как «Бодхичарьяватара», «Бодхисаттва бхуми», «Мадхьямакаватара», «Вимшика пракарана» (текст Васубандху), и многие другие тексты. В 1923–1925 гг. он перевел на французский (с тибетского) «Абхидхармакошу» Васубандху, а в 1930-м — «Виджняптиматра сиддхи шастру» («Чэн вэй ши лунь») Васубандху — Сюань-цзана, фактически реконструировав санскритскую терминологию этого памятника. Его работа о нирване (1925) вызвала к жизни ответное сочинение Щербатского. И этот перечень работ и буддологических заслуг бельгийского ученого далеко не полон.
Тем не менее нельзя не указать на некоторые спорные моменты в исследованиях Л. де ла Валле-Пуссена. Во-первых, определенный католический европоцентризм, проявлявшийся в его трудах, мешал ученому в понимании буддийских текстов. Из него же проистекало и слегка высокомерное отношение де ла Валле-Пуссена к источникам (отсюда и такие определения, как «махаянская квазитеология», характерные для его лексики). Отсюда же и определение йоги как «магии и колдовства», ответственных, по мнению де ла Валле-Пуссена, за понимание ранним доканоническим буддизмом нирваны как рая и блаженного состояния бессмертной души (тезис, вызвавший вполне оправданное негодование Щербатского). И, во-вторых, это вполне сознательная интерпретация йогачары в терминах, которые максимально приближали ее к западноевропейскому идеализму Нового времени; такая интерпретация учения о «только лишь сознании» надолго дезориентировала буддологов. И тем не менее научные заслуги Л. де ла Валле-Пуссена поистине огромны.
После Второй мировой войны французская буддология постепенно утрачивает свои позиции. Последним крупным ее представителем был синолог Поль Демьевилль (1894–1979), большой ценитель российской китаеведной науки (он читал на русском языке). Но Демьевилль был все-таки прежде всего синологом и только во вторую очередь — буддологом. Буддизм интересовал его прежде всего как феномен китайской культуры, а не как таковой. Крупнейший вклад Демьевилля в мировую буддологию — издание нескольких выпусков фундаментального энциклопедического словаря «Хобогирин» (яп. «Лес драгоценностей Дхармы», 1929–1937; издание так и не было завершено, попытки возобновить его предпринимались в 60-70-е годы), посвященного рассмотрению религиозных и философских принципов буддизма по китайским и японским источникам.
После смерти П. Демьевилля французская буддология приходит в упадок, уступая место расцветшим во Франции в 70-е годы исследованиям даосизма (традиция, идущая от Анри Маснеро, 1883–1945). В настоящее время наиболее известным французским буддологом является Б. Фор, занимающийся историей Чань (Дзэн) и предлагающий новые культурологические интерпретации этой школы в духе постмодерна. Пальма первенства в области буддологии переходит в Западной Европе к Германии и Англии.
В Бельгии продолжателем классических исследований Л. де ла Валле-Пуссена стал Э. Ламотт, автор объемистого и фундаментального труда по истории буддизма в Индии (до периода ранней Махаяны). Помимо ряда исследований ему принадлежат переводы на французский язык таких важнейших махаянских сутр, как «Вималакирти нирдеша сутра», «Сандхинирмочана сутра» и «Шурангама самадхи сутра». Подобно Л. де ла Валле-Пуссену, Э. Ламотт работал с источниками на санскрите, тибетском и китайском языках.
Английская и германская школы в буддологии связаны не только общностью подхода, но и генетически, поскольку одним из основателей британской буддологии был Макс Мюллер (1823–1900), немец по происхождению и англичанин как по гражданству, так и по манерам и привычкам. Макс Мюллер был чрезвычайно знаменит не только как буддолог, но и как лингвист-индоевропеист, сравнительный религиовед и переводчик. Кроме него основоположниками британской школы должны считаться супруги Рис-Дэвидс — Томас Уильям (1843–1922) и Каролина Августа Фоли. Из классиков германской буддологии необходимо назвать X. Ольденберга (1854–1920), знаменитая книга которого «Будда, его жизнь, учение и община» еще в 1893 г. была переведена на русский язык.
Главными особенностями англо-германской школы был преимущественный и почти исключительный интерес к палийскому тхеравадинскому буддизму, который представители этой школы до конца 30-х годов рассматривали в качестве или просто тождественного раннему буддизму, «буддизму Будды», или лишь слегка модифицированного представителями сангхи. Махаяна почти полностью игнорировалась этой школой как явление позднее и подверженное влиянию индуизма.
Главной заслугой английской школы является создание в 1881 г. (супругами Рис-Дэвидс) Pali Text Society, общества, целью которого ставилось изучение палийских буддийских текстов на английский язык. В настоящее время цель Общества может считаться выполненной — практически вся палийская Типитака и большинство авторитетных неканонических текстов на пали переведены на английский язык, став доступными для любого исследователя, читающего по-английски. Кроме того, Общество выпустило ряд словарей и индексов весьма высокого качества. Огромная заслуга в переводе текстов Типитаки принадлежит английской исследовательнице Айсалин Блю Хорнер (Isaline Blew Horner), бывшей четвертым президентом Общества (расцвет ее научной и переводческой деятельности приходится на 30-50-е годы).
