Наигравшись вволю, вылезли на берег: Адам занялся мангалом, а Артем костром.

Ночь была светла и прохладна.

Змей лениво дожевывал шашлык, положив голову на колени Тёхе. Тот время от времени подтягивал к своим губам расслабленную Вовкину руку с шампуром и обкусывал вкуснейшее мясо. Все уже наелись, но оторваться от еды не получалось.

- Я сейчас лопну, - сказал Артем, - Жека, ты смотри, сам скоро в «тяжи» перейдешь.

- Куда перейдет? – Адам, улыбаясь и покусывая травинку, вопросительно глянул на Женю.

Тот хмыкнул. До тяжелого веса ему еще есть и есть.

- Эх, надо было тебе, Жека, мелкого взять, щас бы гонялся тут за лягушками. Да и Адам мог свою кошку тоже прихватить с собой, - предложил Змиевский.

- Не хватало! – возмутился Женя. - Что это за отдых с детьми?

По палаткам расползлись уже далеко за полночь. Никогда у Адама не было такого замечательного отдыха, он лежал рядом с Женей, переплетясь с ним пальцами, и улыбался в темноту.

***

Зеленая палатка, установленная в полутора метрах, ржала, трепыхалась и хрюкала – Подорожный и Змиевский вовсю осваивали горизонталь.

Негромкие смешки и звуки сочных поцелуев уснуть не давали.

Адам сконфуженно потер переносицу и полез за полотенцем:

- Окунемся?

Ев, непроизвольно прислушивающийся к звукам из соседней палатки, рассеянно кивнул.

Охи и вздохи, а потом сладко-сладко так: «Аайя…» - и размеренные шлепки.

- Идем? – Ад нежно взял Женьку за кисть.

Тот небрежно стянул плавки.

- Будешь так?

- Ага. А кто увидит-то? На сорок км вокруг никого, - компания напротив давно уехала, Женя повел плечами и потянул за резинку боксеров Адама. Далинь стыдливо попытался удержать последний предмет одежды, а в это время в палатке дело дошло до кульминации. Боксеры шустро покинули место дислокации, и парни, сверкая ягодицами, ломанулись к воде.

Ночное озеро было теплое-теплое, словно парное молоко.

Женя входил в воду не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением этих минут: яркая полная луна на фоне фантастически-прекрасного звездного неба, теплые объятия легкого ветра и нежное касание Адамовой ладони. Ладонь легла на шею и любовно прошлась по фактурной спине, остановившись на перекатывающихся ягодицах, всё выше и выше закрывающихся водой.

Евин силуэт, обрисованный луной, и блики озерной воды – всё это создавало впечатление первозданного мира. Адам даже замер на миг. Юный обнаженный бог входил в темное с отраженными звездами озеро, словно ступал по небу, и, чтобы не поверить в иллюзорность этого видения, Ад шагнул за тонкой юношеской фигурой вслед и коснулся рельефных мышц спины.

Два молодых тела синхронно вскинули руки и нырнули.

Теплая плотность водной толщи обняла обоих парней, едва различимые в ней контуры фигур скользили подобно теням русалок… Женя сделал маховые движения руками и всплыл, выскакивая из воды почти по пояс. Поднявшийся мгновением раньше Адам увидел как по удивительно-выразительным Евиным плечам сверкающими струйками стекла вода.

Женька проплывал в такой сладкой близи от Адама, так задевал его плечом, ногой… Ад изнывал – трогал скользящего, гладкого как рыбка паренька, а потом касался себя и вдруг словно впервые открыл тайные желания своего тела, кончил, внезапно, быстро и мощно. Он потрясенно смотрел на Ева, почему-то прижавшегося к нему, и понял, что они давно стоят на дне, по плечи в воде, и Женька смотрит на него немного виновато:

- Ад, - смущённо сказал он и замотал головой, - Ад…

***

Змиевский смотрел на повернувшегося к нему спиной Артема. Тот после ошеломительно убойного оргазма вздохнул и отвернулся к стенке, словно прячась.

- Ты чего, Тём? – спросил Вовка осторожно. – Я тебе ничего… не того?

- Нет, - ровно отозвался Артем, - всё в порядке.

- Как же, в порядке, - нахмурившийся Змей, по давней привычке не откладывать выяснение неясностей на потом, немедленно подсел к любовнику, - колись давай, что не так!

Артем повернулся резко и включил лампу на батарейках – мощную и яркую. Две пары глаз уставились друг на друга. Одни требовательно-тревожно, а в других плескалось неясное выражение, которое требовалось немедленно разгадать.

- Что не так, Тём? – непривычный, не ернический тон всегда балагурящего Вовки, видимо, дал толчок, и Подорожный, не отводя взгляда, тихо спросил:

- Володя, я для тебя кто? Парень для перепиха или?..

Змиевский помолчал. Чуть сведя брови, он провел указательным пальцем по контуру припухших губ, ещё хранящих его поцелуи. Только что Тёмка выкрикивал в экстазе его имя, а сейчас охрипшим голосом спрашивает такое, на что так просто и не ответишь.

- Тём, - задумчиво сказал Вовка, - я не умею говорить про всякую там любовь. Но одно точно знаю: я скучаю, когда тебя рядом нет. С тобой в койке охренеть как классно, но если бы дело только в этом было, я б с тобой не встречался.

- Так мы встречаемся все-таки? – слегка недоверчиво переспросил Подорожный, краснея и против воли улыбаясь.

- Конечно, - Змей серьезно изучал лицо своего парня, - а как иначе мы узнаем друг друга?

Расплывшаяся улыбка затопила всю палатку. Радостно-сконфуженный Артем, стыдливо пряча взгляд, кивнул и придвинулся к Вовке.

- Выключишь свет?

- Конечно, - Змей поцеловал Артёма в висок, и они уснули, обнявшись.

***

Предвкушение чего-то неизведанного, счастливого и долгожданного охватило Женьку. Он буквально волок по лестнице за рукав Адама, слегка растерянно улыбающегося.

Трэмп и Донна спали, скрутившись в один бело-пестрый клубок, на диване, в уютной глубине мягкой подушки, и скрежет в замочной скважине их нисколько не потревожил.

Но вот теплый стон Трэмпа заинтересовал. Разобравшись, где чьи лапы и хвост, он забрал свои и, любопытно блестя глазами, помчался в коридор. Там уже вовсю целовались Верзилы.

Поцелуи котейку интересовали мало, а вот лихорадочно гладящие спину ладони возбудили искренний интерес.