– Прости, брат. – Однако в голосе сая раскаяния не было ни на йоту, скорее в нем звенел легкий колокольчик смеха. – Никто не виноват, что ты умудрился поставить на девицу брачную метку.
– Не дергай меня за хвост! Я уже неоднократно об этом пожалел, но в тот момент мне казалось это верным решением. – Алмар скривился. – Ты же знаешь, что она очнулась и с ней все в порядке, если тебе это интересно.
– Не грусти, она еще ребенок, и пока подрастет, ты что-нибудь придумаешь… – С этими словами сай сделал длинный прыжок, срываясь с места в легкий быстрый бег. – Чтобы на ней не жениться! – с хохотом закончил он и рванул в сторону дома, преследуемый младшим братом, на ходу меняющим человеческое тело на звериное.
Алмар догнал брата на небольшой лужайке среди роз, запрыгнул тому на спину, но Тео успел вывернуться и полоснуть раскрытой ладонью младшего по глазам. По земле покатились два тела – крупного зверя и мужчины. Каждый пытался подмять противника под себя. Хриплое дыхание, клочья шерсти, переплетенные руки, лапы, ноги и хвост… Айт и снежный барс. И непонятно было, кто из них сильнее. Если бы за ними наблюдал кто-нибудь посторонний, он бы решил, что идет смертельный бой. Однако через пятнадцать минут на крыльцо поднялись чуть запыхавшиеся, но довольные айты, оба слегка помятые, но живые и здоровые. Их встречала миловидная молодая женщина в строгом темно-синем бархатном платье с серебристой вышивкой через плечо и высоким воротником-стойкой.
– Госпожа Алия, – поклонился Тео хозяйке, вручая ей розу и целуя кончики пальцев с безукоризненным маникюром.
– Сай Алмар, сай Антео, ужин будет накрыт в оружейной комнате, – с легкой улыбкой произнесла она. – У вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок.
– Дорогая, скажи садовнику, чтобы завтра навел порядок на лужайке, – бросил Алмар, поднимаясь на второй этаж, где находились его покои.
– Как ты терпишь этот постоянный официоз? – вальяжно развалившись поперек кресла с бокалом вина, поинтересовался Антео у брата, когда они удалились в кабинет после чопорного семейного ужина.
Алмар только плечами пожал.
– Нет, я, конечно, понимаю, что она из старинного рода, но это так скучно! Вы и в постели так общаетесь? Сай Алмар, положите, пожалуйста, руку мне на грудь, – передразнил Тео женщину брата и заливисто расхохотался над собственной шуткой.
Многие не знающие Антео люди приняли бы его за веселого и бесшабашного красавчика, любящего выпивку и красивых женщин, и мало кто знал, что Антео вот уже больше ста лет руководит службой безопасности и к нему стекаются все отчеты саев, находящихся в людских землях. И каждый, даже шуточный, вопрос он задает не просто так.
Алмар укоризненно глянул на старшего брата и прищурил золотые глаза.
– Другому я бы такого вопроса не простил. Ты же знаешь, что матушка буквально навязала мне эту холодную красавицу. Тогда я не посмел возражать, о чем неоднократно пожалел в дальнейшем. И, насколько я помню, именно ты подобрал мне женщину после того, как Владычица решила, что мне хватит вести разгульную холостяцкую жизнь, – напомнил он братцу.
– Ну, прости, – покаялся старший брат, – хочешь, я тебя от нее избавлю?
– Не надо. Я сам в состоянии разобраться со своими женщинами, – буркнул Алмар.
Антео внимательно всмотрелся в глаза младшего и решительно отставил бокал, моментально превращаясь из весельчака и балагура в серьезного, собранного сая.
– Что случилось? Ты сам на себя не похож.
– Это метка. Я чувствую все эмоции избранной, а закрыться боюсь. Боюсь не успеть прийти на помощь, если что-то случится. Сейчас она спокойна и решительна, а полчаса назад была напугана, расстроена, плакала и кого-то жутко ненавидела. Просто ураган эмоций. Если так будет продолжаться дальше, я сойду с ума, – честно признался Алмар, малодушно надеясь, что старший брат что-нибудь придумает и избавит его от этой ненормальной избранной, оказавшейся в теле подростка.
– Смело закрывайся. Я кое-что придумал, – не разочаровал его Антео.
Летта
– Ты совсем ничего не помнишь? – Дик с сочувствием погладил ее по плечу. Летта отрицательно покачала головой, жалобно глядя в глаза парня. – И хорошо, что не помнишь, – довольно заявил Дик, – и вспоминать тебе не нужно!
Летта решительно ткнула его кулачком в бок и, нахмурив брови, требовательно посмотрела в глаза. Боже, как же тяжело объясняться жестами и взглядами. Но, кажется, Дик ее прекрасно понимает.
– Ладно, расскажу, – буркнул он. – Тот белобрысый – это Борг, он ученик магистра Веррона, будущий маг-офицер. Я – Дикий, а коротко – Дик, мне уже почти семнадцать. Я своих родителей не знаю, сколько себя помню, постоянно бродяжничал с нищими. Воровал, просил милостыню, потом прибился к банде Хмыря. Выполнял мелкие поручения. Четыре года назад тебя привела старуха Сейша, сказала, что нашла на рынке, когда ты хлеб пыталась украсть, она сразу поняла, что ты из благородных и на этом можно заработать, а пока велела стряпухам тебя спрятать от Хмыря. Ты уже тогда не могла говорить. Сейша сказала, что это от сильного испуга. Мы несколько месяцев искали твоих родных, но никто не спрашивал о маленькой девочке с деревянной куклой в розовом платье. – При этих словах он полез в солому и вытащил нечто, смутно напоминающее Летте куклу, сунул ее девушке в руки и хмуро продолжил: – Ты с ней никогда не расстаешься. А потом умерла Сейша, и все забыли о тебе. Ты так и жила при кухне. Мы с тобой дружили. Ну а потом ты как-то быстро выросла. Все время была ребенком и вдруг стала девушкой. Ну, сама понимаешь, как это бывает. Думаю, что тебе сейчас лет шестнадцать-семнадцать. А три дня назад ты заболела, и мне сказали, что ты умерла. А потом пришли Борг и магистр Хейда и еще айты, они тебя вылечили, и магистр сказала, что у меня дар целителя, а у тебя травницы. Представляешь? Она взяла нас в ученики, и теперь мы едем к ней в поместье. Вот.
Дик хлестнул лошадь и замолчал, глядя прямо перед собой. Летта чувствовала, что он многое недоговаривает. Четыре года жизни парень сумел вместить в несколько коротких предложений. Но об этом потом, а вот то, что здесь есть маги, – хорошо. Маги, насколько она помнила из обрывков памяти, должны ей все разъяснить. И возможно, помогут вернуть память и речь. А еще здесь есть какие-то айты. И как бы это спросить, кто это? Написать! Она ведь умеет писать!
Летта улыбнулась и дернула Дика за рукав, привлекая к себе внимание. Парень обернулся, и девушка заметила в его глазах сочувствие и острую жалость. Она нахмурилась, понимая, что не все он ей рассказал, и подняла брови, требовательно дергая друга за рукав, затем ткнула пальцем себе вниз живота и вопросительно глянула в серо-зеленые глаза.
– Не надо тебе это знать, – буркнул Дик, отворачиваясь. – Когда маги тебя лечили, они убрали из твоей памяти все, что тебе помнить не нужно.
Но Летта была настойчива. Она топнула ногой по ободу кибитки, сжала кулак и поднесла его к носу друга, всем своим видом показывая, что хочет знать правду. Впрочем, она подозревала, что правда ей очень не понравится, но она должна была знать, что случилось с прежней владелицей этого юного тела. Чтобы знать, кого ей придется возненавидеть в этом мире первым.
Дик еще раз вздохнул и, не глядя на девушку, сквозь зубы произнес:
– Хмырь тебя взял. А потом отдал своим бойцам. Уж не знаю, чем ты их разозлила, но тебя сильно избили. Ты практически умерла, и, если бы не магистр с айтом, мы бы тебя похоронили и я был бы мертв, потому что попытался бы убить Хмыря.
Ага, вот оно в чем дело. Мальчик даже не подозревает, что его тихая, забитая подружка умерла, не пережив «ночи любви» с отморозками. Хорошо, что она ничего этого не помнит. «Пусть тебя ласково встретят твои боги, девочка, а я за тебя отомщу, – поклялась себе Летта. – А в память о тебе возьму это имя». Почему-то ей казалось, что это правильно – сохранить хоть частичку от той незнакомой несчастной девушки, в чьем теле она сейчас находится. Летта сжала кулаки, с ненавистью глядя вперед. «Ненавижу насильников! Клянусь, если когда-нибудь мне придется принимать решение, ни один насильник не избежит смерти!» Попаданка даже мысли не допускала, что она не сможет достигнуть чего-то большего, чем звание травницы. «Я буду грызть землю, но смогу подняться и отомстить за тебя, Летта. Я смогу! Я сильная!» – твердила она про себя, представляя, через что прошла бедная немая девочка. Злые слезы заполнили глаза, и она решительно тряхнула головой.
