Они сменили характер физических нагрузок, но не потеряли нить разговора.

   - Раньше мы точно знали, что делать, а теперь, оказывается, есть выбор. И мы должны выбирать сами! - согласилась Грета, продолжая беседу.

   - Я и не только об этом. Появилось много новых ощущений. Ты знаешь, что сделал Макар? - вдруг спросила Франчи.

   - И что же, - с интересом переспросила Грета.

   - Он коснулся моих губ...

   Франческа не смогла сразу закончить фразу, захлебнувшись в ощущениях, накативших вдруг на нее из воспоминаний.

   - И что же тут такого? - удивилась Грета.

   - Нет, Грет, ты не понимаешь. Он коснулся моих губ своими губами!

   Грета попыталась себе это вообразить, сопоставить это с теми понятиями, которые она знала с детства.

   - А как так могло получиться? Вы падали... - почти расхохоталась, представив сцену, Грета, - Или что вы делали?

   - Нет. Чего ты смеешься? Он сделал это специально. Он коснулся губ и долго не отпускал.

   - Но это же не хорошо, - вдруг сообразила Грета, представив себе процесс и вспомнив об элементарной гигиене. - А зачем он это сделал? - удивленно спросила она.

   - Я тоже его об этом спросила.

   - Он объяснил?

   - Он сказал, что это просто поцелуй, - сама не вполне еще понимая суть этого события и действия, ответила Франчи.

   - Но зачем? - еще больше удивилась Грета.

   - Ты удивляешься? А Макар удивился тому, как я реагировала. Он сказал, что люди так выражают свои чувства, свою нежность, свою страсть. Он мне рассказал, что такое нежность, страсть, любовь...

   Франческа пересказала все, как могла, Грете, стараясь передать смысл и одновременно понять свои ощущения.

   - Мне очень сложно понять, о чем ты говоришь, - вдруг прервала ее Грета.

   - Да, это сложно понять. А Макар никак не мог понять, а как же мы выражаем свои чувства.

  ***

   Сделав несколько витков вокруг Препреи, одна половина которой выглядела белесой, другая отливала зеленцой, гон стал снижаться вниз в облако легкого тумана, на котором, по мере приближения, начинали вырисовываться очертания очагов жизнедеятельности.

   На заключительной дуге Авдей успел различить над туманом такие же круглые белые и многочисленные крыши жилищ. Место приземления гона, однако, было в менее затуманенной местности. Круглые крыши стояли грибами на высоких тонких ножках.

   Майол с Фиеей засыпали Деша вопросами.

   - Здесь больше половины времени господствует туман, - пояснил Деш всем. - А нам необходим свет Сиклана, отдыхаем мы под прямыми лучами. Поэтому единственным выходом обжиться здесь стало строить дома выше уровня застилания тумана.

   - Но это выглядит просто потрясающе! - восхищенно произнес Авдей.

   - Очень необычно, - согласился Деш.

   - А деревья такие же, как у нас, - узнала Фиея.

   - Эти деревья мы заносим на все заселяемые планеты. Потому что это самый простой и при том естественный способ строительства дорог. Только адаптируются они по-разному. Здесь нет скал, рельеф преимущественно равнинный. В отличие от Калипра, Препрея периодически подходит к Сиклану гораздо ближе. Деревья не тянутся высоко, а лианам остается укрепляться только на поверхности.

   Наконец гон остановился.

   - Ну, что, Майол. Ты первым увидишь маму, или она тебя? Она обещала нас встречать, - сказал Деш.

   Они покинули гон и шли к местным стартам. Позади них ехал старенький служник, нагруженный багажом. Майол увидел, что им на встречу спешила Лаина.

   - Авдей возьми мою сумку, - протянул он Авдею сумку.

   - Не нужно, Майол, отдай лучше служнику, - порекомендовал ему Деш.

   - А что? - не возмутился, но удивился Майол. - У Нимспея тоже есть человек. Так он у них носит сумки, когда они куда-то выезжают. А так следит за домом, даже убирает старые лианы с потолка.

   - Не нужно, - спокойно повторил Деш. А во избежание дальнейших разговоров, добавил. - Давай сюда.

   Он взял сумку и повесил ее на служника. Майол с криками "Лаина" бросился навстречу маме.

   "Чудовищно! Но очень любезно с его стороны, - подумал Авдей. - Не хватало только, чтобы здесь из меня все-таки сделали носильщика. - И снова он вспомнил аналогию, когда-то приведенную ему Дешем, что и люди разрабатывали аналогичные средства.

   Почему тогда чудовищно? Если подумать, такое было и у нас даже не в отношениях людей и машин. Одни люди эксплуатировали других. Причем нельзя однозначно утверждать, что это всегда было по принуждению. Даже, пожалуй, и не всегда вынужденно.

   Но здесь? Это все-таки другое. Дети здесь априори нас воспринимают как... как..., - он с трудом смог мысленно выговорить это слово, - слуг. Да не слуг! Мы машины, которые просто должны делать то, что должны! И только то, что я являюсь образцом, экземпляром, как они говорят, с экспериментального носителя, дает мне особую привилегию.

   Но это в присутствии Деша. А если его рядом не будет? Кто знает, что я с Земли? Настоящий?"

   Авдей сам усмехнулся своей мысли и иронично шепотом произнес: "Настоящий!"

   От того, как такое возможно: настоящий с Земли, которая, как выясняется, не настоящая. Мысли расстроились совсем и на какое-то мгновение пропали вовсе. Тем более что было весьма прохладно.

   - Ты дрожишь? - сразу заметила Лаина, как только они, наконец, дошли друг до друга, и Деш представил их.

   - Да, здесь холодно. Здесь всегда так холодно?

   - Нет. Здесь пополам то тепло, то холодно. Сейчас очередной раз прохладно. Но могу тебя успокоить, в этот раз сильно холодно не будет.

   - Это хорошо. Хотя и сейчас уже достаточно, - хмуро попытался выговорить Авдей.

   Деш понял, что в сборах он даже не подумал о том, что температурный режим у принципа довольно узкий. Поэтому даже на их второй линии не на всех планетах возможно его внедрение.

   - Постараемся побыстрее тебя одеть, - пообещал Деш и пояснил: - Асана обеспечивает нам приблизительно одинаковые условия на всех линиях. Но на нашей третьей линии ее влияние уже сказывается меньше. Есть линии и дальше третьей, но они пока необитаемы.

   - Пока и на обитаемых хватает места? - уточнил Авдей.

   - И это является причиной, и условия там сложные, - ответила Лаина. - Там же не только температура, но и атмосфера тоже отличается сильнее. Только давайте уже не будем терять здесь время, поспешим лучше домой.

   - А почему линия третья, но так далеко? Я слышал, есть шестнадцатая. Но если третья последняя... А шестнадцатая ближе к Асане? - спросил Авдей.

   - Это мы уже изучали, - сказала Фиея. - Линиям давались номера в порядке заселения. Третья богата ресурсами, поэтому ее стали заселять раньше других.

   - Ох, ты! Молодец, - похвалила ее Лаина.

   Однако, даже несмотря на то, что поспешали, добираться было далеко. Ветер дул не очень сильно, но был прохладным. Авдей успел продрогнуть полностью, к приезду домой он уже начал шмыгать носом. Деш обратил на это внимание. Он уверял, глядя на то, как Авдей укутывается в теплое одеяло, что это скоро пройдет само.

   - Так должно быть! - повторял Деш.

   - После сильного и, что важно, длительного переохлаждения, - основываясь на личном опыте, доказывал Авдей, - ринит - это сто процентов, а дальше можно и еще чего-нибудь заработать, организм ведь уже ослаблен.

   - Ничего не будет, - убеждал Авдей. - Реакция на температуру возможна, а все остальное - это следствие попадания в организм вирусных или бактериальных инфекций, - объяснял Деш. - Но их здесь просто нет. Из всего многообразия форм принципа Земля здесь были внедрены только пятнадцать. Остальных здесь нет, и ты не можешь ими заразиться.

   Авдей задумался. Но потом опомнился.

   - А как же симбиотические бактерии? В кишечнике, во рту, на коже? Ты хочешь сказать, что их нет? Тогда у меня был бы дисбактериоз, как минимум. Без них, насколько я знаю, человек не может жить. Да они необходимы просто, чтобы нормально усваивать пищу.