— Мне нравится путешествовать с «Грешниками», но мы не видим ничего, кроме дороги. А когда останавливаемся, то всегда заняты работой. А мне бы хотелось посетить секс—шопы в разных городах, поэтому я отметила их в своей супер—секретной карте.
— Но там же будет зима, — сказал Эрик. Он понимал, зима в Мэне, это не зима в солнечной Калифорнии.
— Вот именно! Разве тебе не хочется походить по колено в снегу?
Ехать в зиму на его открытом Корветте? Эмм, лучше не надо. — Я бы лучше предпочел понежиться на солнце, пока ты будешь стоять на коленях.
Он видел, как улыбка спала с ее лица. — Ладно, если тебе не нравится мой сюрприз, то можешь забыть о нем.
Сердце кольнуло от боли и разочарования. Он выхватил ноутбук из ее рук, положил его на столешницу и прижал Ребекку к себе. — Мы поедем, куда захочешь, — заверил он, целуя ее в макушку. — Жду не дождусь твоего сюрприза.
Ребекка уткнулась в его грудь и сжала его в крепких объятиях. — Попался, — хихикая, сказала она.
И тут Эрик понял, она его обхитрила.
Глава 2
Ребекка с ужасом смотрела на иголку татуировочной машинки. Она прекрасно помнила боль, испытанную меньше месяца назад, при нанесении ее первой татуировки: надписи Эрик, бабочек и музыкальных нот. Боль была терпимой, да и татуировка была небольшой, а эта представляла собой рукав на всю руку, даже с чувствительной внутренней стороны.
— Ты точно хочешь ее нанести? — спросил тату мастер Буч.
Он сделал большинство татуировок Эрика в своей мастерской. Этот талантливый художник также делал и ее первую татуировку. И сейчас она сомневалась не в ее дизайне, а в себе, сможет ли она вытерпеть боль, пока он будет наносить ее на всю ее руку.
— Ты слегка позеленела.
— Просто тут столько работы, — она вновь посмотрела на эскиз и сглотнула ком в горле. — Да еще и иглой.
— Именно поэтому мы будет делать поэтапно.
Ребекка радостно выдохнула. — Поэтапно?
— Ты же не думала, что он сможет сделать целый рукав всего за один раз? — спросил Эрик, перегнувшись через Буча.
— Ну, я пока плохо в этом разбираюсь, — сказала Ребекка в свое оправдание. — Тебе всего-то нужно добавить всего пару слов к уже имеющимся татуировкам, а мне — набить все целиком.
— Пока твоя рука похожа на чистый холст, — сказал Буч, улыбнувшись, — Но скоро она превратиться в настоящее произведение искусства. Но на это уйдут недели, я не хочу, чтобы ты умерла в моем кресле.
— Сегодня ты проработаешь контуры и нанесешь слова, да? — поинтересовался Эрик, взяв Ребекку за руку и поворачивая ее, чтобы еще раз разглядеть слова, перенесенные на ее кожу с помощью трафарета. — Слова, которые она написала обо мне.
Она долго продумывала дизайн татуировки, основной акцент предназначался словам, но дополняющий рисунок должен был отображать ее внутренний мир. Буч точно повторил ее замысел, и Ребекка сразу же влюбилась в этот рисунок.
— Да, такой сегодня план, — сказал он, — Ты уверена, что хочешь запечатлеть на руке Камаро? Мне вот больше нравится все, выходящее с конвейера Мопара.
Она улыбнулась. — Уверена. Я хочу Шеви!
Она и Эрик вместе работали над восстановлением его Корвета 68 года, и она подумывала сначала запечатлеть на руке зеленую машину, но Эрик выбирал машину сам и начинал работу над ней один. А вот Камаро была их совместной работой от начала до конца, в ходе которой они сначала подружилась, а потом и влюбились. Поэтому эта машина так много для нее значит, и так будет всегда.
— А она не заметит разницу, если я нарисую Додж или Челенджер? — спросил Буч у Эрика, обхватив одной рукой руку Ребекки, а другой — машинку.
— Она заметит, — заверил его Эрик — Эта женщина прекрасно разбирается в машинах. Именно поэтому я на ней женился.
— Ты поэтому на мне женился? — спросила Ребекка, радуясь, что Эрик отвлекает ее разговором. Жужжание машинки вблизи ее уха немного нервировало. Она сфокусировала все свое внимание на его горящих глазах, а не покалывании в плече.
— Одна из причин, — ответил он, щелкнув пальцем по кончику ее носа. — К тому же, ты такая прелестная.
— Рада, что ты до сих пор так считаешь. — Она помнила время, когда ее бесило то, что он считал ее прелестной, но теперь она считала это милым.
Буч улыбнулся, слушая их диалог. — Никогда не думал, что этот парень найдет свою идеальную пару. Если уж Эрик Стикс нашел свою половинку, то и у остальных есть надежда.
— Эй! — возмутился Эрик, — это звучало, как оскорбление.
— Тогда, быть может, Ребекке просто захотелось скучной, размеренной жизни, — Буч пожал плечами и перевернул руку Ребекки, чтобы проработать контур павлиньего пера. Ребекка взглянула на руку и заметила, что сегодня он в основном занимается только контурами, и если основной цвет он будет делать в другой раз, то она выдержит сегодняшний день без болевых обмороков. Клево.
— Скучной? — переспросил Эрик, сложив руки на груди. — Это правда?
Ребекка улыбнулась, понимая, Буч лишь дразнил Эрика, но и она знала, что Эрик был человеком эмоциональным, поэтому иногда принимал все близко к сердцу. — Малыш, поверь мне, наша жизнь далеко не скучная, — успокоила она, — У меня каждый раз при виде тебя бабочки в животе.
Эрик слегка вздернул подбородок.
— А ты уверена, что это не урчание в животе? — Буч продолжал работать, вернув ее руку в прежнее положение.
Она засмеялась, но затем вскрикнула, когда иголка коснулась чувствительного места.
Эрик сменил положение, встал рядом в ней, взяв ее за другую руку. — Ты в порядке?
— Все хорошо, — она немного сжала его руку, а затем вонзилась ногтями в ладонь. — Ой.
— Мне нужно заштриховать буквы, — объяснил Буч, — может, сделаем перерыв?
— Продолжай, — ответила она. Будут ли ее слова значить еще больше, если нанося их, она испытывает адскую боль?
Это были не просто слова, заполняющие свободное место в рисунке, они были основополагающими этой татуировки: уникальный набор символов, гармонично сочетающийся с каждой деталью этого произведения искусства.
Я твоя, дорогой Эрик, телом, сердцем и душой.
Бери меня всю без остатка и наполняй любовью.
Ведь пока ты рядом, я не только чувствую себя цельной,
Но и живу.
Впившись зубами в губы, она поняла, почему многие останавливают свой выбор в основном на символах, вроде Я ♥ Эрика, а не набивают целый рукав с признанием.
Эрик наклонился ближе и прошептал, — меня заводит смотреть, как тебе делают татуировку.
— Мы только начали, — ответила Ребекка.
— Я знаю, — продолжил он, — мне, вероятно, нужно было пойти первым. Ты сейчас чертовски сексуальная.
— Эрик, — она помотала головой, — Ты, действительно, все на свете считаешь сексуальным?
— Только, если это касается тебя.
Эрик прикусил ее мочку, и по ее телу сразу же растеклось удовольствие, перекрывая все болевые ощущения. Она вздрогнула, когда ее мозг начал ассоциировать касание иглы с сексуальной стимуляцией.
— Эй, не двигайся, — предупредил ее Буч.
— Прости, — извинилась Ребекка, положив руку Эрику на грудь. — Тебе придется сесть вон там, — она кивком указала на ближайший стул. — Сейчас не время возбуждать меня.
— А вот тут я готов с тобой поспорить, — ответил Эрик ей в ухо, но отодвинувшись от нее, якобы случайно задел возбужденный сосок. Она поерзала, когда в этот момент ее киска набухла от резкого желания.
То, что он отсел на несколько метров, никак не остудило ее неожиданной похоти. Он смотрел на нее тем же взглядом, как и во время ее мастурбации перед ним. Так, словно она была его секс богиней, и он восхищался каждой клеточкой ее тела. Словно наблюдение за ее оргазмом намного приятнее его собственного. И сейчас каждый укол иглы пульсировал в ее клиторе, разжигая в ней огонь.
— С тобой все хорошо? — спросил Буч. — Ты вспотела.
— Не останавливайся, — сказала она, даря игривую улыбку похотливому мужу.
