Огромная вывеска над входом в магазин теперь переливалась разноцветными неоновыми огнями. Мало отставала от неё по части иллюминации и реклама сотовых телефонов. Внутренность супермаркета также была освещена предостаточно, так что сквозь единственное огромное окно было хорошо видно, что делалось внутри. Толян пригласил Шкафа стать в подобие нишы за окном, в самую тень. Теперь их не было видно ни из магазина, ни со стороны рынка.
Что удивительно, покупателей тоже набралось порядочно, почти все семейные пары. Это их иномарки, повидимому, стояли у входных ворот рынка.
Даша и Ксения метались от одной пары к другой, кого-то уговаривая, кому-то что-то объясняя, а кое-кто уже расплачивался, указывая на вещи, которые нужно было упаковать.
- Вот это бабцы! - Шкаф восхищенно засмотрелся на стройные фигуры продавщиц.
- Да ты не туда пялься, ты в угол посмотри, - зло ткнул его в бок Толян. - Вон на того мужичка - это Мухтар.
Почти в самом углу, возле входа в склад, расположился Мухтар со своими мобильниками: небольшой застекленный стол, внутри которого расположились образцы телефонов и карточек к ним.
- А что, вполне компактное хозяйство, - отозвался Вася. - Ни он не мешает, ни ему.
- Смотри, смотри, - вновь зашипел Толян.
В магазин вошел довольно странный тип: плотно обтягивающая демисезонная короткая кожанка и совершенно лысый череп с оттопыренными ушами. Парень, игнорируя выставленные на стеллажах товары, прошел прямиком к столику Мухтара. Поговорив о чем-то минут пять, они, видимо, сошлись в цене: парень вынул из кармана деньги, отсчитал необходимую сумму и Мухтар исчез в подсобном помещении. Вернулся он ... с коробкой, на которой были нарисованы мужские туфли.
- Он что, ещё и барахлом подторговывает? - присвистнул Вася.
И тут же затих - лысый парняга, выйдя из магазина, сторожко оглянулся по сторонам. Не заметя ничего подозрительного, он снял с коробки крышку, порылся внутри, затем сунул что-то под куртку за пояс, а саму коробку подфутболил носком ботинка что есть силы. И ушел в темноту рынка. Вскоре где-то за стеной рявкнул движок мотоцикла и все затихло.
- Это что, по-твоему - он туфли заткнул за пояс? - посмотрел Толян на Шкафа. - - Конечно, нет, - тот смущенно почесал кончик носа, - а вот мобильник запросто мог сунуть.
- Сейчас посмотрим, что это за мобильник, - Поняков подошел к коробке из-под туфлей, которую выбросил лысый, поднял её и пошел к выходу из рынка. Васе осталось только последовать за ним.
Они рассмотрели внутренность коробки на квартире у Анжелы: несколько кудрявых завитков сосновой стружки и жирные масляные пятна светло-желтого цвета, которыми были заляпаны её стенки и дно.
- Это технический солидол, Вася, - объяснил Шкафу Толян. - О нем мне сегодня все уши прожужжал Валера, объясняя, что он применяется при ремонте машин и механизмов для смазки особотрущихся деталей. Но откуда философу, который никогда не служил в армии, знать истинно широкое применение технического солидола. Им смазывают оружие, Вася. Для долгосрочного консервирования.
- Ну и что? - не понял Шкаф.
- А то, что этот лысый хмырь сунул за пояс не мобильный сотовый телефон, как подумал ты, а самый обыкновенный ствол - как подумал я. А теперь скажи, какой из этого следует вывод?
- Такой, что этот Мухтар торгует, по всей вероятности, оружием, догадался Шкаф. - А мобильные телефоны служат лишь ширмой - прикрытием для этой подпольной торговли.
- Но ведь тогда если шеф Мухтара - наш директор фирмы "Линия плюс" Боровиков Роман Юрьевич, который помогал в тот вечер упаковывать Мухтару картонки в сейф, значит...
- Значит, и Боровиков прекрасно осведомлен об этой подпольной торговле оружием, - докончил его мысль Вася.
- Нет, скорее всего, он и есть хозяин того оружия, которым подторговывает Мухтар, - размышлял дальше Толян. - А из этого следует... черт, что же из этого следует? Крутится вывод в голове - простой и ясный, а вот ухватиться за эту ниточку не могу, - признался он Шкафу.
- Ладно, утро вечера мудренее, - отозвался тот. - Ты мне скажи сделали мы то дело, которое ты собирался сделать?
- Только наполовину, Вася, только наполовину.
- А звонить мы сегодня будем? - не успокаивался тот.
- Ах, да, - спохватился Толян и протянул мобильник Шкафу, - Звони, пожалуйста.
Сколько Вася ни старался, включая повторитель вызова - мобильник Анжелы не отвечал.
- Что бы это могло значить? - задумчиво пробормотал Толян. - Анжела мне говорила, что никогда не расстается со своим сотовым. И никогда не отключает его.
- Это может означать только одно - два дела за один вечер не делаются, - с видимым облегчением заявил Шкаф. - Что касается меня, то я двух слов по телефону Ольге сейчас не связал бы. Ты знаешь, Толян, как только взял в руки мобильник, так все нежные слова из башки словно ветром выдуло. А вот теперь ты мне скажи - что бы это могло значить?
- Только одно, - на полном серьезе ответил Толян. - Признание в любви - это разговор двух сердец тет-а-тет, а не телефонное ля-ля.
Глава 28. З А Т Е Х, К Т О Н Е Д О Л Ю Б И Л !
Строительные работы на объекте номер двести пятьдесят семь завершались. Уже прошлась по готовым квартирам приемочная комиссия, принюхиваясь к запахам свежей краски и нового оборудования, суя свои носы куда надо и не надо. Конечно, если бы это была прежняя, государственная комиссия, отмазаться от неё было - раз плюнуть. Хороший банкет для всех, да каждому члену её - по девочке, да на природу...
Но это была своя делегация - из администрации "Линия плюс" всевластная, неподкупная и непрощающая даже малых огрехов - престиж фирмы прежде всего. Боровиков и платил им прежде всего за обнаружение даже самых незначительных недоделок - клиент из новых русских привередливый, не признающий никаких отговорок типа: "А вот этого не было на складе, так мы поставили здесь временно..."
- Что значит - не было! За бабки не было, значит, достаньте за хорошие бабки.
Я вам плачу за качественный квадратный метр жилой площади, а не за ваши временные трудности.
И все - против доллара не попрешь.
Но эта малоэтажка была исключением из общих правил - все подогнано, прилажено и расставлено на совесть - придраться не к чему. Члены комиссии единодушно проголосовали за приемочную оценку "отлично", что само по себе уже было невероятно - никогда ещё ни одна комиссия выше "хорошо" не ставила. На всякий случай - обнаружения пропущенных недоделок.
Осталось работ всего ничего - наклеить последний - пятый слой рубероида на последние квадраты плоской кровли здания, обрамленной по краям фигурными парапетами. Поэтому и не убрали пока подводящую ветку узкоколейки и башенный кран Любашки. Ей предстояла вечером самая почетная миссия поднять завершающую бадью с горячим битумом на кровлю, где парни с огнеметами в руках быстренько должны были заклеить специально оставленный квадрат. Сразу же вслед за этим намечался грандиозный фейерверк - в честь пятилетия организования фирмы и сдачи в эксплуатацию элитной малоэтажки объект номер двести пятьдесят семь.
Настроение у всех членов бригады было, ясное дело, приподнятым - ещё бы, такое очередное дело провернули!
Чего нельзя было сказать о главном прорабе стройки Николае Афанасьевиче Бессменном - он ходил по объекту задумчивый и несколько угрюмый - не в своей тарелке человек, да и только.
Наконец, не выдержав, к нему подошел Николай Иванович Шумейко
- Слушай, Афанасьич, в чем дело? У парней сегодня праздник, а ты его своим кислым видом превращаешь в панихиду. Мы с тобой вроде погодки, так может, объяснишь причину?
- Узнаешь в свое время, - убито махнул рукой Афанасьич, отходя от него к членам комиссии.
- Тьфу ты! - всердцах сплюнул Шумейко. - Небось с женой чего-то ночью не поделили на общей постели. Ничего, на банкете я из тебя все досконально вытяну.
Ему уже по секрету шепнули, что банкет вечером состоится. Ну, а как же без этого.
