- Куда? - глупо переспросил Толян, с ужасом чувствуя, как внизу живота нарастает желание.
- Ну, должны же мы как-то компенсировать тебе сегодняшнюю паршивую ночь и наш идиотский смех, - на полном серьезе объяснила Анжела. - Или ты не хочешь? - она лукаво скосила глаз...ну ясно же куда!
- Пошли! - отважно заявил Толлян. Господи, столько впечатлений и противоречий за один день. После знакомства с бандитами и вшивой каталажки - вот эти три очаровашки и такие апартаменты. Хотя он понятия не имел, что будет делать с тремя красотками сразу.
Зато они, видно, знали очень хорошо и действовали словно по заранее спланированному сценарию: проведя его в громадную спальню на втором этаже, всю завешанную картинами и гобеленами, с зеркальным же потолком, Наташа поставила Толика перед огромной круглой кроватью.
- Стой, пока не ложись.
И тут же Ольга внесла большую тонкую цветастую клеенку и расстелила её поверх белоснежных простыней.
- Да бросьте вы, я же не... - пытался было спасти свой престиж Толик.
- Молчи, говорить будем потом, - Анжела вслед за остальными внесла зажженые толстенные свечи и расставила их по углам спальни.
- А теперь ложись.
Толик влез на прохладную клеенку и в ужасе закрыл глаза. Если это обряд жертвоприношения - пусть его смерть будет легкой и безболезненной молил он Бога.
Действительно вскоре на него пролилась какая-то густая пахучая жидкость. И вслед за этим потухла одна из четырех свечей. Толян протянул руку, не открывая глаз, пощупал - липко. Кровь! Затем лизнул и широко распахнул глаза - это был великолепный ликер с запахом роз. Эти чертовки облили его ликером. Зачем? И тут же понял, когда его живота коснулся теплый нежный язычок. Ольга попробовала напиток, смакуя его с закрытыми глазами, затем решительно лизнула...Горячая волна прокатилась по всему телу Толяна, до самых пяток, кончиков ногтей. А где-то возле пяток уже пристроилась Наташа, а на грудь упала лицом Анжела, накрыв его лицо копной шелковистых рыжеватых волос...
- Не-ет, не могу больше! - взревел неистово Толян, сгребая её в охапку. - Я вам не жертва, я живой! И сейчас докажу это!
И доказал. Анжела неистово извивалась под его ласками, словно большая горячая змея, сама подаваясь навстречу в нужный момент. А с боков четыре неистово-ласкающие ручки, губы, тела помогали достичь им наивысшего блаженства, пика славы в выигранной битве, где каждый из двоих является одновременно и победителем, и побежденным. Пика, за которым следует...нет, не опустошение, а ожидание новых побед. И поражений.
И оно вскоре пришло - это время. С Ольгой, прекрасной кареглазой Ольгой, затем с великолепной Наташей...потом смешались в кучу и простыни, и клеенка, и их потные разгоряченные прекрасной борьбой тела...
После всего они ринулись в бассейн - общий бассейн, в котором так хотелось искупаться Толяну. И луна бесстыдно из-за облаков подглядывала за их обнаженными телами. А может быть, и ещё кто-нибудь - им было сейчас наплевать.
Потом все вместе сели ужинать возле огромного камина в прихожей, не за большим полированным столом, а прямо на медвежьей шкуре, брошенной на пол.
- Ну что, первый тост за мужей? - спросила Анжела, разливая по бокалам густое темно-красное вино.
И вдруг Толик вспомнил...
Глава 19.
Т А К С И .
- Кстати, Анжел, - Толян принял из её рук бокал с вином, - а вот скажи мне, только честно, почему ты выкупила сегодняшней ночью именно меня, а не своего благоверного?
- Тебе очень хотелось бы это знать? - она прищурила на него свои голубые глаза, которые враз потемнели и стали сине-зелеными. - Что ж, пошли покажу. Прихожая и гостиная - лицо квартиры, а я покажу тебе её изнанку. Посидите, девочки, пошепчитесь, вам-то это уже знакомо.
Ольга и Наташа посмотрели на неё сочувствующе и молча кивнули в знак согласия.
Спальня, как описывалось выше, была ничего себе. А вот все остальные комнаты, в которые по очереди входили Толик с Анжелой, представляли собой сплошной бедлам. В библиотеке разломанные и перевернутые стеллажи были перемешаны с грудами книг, которые вповалку лежали на полу где попало. В двух ванных комнатах кафель наполовину издырявлен пулями и осколки его валялись где попало, все вокруг покрыто цементной пылью. По половой плитке будто кто кувалдой колотил, а унитаз расколот. Паркет в проходе второго этажа на треть сорван, будто под ним рылись в поисках клада. Сломаны перила...в общем, эта квартира требовала основательного капитального ремонта.
- Леха бережет только то, чем можно сразу пустить пыль в глаза, - с горечью прокомментировала Анжела. - А что до остального: понаведет своих братков, они нажрутся, затем привозят девочек и тут начинается такая пальба и гудеж, что чертям тошно становится. Я, как только почувствую приближение такой вечеринки, убегаю или к Ольге, или к Наташке. А они ко мне - если подобный пикничок начинается у них. И ведь все эти трое придурков : и Колян, и Сема, и Леха, стараются друг перед другом блеснуть своей удалью им все нипочем. Сколько раз предлагала отремонтировать квартиру - смеется: а к чему, если со следующей попойки повторится то же самое. Да у него ещё два дома есть, не знаю, на кого записанные. Ух, гад, ненавижу его, всеми фибрами души. А оторваться не могу.
- Боишься очутиться на улице безо всего этого? - усмехнулся Толян.
- Боюсь очутиться на какой-нибудь из Подмосковных свалок с перерезанным горлом! - со слезами на глазах простонала Анжела. - И не сбежишь ведь никуда - эта сволочь со своими связями достанет и на Канарах. Вот поэтому и выкупила тебя сегодня - пусть хоть ночь - да моя. Может, последняя такая ночь в моей жизни, - она вдруг изо всей силы прижалась к груди Понякова, орошая её слезами.
- Толик, Толичка, ну давай, люби меня, пока я есть, пока я такая, какой ты любишь меня. Убьет ведь он меня, у него таких хоть пруд пруди. Я же слишком много про него знаю - опасная свидетельница.
- Погоди, Анжел, - Толик бережно оторвал её от своей груди и поцеловал в заплаканные глаза. - Я ведь забыл сразу сказать - он там, в СИЗО, обещал действительно убить тебя. Но только вместе со мной. Сегодня. Леха ведь сразу вычислил, кто заплатил за меня баксы.
- А почему сразу не сказал? - слезы мигом высохли на её глазах.
- Да, как тебе... - замялся Толик. - Не хотелось переводить прекрасное в дерьмо. И потом - ну что бы от этого изменилось. Пока они там этого Фонтана опускают...
- Что? Что ты сказал? - Анжела вдруг вцепилась в него с такой силой, что Толян успел с грустью подумать - ну вот, не миновать теперь синячищ на предплечьях.
- Слушай, ты меня трясти ещё не собираешься, как ту грушу? Ну что я сказал? У нас в стране так принято: на воле правительство имеет народ, а в тюрьме, за неимением лучшего - имеют друг друга. Закон диалектики, как сказал...
- Да постой ты! - глаза Анжелы были сейчас такими, что Толику враз стало не до шуток. - Что ты сейчас про Фонтана сказал?
- А ты что, знаешь его?
- Еще бы не знать! Это Наташкин какой-то дальний родственник. И кто его опускает?
- Ваши же мужья названные и опускают. Да ты хоть знаешь значение этого слова?
- Наслышаны, не беспокойся, - Анжела крепко закусила губу, с минуту подумала, а затем стремглав бросилась вниз. Толик пожал плечами и пошел следом.
Наташка не зашлась в крике, как он предполагал. Даже волосы на себе рвать не стала. Наоборот, с сияющим лицом она бросилась Толику на грудь и принялась обцеловывать так, будто перед венцом любимого.
- Э-эй, поосторожней, - предупредила Анжелка. - Нам оставь.
- Да вы знаете, какую новость принес нам этот человек? - Наташа отстранилась от Толика, любовно оглядела его и вновь чмокнула, но уже нежно, в лоб. - У-у, дорогой ты мой человек!
- Наташка, ты что задумала? - с подозрением спросила Ольга. - Снова афера?
- Дуры вы, да эта афера нам жизни спасет, а может быть, и чего покруче накатит. Анжелка, дай-ка твою трубу.
