Она вздрогнула, когда возле не с скрипом тормозов остановился автомобиль, оглянулась и не испугалась, хотя тут же разглядела на крыше "жигулей" синюю милицейскую мигалку.

Молодой офицер опустил стекло окна, выглянул наружу и достаточно миролюбиво окликнул.

- Не поздноватенько ли гуляем, барышня? Уж второй час ночи пошел?

- Не ваше дело. - грубо ответила она.

- Из общежития лицея? - настойчиво спросил он.

- Угадал.

Офицер присмотрелся и успокоился - на профессиональную проститутку девчонка не похожа, не намазана, походка не та, да и район этот не для промысла такого типа. Гуляет и гуляет - к милому другу на свиданку бежит.

Машина откатилась.

Мартышка полезла в сумку за сигаретами и неожиданно обнаружила в сумке пивную кружку. И тут же вспомнила, куда и зачем идет. Пивная кружка (она запаслась ею ещё днем) была оружием - но ещё не заряженным, не готовым к боевым действиям.

Мартышка добралась до Архитектурного Лицея и обошла его с тыльной стороны. Ворота во двор Лицея были открыты, никто ничего здесь не охранял и Мартышка беспрепятственно дошла до гаражей. Среди лицеистов было много любителей повозиться со старыми автомобилями и парням в прошлом году удалось восстановить старый ЗИС, на котором они участвовали в параде старых автомобилей по Москве во время какого-то праздника. Мартышку автомобили не интересовали, ей был необходим тот чулан, в котором заряжали аккумуляторы. Несколько дней назад она приметила, что в этом чулане на полках стояли банки с кислотой. Соляной или серной - она в этом не особенно разбиралась, но когда-то прочитала, что если достаточно концентрированную кислоту выплеснуть в лицо, то человек погибает от болевого шока, от остановки сердца. Кислота - казалась ей надежным оружием и план Мартышки был прост. Дойти до дома Олега Михайловича (он жил недалеко) позвонить, перелить кислоту в пивную кружку и - когда дверь откроется - выплеснуть убийственную жидкость в лицо старого мерзавца.

Аккомуляторный чулан оказался заперт висячим замком, чего Мартышка не ожидала. Она осмотрела замок и прикинула, что, в принципе, со взломом справиться, но эта акция пройдет с ненужным шумом и грохотом, так что от плана на эту ночь пришлось отказаться. Мартышка решила, что похитит кислоту завтра днем, а на свою охоту выйдет следующей ночью.

Она вышла с лицейского двора, но почувствовала, что возвращаться в общежитие нет желания, как нет охоты и спать. Мартышка увидела перед собой будку таксофона, вошла в нее, нашла в кармане жетон, сняла трубку и сообразила, что звонить ей некому, никто в десятимиллионном городе её звонка не ждет и никому она не нужна ни в столь поздний час, ни спозаранку. Она скользнула глазами по стенке будки и увидела четкую надпись, выполненную красным фломастером: "Круглосуточно желаю трахаться. Коля" и номер телефона. Бездумно Мартышка набрала цифры предлагаемого телефона и ждала долго, пока трубку не подняли и слегка сонный юношеский голос произнес.

- Ну, кто там?

- Звоню по объявлению, - сказала Мартышка. - ты вроде бы хочешь того самого... Я то же.

- В будке телефон нашла? - все так же сонно и сердито спросил юноша.

- Да. В будке. Возле магазина "Детское питание".

- Это корифаны мои шуточки устраивают... Ну, черт с ними. Ты серьезно?

- А ты?

- Да я, в общем-то, тоже... Как тебя зовут?

- Ляля, - ответила Мартышка первое, что пришло в голову.

- Ладно. Знаешь, где кафе "Кормчий".

- Рядом.

- Через десять минут я буду там, договорились?

- А у тебя есть ГДЕ?

- Найдем. Я иду.

Мартышка повесила трубку. встреча с Колей её совершенно не интересовала. Судя по голосу он был очень юн, наверное - совсем мальчишка. И друзья его такие же сопляки, если оставляют на стенке будки такие надписи с номером телефона. А Мартышка, с самого начала своей половой жизни привыкла к взрослым мужчинам. Они были ей интересней не только в сексуальном плане.

Она пошла к "Кормчему", равнодушно подумав, что надо будет издали поглядеть на этого дурачка, парнишку-проститутку, который пишет в отчаяние свой телефон на стенке, а врет, что это шуточки друзей.

Владельцы "Кормчего" назвали свой подвал с тремя столиками рестораном, но они погорячились, присвоив этой полу-ночной забегаловке столь высокий ранг. В подвале не было даже туалета. Однако цены держали запредельные, постоянная охрана представляла из себя двоих громадных, как мамонты, мужиков и они - на западный манер - провожали своих гостей от дверей кабака, до их собственных автомобилей. Или вызывали такси, а особо близких завсегдатаев отвозили домой на служебной машине ресторана. Так что ночные посетители "Кормчего" представляли из себя весьма солидную публику.

Но сегодня, как увидела Мартышка уже издали, "Кормчий" изменил своей репутации и явно терял реноме - возле входа на лестницу, ведущую в подвал, явно закипала драка. Во всяком случае тексты, разносившиеся по всей улице, говорили именно о том.

- Ты на кого тянешь, козел?! - Крутой, да?! - Можем поговорим по делу?! - Да не суй ты руку в карманы, кого пугаешь, сопля! - А ты знаешь, что я тебя уделаю и положу начальнику милиции на стол, чтоб твое мясо там протухало?!

Мартышка бестрепетно шла прямо в толпу мужчин, даже не намереваясь обогнуть её стороной. По своему опыту она знала, что когда подобные разговоры затягиваются - то драки не закручивается.. Побазлают и разойдутся, пообещав другу другу, что "еще как-нибудь встретятся". Но агрессивная атмосфера компании неожиданно захватила Мартышку и она вдруг ощутила свою причастность к этому скандалу и даже замедлила шаги.

Из толпы выдернулся рослый, широкоплечий парень, схватил какую-то ярко одетую девушку за руку и сказал раздраженно.

- Пойдем, Ольга, я со всяким дерьмо разбираться не хочу.

Он скользнул по Мартышке рассеянным взглядом, обернулся к девушке, но - снова глянул на Мартышку. Для неё этого было достаточно. Мартышка остановилась. Парень был тонок, жилист и строен. Глаза - в поллица, опушенные девичьими ресницами, пятидневная щетина (она уже выходила из моды) которая обычно придавала мужчинам неряшливый вид - удивительно шла ему. Короче - сердце Мартышки ухнуло и приостановилось, потом гулко ударило в затылок, провалилось между ног и там забилось, как рыба на льду.

Мартышка метнула взгляд на названную Ольгу - стандарт: очень правильное и очень резкое лицо было не столько красивым, сколько казалось мертвым. А может это объяснялось грубым макияжем. И голос Ольги был хрипловат, когда она капризно сказала.

- Но не спускать же хамства всякой сволочи, Алексей.

Следующую минуту Мартышка прожила в сознание контрастной реальности, когда она все видела предельно ясно, все четко понимала, но вместо нее, Мартышки, действовала неподвластная её воле сила. Они ринулась к Ольге и диким голосом закричала.

- А ну отстань от моего парня, задрыга! Алешка, ты с какой это стати такую лахудру себе завел, пока я сессию сдавала?!

Нелепость её слов заставила обоих на мгновение застыть, но Ольга оказалась тоже не робкого десятка, старше Мартышки и при изрядном опыте в баталиях на асфальте.

- Пошла вон, обезьяна! - крикнула она - Ты откуда свалилась?!

В глазах Алексея засветилось недоумение, но что более существенно некоторый интерес, когда он взглянул на Мартышку. Это - довершило дело. С крутого разворота Мартышка ударила соперницу кулаком в лицо, попала в лоб, чуть не сломала себе пальцы и дико закричала от злости и боли. Ольга не осталась в долгу и пнула нападающую коленом в живот, тоже сопровождая свой боевой прием звонким воплем.

Неожиданность женской схватки - спровоцировала мужчин. Агрессивность, словно искра по соломе, переметнулась на сильную половину рода человеческого и через секунду кто-то уже полетел от сильного удара спиной на полуподвальное окно. Зазвенели стекла, раздались хрипы, визг и яростные ругательства.

В довершение всего гулко грохнул выстрел и тот час протяжно завизжала срикошетившая от каменной стены пуля. Драка завихрилась с неудержимой силой, кто с кем сводил счеты понять было невозможно и все закончилось бы общим бегством в разные стороны секунд через пятнадцать-двадцать, не более, если б на ристалище с феереческой непостижимостью не ворвалась милиция. То ли они стояли за углом, фиксируя закрытие "Кормчего", то ли машина ехала мимо, но "волга" с синим проблеском маячка на крыше, издавая истошный вой сирены, влетела на тротуар прямо в толпу гладиаторов и из машины выскочило столько милиционеров разом, сколько в неё и теоретически не могло уместиться. И каждый - при дубине, а один вскинул и с лязгом передернул затвор короткого автомата.