— Дайте мне посмотреть! — попросил робот-судья.

Дросс был ошарашен. Халия слышала, как он произнес:

— Безумно, но вполне логично! Да! Машины всегда ищут факты, а это — факт!

— Она взяла одежду, которую носила любовница Командира! — сказал Уордл.

— Если она носит одежду Конфедерации, ей не тысяча лет, — заявил робот Командного Центра.

— Следовательно, она — гражданка Конфедерации, — сообщила Система Безопасности. — Она должна принять командование?

— Ты не можешь принимать решения, — напомнил робот гарема роботу в черном. — Хотя она носит одежду Конфедерации и у нее есть идентифицирующая метка, из этого не следует, что она работает на Конфедерацию.

Робот Системы Безопасности начал ворчать, но робот в красной мантии остановил его:

— Согласен. Я обязан принять решение, хотя это трудно. Я — судья, поэтому должен судить.

Новый голос произнес:

— Я — Система Уничтожения. С восхищением наблюдаю за процессом. Должна ли я отложить процедуру уничтожения вплоть до решения суда?

— Да, — немедленно согласился робот-судья. — Отложи.

Халия снова оказалась рядом с Дроссом.

— Значит, нам придется ждать, пока этот преступный фарс не закончится? — спросила она. — Пока нас не приговорят?

— Вероятно, — ответил Дросс.

— Да, — подтвердил Уордл. — Да! — повторил он, тихо насвистывая.

Халия решила, что у него началась умственное расстройство. Когда он начал шагать кругами по Центральной Командной Зоне, она подумала, что, наверное, ошиблась.

Три робота глядели на людей почти десять минут. Время быстро истекало. Халия чувствовала в роботах скрытое напряжение. Все было похоже на то, как будто на официальном приеме кто-то громко попросил внимания, а затем забыл, что намеревался сообщить.

Дросс тихо рассказывал про Конфедерацию. Он был по-своему счастлив и сожалел только о том, что потрясающий форт со всеми его реликтами древней и погибшей Конфедерации медленно опустится в расплавленный ад под земной корой. Тайна форта сохранится, и ее разгадка исчезнет навсегда!

Наконец робот в красном заговорил.

— Шпионы, — сказал он — На чем вы основываете свою защиту?

Дросс пожал плечами. Мистер Мунмен глядел на древнюю голову робота в своих руках. Халия чувствовала, что все больше удаляется от жуткой сцены. Она понимала, что ей необходимы еда и сон, что она не в состоянии сосредоточиться на безумной сцене. Ее горе было единственной реальностью, которая что-либо значила для нее, и оно скоро кончится. Дросс был прав, решила она. Зачем делать ожидание невыносимым, если нельзя придумать ничего, чтобы не дать машинам уничтожить себя?

Уордл остановился.

— Мы все признаем себя виновными! — крикнул он. — Да, виновными, мой господин! Тихо, Доктор, я знаю, что делаю! И вы тоже, мисс! Дайте мне во всем разобраться. Я знаю, что после вашей потери… вашей прискорбной потери… вас не интересует, что произойдет с вами, но мы должны подумать о себе! Не опускайте рук — нельзя сдаваться! Никогда нельзя сдаваться, хотя я потерял свою должность, заявив об этом! — произнес он снова, обращаясь к трем монолитным фигурам. — Мы виновны!

— Это упрощает дело! — воскликнул смотритель гарема. — Я собирался просить вас, людей-шпионов, провести суд присяжных, но, поскольку вы признали вину, в такой сложной процедуре нет необходимости. Мой дорогой начальник, вам остается только приговорить их!

Робот в красной мантии медленно встал. Одетый в черное робот Системы Безопасности передал ему сверкающий меч. Оружие опустилось, указав на столпившихся людей.

Халия чувствовала, что в ней поднимается протест. В чем их вина?! В преступлении тысячелетней давности? В двойной смерти Данецкого? Она глядела словно зачарованная, как сверкающий меч снова взметнулся вверх. Ритуал жуткой сцены приковал ее внимание.

— Смерть! — зловеще произнес робот-судья.

Глава 19

Все пятеро оставшихся в живых, услышав приговор, непроизвольно затаили дыхание, затем у Дросса вырвался тяжелый вздох, Уордл глухо выругался, а мистер Мунмен застонал. Халия непроизвольно вскрикнула. Джакоб заверещал. Ужас парализовал всех.

Робот в черном поигрывал веревочной петлей, и джакоб инстинктивно ощупал свою шею.

— Ты… ты дурак! — закричал он Уордлу.

Бригадир быстро подбежал к нему. Он зажал рукой рот юноши и что-то возбужденно и убедительно зашептал ему на ухо. Глаза джакоба засверкали.

Халия наблюдала за событиями, как будто они происходили в другом месте и являлись продолжением трагической истории тысячелетней давности.

— Мой господин! — услышала она четкий и властный голос.

Робот в красном склонил голову.

— Мы все — солдаты армий, враждебных Конфедерации! — заявил Уордл. — С нами нельзя обращаться по гражданским законам! Мы имеем право умереть как солдаты!

Черная монолитная фигура, направлявшаяся к джакобу, остановилась.

— Я снова в замешательстве, — сказал робот Командного Центра. — Что говорят ваши записи? — спросил он у смотрителя гарема.

— Я тоже в затруднении, — признался тот.

— У меня есть веревка, — сообщил робот Системы Безопасности.

— Мы солдаты, — сказал Уордл, — и. должны умереть как солдаты. Таков обычай. Нас должны расстрелять на рассвете.

Халия внезапно поняла, что замышляет Бригадир. В нем тоже проснулся инстинкт выживания. Старый солдат старался затянуть время.

Она начала надеяться, что его план удастся. Ее горе и отчаяние из-за гибели Данецкого немного утихли благодаря усилиям Уордла. Он был человеком, который никогда не сдается. По крайней мере, так он говорил. В отличие от Дросса, который мог смириться с любым выпавшим ему жребием, и мистера Мунмена, которого, похоже, вообще ничто не заботило, Уордл обладал самым главным из всех человеческих желаний — остаться в живых в любых условиях.

Самозваный робот-судья, одетый в красную мантию, терпеливо ждал.

— У меня нет информации! — произнес наконец смотритель гарема.

— Потому что ты ничего вообще не знаешь, — вставил Дросс.

Уордл попытался остановить его, но толстый археолог отстранил предостерегающую руку.

— Потому что мы не знаем, — согласилась центральная фигура.

— А я знаю! — произнес Дросс. — Знаю, потому что мне тысяча лет.

— Ни один человек не может прожить тысячу лет! — заявили все три робота в один голос.

— Последний человек вступил с вами в контакт тысячу лет назад, — продолжал Дросс спокойно. — Я человек. Следовательно, мне тысяча лет.

— Поверхностная логика? — предположил смотритель гарема.

— Я в замешательстве! — засомневался робот Системы Безопасности. — Может быть, повесить убийцу?

— Они все требуют расстрела! — заявил робот-судья.

— Да, — подтвердил Дросс. — И поскольку я человек, а ты — машина, то знаю больше, чем ты, об обычаях людей.

— Вполне возможно, — согласился судья.

— Поэтому вы должны выполнить нашу просьбу.

— Я не могу подчиняться шпионам и диверсантам, — возразил судья.

— И убийцам, — добавил шепелявый голос. Дросс разочарованно покачал головой.

Халия почувствовала, как возбуждены Уордл и джакоб. Дросс снова включился в борьбу за выживание.

— Требую расстрела! — Голос Уордла громко звучал в пещере.

— Согласен! — наконец ответил робот-судья.

— У меня есть эффективные Системы Исполнения, — объявил робот Системы Безопасности. — Я подготовлю их.

— На рассвете, — уточнил Дросс.

— Согласен!

— Должна ли я уничтожить Систему Исполнения? — раздался нерешительный голос Системы Разрушения.

Лишь на одно мгновение лицо Дросса изменилось. Халия видела, как умирает надежда. Какое-то время он полагал, что сумасшедшие роботы совсем остановят Систему Уничтожения.

— Уничтожение откладывается до казни! — приказал судья в красном. — Мы уничтожим свои гуманоидные тела сразу же после совершения казни.

Три робота удалились через внезапно открывшееся отверстие в стене Центральной Командной Зоны.