Была ещё надежда, что Мишка ошибается. Мало ли - ошибка в сводке? Мало ли - ранен только?

Но Мишка сказал лишь:

- Давай, одевайся. Буду у тебя через полчаса...

И всё стало плохо.

* * *

К Митридату Алексея несколько месяцев назад подвёл его бывший шеф, начальник ЧОПа, где он проработал несколько лет, Тихон Ященко.

Ну, как подвёл... Передал связь, что называется, из рук в руки, когда Алексей приехал сменить шефа на работе в Крыму. В те самые ключевые февральские и мартовские дни 2014 года.

Шеф - и те ребята, что выехали с ним в самом начале, - сделали очень важную работу.

Не сказать, чтобы они подняли казаков. Казаки поднялись и сами. Но им нужно было профессиональное руководство. И оно было организовано, Причём абсолютно безупречно с точки зрения международного права. ЧОП Тихона, под названием "Антей-М", был организацией не государственной. Частной. Личное индивидуальное владение господина Ященко. Сам Тихон и его люди также находились в личном статусе. И, собственно, с любых формальных точек зрения и были частными персонами. Ни на какой государственной службе не работавшими.

А что помогали казакам - так ведь и сами они казаки. Да и не в первый раз в подобной помощи участвовали. В своё время Тихон, как сам рассказывал Алексею, побывал в Абхазии, в Приднестровье, в Югославии. Теперь вот передают опыт братьям в Крыму...

Собственно, как впоследствии понял Алексей, этот опыт и это руководство в немалой степени предопределило самый ход дальнейших событий в Крыму. Конечно, основную, решающую роль сыграли подразделения "вежливых". Опиравшихся на законно присутствующий в Крыму Черноморский флот. Но руководившие ими люди с большими звёздочками на погонах не могли, естественно, немедленно наладить уверенное взаимодействие с местными активистами, добровольцами-ополченцами и казаками. Грубо говоря, не знакомы были.

Вот тут и нужны были такие люди как Тихон с таким конторами как "Антей". Особенно поначалу, на старте событий, когда никаких "вежливых" ещё в помине не было. В те начальные дни, когда многое было непонятно, именно благодаря Ященко и таким, как он, удавалось каждый раз на шаг опережать действия фашистского руководства в Киеве и тем вызывать его неорганизованную и беспомощную реакцию, перераставшую в панику.

Кроме того, Тихон закрутил дела с Кубанским казачьим войском. И на полуострове очень быстро оказались казаки с материка. А само появление их на Чонгаре, на перешейке, сильно остудило пыл украинских нациков, вознамерившихся привезти крымчанам свою кровавую "дружбу". А дальше в ситуацию окончательно вмешались "вежливые люди", и шансы фашистов оккупировать вслед за Украиной ещё и Крым растаяли вовсе.

Как был уверен Алексей, исходя из собственного опыта работы в конторе Ященко, его шеф не один был такой. Кто-то ведь направлял местных байкеров, а кто-то "рулил" в Севастополе... Да, а кто-то ведь работал с депутатами! Хотя то вряд ли делалось на уровне "добровльцев" - с таким контингентом общались явно с более высокого этажа.

Во время этих событий и пересеклись пути-дорожки Лёшкиного шефа и Мишки Митридата.

Мишка был родом из Керчи ("Оттуда и позывной - знаешь, у нас там гора такая есть, Митридат называется?"). Входил в состав местного казачьего войска и с блеском носил мундир Крымского казачьего войска под есаульскими золотыми погонами с одним просветом. В прежней жизни успел побыть в самых разных качествах - от электрика до аспиранта, и от казака до журналиста. Побывал в Чечне, в Абхазии, дрался с крымскотатарскими боевиками под Симферополем, находился в визире Службы украинской безпеки - почти ровесник, чуть старше, Алексея, он пожил бурно и, судя по его артистическим рассказам о пережитом, - счастливо.

Революцию в Крыму Мишка не то что принял - он принял её с восторгом и с бурным деловитым энтузиазмом. Он мгновенно сколотил отряд из местных казаков, которые тут же взялись за обеспечение защиты пророссийских митингов и приступали уже к блокированию политически значимых пунктов. В частности, управления СБУ. Так что когда в Крыму, сперва с разведывательными целями, появился Тихон, встреча его с Мишкой была, естественно, предопределена. Не с ним одним, понятно, - в Крыму были и другие подобные Митридату активисты. Но с ним у шефа родилось полное взаимопонимание по казачьей линии.

Алексей, прилетев в Симферополь 10 марта, получил из рук в руки практически налаженную схему работы и связи. В том числе с тем же Мишкой.

От Крыма у Кравченко осталось впечатление калейдоскопа. Причём сам он чувствовал себя так, словно находился внутри этих постоянно меняющихся узоров. Потому что работы и суеты по "верчению" того самого "калейдоскопа" хватало. Но всё равно не покидало ощущение какого-то праздника.

Тогда и поработали впервые совместно с Митридатом. Вот человек, который был в своей стихии! Словно с пропеллером в заднице, энергичный и подвижный, в камуфле, но в кубанской приказной папахе он успевал, казалось, везде. И везде имел связи, везде имел друзей. И всё, казалось, знал.

Быстр парень, что уж... Но дискомфорта в его компании Алексей не ощущал ни грамма - а это был для него важный признак, что с человеком можно сближаться. То ли инстинкт, то ли что это - но работала эта "чуйка" с детства, а за годы службы в разведке и работы в "Антее" она развилась до вполне надёжного опознавательного маркёра.

"Ну что, будем стоять вместе, спина к спине?" - спросил Митридат, когда после двух суток заполошного гона нарисовалось время познакомиться поближе. Традиционно познакомиться, так сказать. То есть накатив по четвёртой.

Так что Алексей с чистой душой ответил: "Да, спиной к спине. И мы всё слепим". И выпили уже как на брудершафт. Без этих, конечно, тупых ритуалов с переплетением рук и поцелуями - мужчины всё же. Но по сути то же: закрепили боевой союз.

А калейдоскоп продолжался. И это было... Это было настоящее! Это... раз в жизни!

В череде событий больше всего Лёшка запомнил вечер в Симферополе после референдума. Как тысячи, если не десятки тысяч людей - казалось, тут, на площади, собрался весь Крым, - плача и смеясь, смеясь сквозь слёзы, пели гимн России. Плача и смеясь. счастливо плача и счастливо смеясь. И этим искренним порывом к новообретённой родине было словно наэлекризовано всё вокруг - так, что немудрящие эти слова в гимне превратились в какую-то священную, от сердца и до Вселенной, присягу на верность России.

И Алексей сам пел и сам почти плакал. И всё прочее было тогда неважно, а важно, что был он в этот момент просто гражданином своей великой страны, своей великой Империи, снова расправляющей плечи. И был он снова её солдатом, её верным солдатом, готовым за неё на всё...

И сквозь невыразительные, деревянные слова Военной присяги, вдруг появившиеся в мозгу, - "клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество" - само собой всплывало чеканное, бронзовое, величественное, выученное когда-то в курсантском кубрике едва ли не для смеха:

"Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины - Союза Советских Социалистических Республик, и как воин Вооружённых Сил клянусь защищать её мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами"...

Глава 3

Алексей совладал с мыслями. Бэтмен! Подумать только! Бэтмен! И убит!

Через секунду принял контроль над лицом. Улыбнулся. Затем мягко сдвинул одеяло и легонько похлопал Ирку по круглой розовой попке. Попка протестующе напряглась.