- Томич - наш, - кратко ответил Михаил.
Алексей только покачал головой:
- Ну, вы и кровавая гэбня! Вы тут половину республики, что ли, уже завербовали?
Мишка хохотнул:
- Я - человек маленький. Званием не вышел такие вещи знать. Но Томич - наш человек. В мае зашёл. В формировании комендатуры ещё участвовал. Ты разве не пересекался с ним, когда у Бэтмена служил?
Алексей поморщился.
- Ты ж знаешь, я Луганск не патрулировал. У меня свои дела были.
- Как бы не за эти дела тебя нацики и выцеливают теперь, - хмыкнул Мишка. - Ты скольких завалил "айдаровцев"?
- Всего? - задумался Кравченко. - Не скажу, не знаю. В бою-то разве поймёшь, кого - ты, а кого - кто ещё. Из своих личных кровников - троих. И трое сами обнулились: на аэродроме один и под Счастьем двое.
- Подожди, это ты про пятого сентября бой говоришь? Так ведь это ж с твоей разработки засада та была?
- Ну и чего? - дёрнул плечами Алексей. - Стреляли, бежали... И я пулял в кого видел. А кто там был... Из "моих" потом опознали Атамана да Вишню. Так я ни тебе, ни, главное, себе не скажу, что это я их. Общий бой был.
- Жаль, я не видел, - помолчав, проговорил Мишка. - Хороший, говорят, бой был...
Да, тот бой был действительно хорош. Правильный засадный. Причём это действительно Алексей подкинул идею Бэтмену и разработал основной план. В определённой мере, впрочем, использовал собственный опыт. Шатойский. Правда, с другой стороны: здесь, под Счастьем, он предложил некоторым образом сыграть за тогдашних чеченцев...
"Айдаровцев" в начале сентября сильно прижали в Металлисте. Загнали в Стукалину Балку. Это означало практически окружение. Что на Раевку, что на Весёлую Гору смысла отступать не было - там дорога в реку упирается. Был, правда, вариант - направо на Приветное, а там просёлками затеряться в зелёнке и частном секторе. Откуда, теоретически, можно было просочиться и до Станицы. Но это, конечно, был вариант маловероятный: это означало бросить машины с имуществом и боеприпасами, когда вот она, четырёхполосная трасса на Счастье ведёт.
Но чем чёрт не шутит, когда жить хочется. Вот Алексей и предложил оседлать эту трассу в районе перекрёстка на Приветное. Замаскировать там бэтр как опору позиции, а стрелковыми подразделениями поставить противника в два огня - с фронта и с правой от себя стороны дороги. Напоровшись на огневое сопротивление, оппонент неизбежно должен будет отвернуть как раз на Приветное. Но там будет ждать ещё одна засада. А подразделение на правом фланге выдвигается вперёд и занимает дорогу сзади, заодно исполняя роль охранения от возможного удара возможной второй колонны противника. Классический мешок - и с внешним фронтом.
Того авторитета, что ныне, у Алексея ещё не было. Так что, признав его предложение за основу, командование его "творчески" скорректировало. Так, как понимали боевую тактику местные милиционеры и шахтёры. Да ещё часть дезорганизации внёс "свой", российский, нацик, Фильчаков. Как все нацики, самонадеянный. В армии служивший будто бы в десанте, то есть по определению заряженный на драку, а не на тактику. В общем, самонадеянность в квадрате.
В итоге залегли толпой. Под прикрытием того самого бэтра. Но в целом позиции заняли близко к запланированным, так что огневого воздействия нацистам укровским должно было хватить. Пусть уже и не перекрёстного..
Как всегда, бой сразу пошёл не по задуманному. Укропы вполне закономерно углядели толпу в зелёнке и первыми открыли огонь. Но ответка на них обрушилась подавляющая. К тому же удалось довольно быстро подорвать гружёный боеприпасами укровский грузовик. Этот взрыв нанёс противнику шокировавшие его потери, и через несколько минут бой был, собственно, сделан.
Хотя и с нашей стороны по меньшей мере один раненый был: Алексей слышал, как кто-то всё просил бинт, а его всё никак не находилось. Вполне, впрочем, возможно, что прилетело от "дружественного" огня. Раз орали: "Вправо не стрелять!" - значит, как раз туда и прилетало по своим. О том и речь была до того: кучей легли, а теперь, когда начали передвигаться ближе к дороге, зажимая "айдаровцев", сектора друг другу и поперекрывали.
Но бой всё равно удался. Ощущение было приятное.
Конечно, с точки зрения гражданской морали приятным оно не должно было быть. Слишком много мёртвых тел разом. И не просто мёртвых - словно громадным зверем растерзанных. Оторванное туловище - именно так; не руки-ноги от него, а как-то будто туловище вынесено напрочь. У другого - буквально срезан весь живот, так что видны печень, желудок, кишки. Почти как в анатомическом атласе. У нескольких - снесённые головы или разваленные, размозжённые черепа. Оторванные части тел. Или тела, обгорелые до вида обугленных кукол. А от кого-то просто одна требуха осталась...
Надо бы было испытывать к ним жалость - совсем недавно это были люди. Жили, думали, мечтали. А теперь - теперь оставшуюся от них требуху брезгливо обходят собирающие оружие и гранаты ополченцы.
Но жалости не было. Да, эти бывшие люди мечтали... А вот о чём? Ведь "Айдар" собран сплошь из запрограммированных до роботизированного состояния нацистов. То есть людей, которые познали "истину" и теперь взяли на себя право навязывать её силой. И для того они пришли сюда, на Луганск, - чтобы силою и пулей заставить других людей жить по своей "истине".
Ходили рассказы по ополчению про их зверства. В интернет попадали. Лично Буран слышал рассказ от одного из командиров в штабе про бойца, который сбежал из плена "айдаровцев", когда по их базе влупила артиллерия, и была разрушена яма, зиндан, по сути, в которой он сидел. Он провёл в плену полторы недели, пришёл без указательных пальцев на руках. По его словам, всем бойцам ополчения отрезают пальцы, чтобы они, дескать, больше стрелять не могли. Кроме того, излюбленная пытка у нацистов была: лично этому бойцу художественно перевязали верёвкой шею и голову, а второй конец привязали к крюку на стене. Подтянули так, что стоять мог только на носочках, а ежели опустишься на всю стопу - хитрая повязка ломает шейные позвонки. Боец так простоял однажды пять часов, а над ним ещё и похохатывали, прижигая щёки сигаретами: мол, жить захочешь, не так раскорячишься.
Через четыре дня пыток боец уже сам просил, чтобы его застрелили. Но какой-то рыжий из "айдаровцев" отвечал: "Нет, сепаратюга, для тебя это будет слишком лёгким выходом". И пытки продолжались.
Бывало и такое: руки пленных привязывали к отверстию выхлопных труб танков и газовали. Через несколько минут вместо рук были обугленные обрубки.
Одного из разведчиков, захваченного в плен, после нескольких дней пыток живого ещё привязали проволокой к БТР за ноги и возили по деревням, пока он не умер. В назидание делалось, говорили нацисты.
Девчонке-поварихе, 18 лет, после двух суток изнасилований отрубили руки, чтобы не могла больше готовить еду ополченцам. Умерла, конечно.
И это всё - ради идеи? Какой, позвольте спросить? Чтобы все говорили на украинском и славили незалэжнисть? И это ведь - всё! Больше разумной программы просто нет! И ради этого убивать, причём изобретательно, выискивая для жертв всё более и более страшные страдания?
В той, давней Гражданской войне Алексей Кравченко, наверное, воевал бы в Белой армии. Просто как русский офицер, дававший присягу. Но ведь нельзя не признать своей большой правоты и за большевиками! Идею, за которую убивали и умирали большевики, можно без лукавства признать полезной для большинства народа. Равенство, братство, единые права для всех, социальная забота государства о населении - да много чего хорошего в социализме было! Сегодня-то вполне отчётливо видно, как многого не хватает в не пойми какой нынешней России от социалистических достижений!
Конечно, навязывать эту идею силою, убивать за неё, прибивать офицерам гвоздями погоны к плечам - это тоже не дело. Борись словом, аргументами, убеждай, агитируй, выбирай - это да. Но пуля... Пуля идею просто хоронит. Отправляет её в могилу вместе с человеком, которого убили и уже не переубедить...
