— Ты в этом уверен? — спросил Коля.

— Да.

— Значит на тебя напала собака Банника и ты ее убил?

— Да. Мне повезло, случайно в кармане оказался нож.

— Почему она напала? — не сдавался Лидский.

— Не знаю, — честно признался я, — наверно почувствовала угрозу.

Коля хмыкнул и покачал головой.

— Давайте выпьем, — предложил Сашка.

— Давайте, — поддакнул я, — что-то мне все никак в себя не прийти.

— Тебе нельзя, — буркнул Лидский, — пей морс.

Моя история произвела на одноклассников неизгладимое впечатление. Они готовы были обсуждать ее целый день. За окном стемнело. Водку они выпили быстро, но расходиться не спешили.

— Все-таки я не понимаю, — говорил Николай, — Тимофей сам натравливал собаку или все получилось случайно?

— Случайно, — уверенно сказал Петров.

— А ты, что думаешь? — набросились они на меня.

— В случае с Лордом и Мордовкиным, возможно, собака накинулась сама. Они пришли в больничный парк и напали на Банника. Но Грушин умер рядом с собственным домом, получается, что Тимофей сам привел к нему убийцу.

Лидский покачал головой.

— И что нам теперь прикажешь со всем этим делать? Как нам стоит поступить?

— Понятия не имею.

— Что значит понятия не имеешь, — возмутился Лидский, — Банник убийца или нет? Он между прочим у меня работает!

Не знаю, чего они от меня ожидали. В конце концов это не мой город, я здесь проездом.

— Решайте сами. Меня здесь не было 15 лет. Скоро я уеду еще на столько же, а вам здесь жить. Что Вы от меня хотите? Банник больной человек. Я не психиатр, чтобы давать заключение.

— Лечить его надо, вот что, — серьезно сказал Лидский.

В больнице я провалялся неделю. Медсестры и нянечки ухаживали за мной, как за тяжелобольным, даже еду приносили прямо в палату. Никому о происшествии мы сообщать не стали. Конечно, вечно пьяные санитары, разболтали в городе о дохлой собаке, но на них никто не обратил внимание. За последние дни охотники настреляли столько зверья, что удивить людей еще одной псиной было невозможно.

У Лидского состоялся тяжелый разговор с Банником, который после всего случившегося заперся в квартире и боялся выходить из дома. О чем они говорили, осталось загадкой, но через несколько дней Тимофей, добровольно, лег в областную психиатрическую больницу.

Сашка Петров вырезал из дерева роскошную трость и подарил мне. Колено болело намного меньше, но ходить без палочки я, пока, не мог.

История с собакой не прошла для меня бесследно. Ночами меня мучали кошмары, и я все чаще стал задумываться о возвращении в Питер.

Перед выпиской я зашел в кабинет к Лидскому.

— Привет! Занят?

— Заходи.

Мои плащ, рубашку и брюки пришлось выбросить, они были изорваны в клочья. Тетя Нора принесла мне кое-какую одежду, так что в пиджаке, надетом на легкий свитер, я выглядел довольно импозантно, но совсем не по погоде.

Я вошел в кабинет и остановился у стола, опираясь на трость. Николай поднялся.

— Может тебе куртку дать? — забеспокоился он.

— Ерунда. До дома я дойду, а через пару дней куплю себе, что-нибудь подходящее.

Стоять было трудно, поэтому я подошел к дивану и сел. Коля внимательно смотрел на меня.

— Возьми трость в другую руку.

Я последовал его совету.

— Так лучше?

Я поднялся и попробовал сделать несколько шагов.

— Намного, — удивился я.

— Вот, что, — сказал Лидский, — давай я тебя, хромоножку, домой провожу. У меня сейчас никаких важных дел нет, так что спокойно могу погулять полчаса.

Мы вышли из больницы и зашагали по липовой аллее. На улице похолодало, листья осыпались. Приближалась настоящая осень с дождями, ветрами и слякотью.

Я застегнул пиджак на все пуговицы и поднял воротник. Коля старался приспособиться к моему темпу ходьбы, но иногда норовил убежать вперед.

— Скоро в Питер поеду, — сказал я, — раньше, чем планировал.

Он кивнул.

— Ты бы женился на своей медсестре, а то ходите вокруг да около, — сказал я, — пусть мужа — алкаша бросает.

— Я ей уже предлагал, упирается.

— А ты не сдавайся.

Он не ответил и какое-то время мы шли молча. Под ногами шуршали листья. Теперь, когда Банник лежал в больнице, убирать территорию стало некому.

— Да, — наконец заговорил Коля, — веселенький у тебя выдался отпуск.

Я оглянулся на здание больницы, на столетние липы и кивнул.

— Хороший получился отпуск. Запоминающийся.