Джессика никогда не ограничивала себя в еде. У нее был хороший обмен веществ. Она ела все, что ей нравилось. Причем в количествах, по представлению многих, недопустимых для известной топ-модели. Однако сегодня вечером она решила выдерживать роль капризной штучки и поэтому положила себе всего по чуть-чуть.

— У вас очень красиво, — это был искренний комплимент.

Джессика оглядела картины на стенах. Спокойные тона. Элегантная композиция. Ни одна из этих работ даже близко не походила на ту кричащую абстракцию, которую она видела в галерее у Колина.

Николас как будто прочел ее мысли.

— Свои картины я держу в студии.

— Это что, тонкий намек на то, что вы меня приглашаете восхититься вашими… э… набросками? — с легкой насмешкой в голосе осведомилась Джессика.

Николас потянулся за бутылкой минеральной воды, чтобы наполнить ее бокал. При этом он как бы случайно задел кончиками пальцев ее руку. От этого небрежного прикосновения по ее коже прошла сладостная дрожь.

Такого с ней не случалось уже давно.

Она настороженно взглянула на Николаса.

Он улыбнулся, как будто почувствовав ее состояние. Однако в этой улыбке была теплота и искренность, которые озадачили и поразили Джессику. Тем более что следующие его слова были исполнены едкого сарказма:

— По-моему, вы меня подозреваете в нехороших намерениях. Боюсь вас разочаровывать, но в студии я обычно работаю. А женщин соблазняю в спальне.

Джессике почему-то стало не по себе. Слова Николаса ее не смутили, но внутри у нее все как будто перевернулось.

— Как это прозаично, — натянуто проговорила она.

Николас рассмеялся.

— Правда? Но я все-таки предпочитаю спальню. Разве комфорт в этом деле не главное?

Джессике представились огромная кровать, прохладные шелковые простыни, игривые, возбуждающие ласки, предваряющие взрыв страсти… Картина была привлекательной и поэтому недопустимой.

Джессике хотелось ответить ему что-то очень едкое и язвительное, и она наверняка бы ответила, если бы они с Николасом были одни. Но ей совсем не хотелось затевать перепалку при посторонних. Поэтому она лишь улыбнулась.

— Не всегда.

Улыбка получилась натянутой. Джессика это понимала. Да и Николаса эта вымученная улыбка нисколько не обманула.

— Этот тушеный цыпленок просто чудо, — заметила Салли, прервав их с Николасом словесную пикировку таким бесхитростным, но эффективным способом.

Джессика украдкой покосилась на подругу, как бы говоря взглядом: за меня не волнуйся, я развлекаюсь. Однако в ответ Салли слегка прищурилась, как бы давая Джессике понять, что с этим мужчиной шутить опасно.

— Как твое путешествие к скандинавам, Джессика? — спросил Родерик. — Удалось хоть на пару дней вырваться из Стокгольма?

Джессика решила поддержать предложенную ей игру в благопристойную светскую беседу.

— Куда там!.. Выспаться по-настоящему было некогда, — она слегка повела плечами. — Зато в следующем месяце я поеду в Италию на показ европейской осенней коллекции.

А еще через месяц ей предстоит ехать в Лондон.

Ее жизнь была как бы одним бесконечным путешествием, нескончаемым праздником: огни больших городов, новые лица и встречи, постоянное напряжение и возбуждение, адреналин в крови. Но как только Джессике выдавалась возможность, она выбиралась из этого бешеного потока впечатлений и старалась пожить, как живут все нормальные люди. Съездить в отпуск куда-нибудь за границу. Но чаще всего — пожить дома, пообщаться с семьей и друзьями, почувствовать, что и в ее бешеной и изменчивой жизни все-таки есть что-то такое, на что она может всегда положиться. Что останется с ней навсегда.

— Вам нравится ваша работа? — спросил Николас.

Джессика взглянула ему в глаза. Его взгляд был спокойным. И было в нем что-то правильное и надежное — что-то такое, чего Джессика не сумела точно определить.

— Да, — просто отозвалась она.

— Хотите еще салата?

Что это? Тонкий намек на то, что она не уделяет должного внимания представленным деликатесам? Джессика чувствовала себя немного глупо. Но она сама выбрала этот дурацкий образ озабоченной своей фигурой взбалмошной топ-модели, изнуряющей себя строгой диетой. И собиралась следовать ему до конца — ну и пусть, что из вредности!..

— Не откажусь…

Она положила себе совсем немножко овощного салата и как бы нехотя начала есть.

На десерт подали восхитительный торт со сливками. Джессика с сожалением взглянула на все это великолепие, но скрепя сердце взяла себе только свежие фрукты. На какие только жертвы ни приходится иной раз идти человеку, чтобы выдержать характер!

— Удалось Колину продать вашу абстракцию? — спросила она у Николаса и тут же пожалела о сказанном. Вопрос прозвучал очень обидно, а она вовсе не собиралась намеренно обижать хозяина.

— Ту картину я выставил не на продажу, — небрежно отозвался он и улыбнулся.

— Правда? — Джессика прищурилась, глядя ему в глаза, в которых плясали огоньки безмолвного смеха. — Вы совсем не похожи на художника.

— А как, по-вашему, должен выглядеть художник?

Было заметно, что замечание Джессики очень позабавило Николаса. У нее вдруг возникло неприятное ощущение, что она действительно ввязалась в очень опасную игру, причем с человеком, который весьма искушен в подобных играх и знает все их тонкости.

Этот мужчина и в самом деле напоминал ей хищника, который охотится за добычей. Он выжидает, создает намеченной жертве видимость безопасности. Он никуда не торопится, потому что знает: его добыча никуда не денется.

Джессика уже корила себя за то, что ввязалась эту идиотскую игру.

— Может быть, перейдем в гостиную? Выпьем кофе? — предложил Николас с обманчивой мягкостью.

Возражать Джессика не стала. Во-первых, ей было неуютно сидеть рядом с этим мужчиной и давно хотелось пересесть куда-нибудь подальше, а во-вторых, кофе в гостиной означал, что вечер скоро закончится, и можно будет поехать домой.

Продолжая выдерживать избранный в самом начале образ, Джессика отказалась от кофе и попросила чай.

— Мятный, пожалуйста. Если есть…

Николас невозмутимо кивнул. У Джессики создалось впечатление, что он был готов к подобной просьбе. Уже через пять минут он принес чашку с горячим мятным чаем, которого ей совсем не хотелось.

Однако она мужественно выпила весь чай, с тайной завистью поглядывая на Салли, Родерика и Николаса, которые наслаждались крепким и ароматным кофе, за чашку которого она сейчас отдала бы полжизни.

За что боролась… В следующий раз она будет умнее. Впрочем, следующего раза просто не будет.

— Еще чаю? — с нарочитой любезностью осведомился Николас.

Только через мой труп! — твердо сказала себе Джессика.

— Спасибо, не надо.

Салли с мужем обменялись многозначительными взглядами, и Родерик резко поднялся с кресла.

— Нам, к сожалению, пора.

— Спасибо тебе, Николас, за чудесный вечер…

Салли тоже поднялась и взяла свою сумочку.

Джессике надо было воспользоваться удобным случаем и уйти вместе с Салли и Родериком. Но именно этого Николас от нее и ждал. Он был человеком дьявольски проницательным и наверняка понял, что Джессика немного его побаивается. Если она сейчас уйдет, это будет смотреться так, будто она хочет сбежать. И это только позабавит его. А она вовсе не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

Дура ты, дура, твердила она себе, провожая Салли и Родерика в прихожую. Бери свою сумочку и уходи, спасайся, пока не поздно!..

Но было уже поздно…

Салли с Родериком ушли, и Джессика осталась наедине с Николасом. Когда они вернулись в гостиную, он уселся в кресло прямо напротив нее.

— Как я понял, вы с Салли давние подруги?

— А почему вам это интересно?

Николас помолчал несколько минут. Ему хотелось сломать барьер между ними, но он не знал, как это сделать. Джессика ясно дала понять, что не собирается идти на сближение. Впрочем, любые препятствия преодолимы. Надо лишь запастись терпением.