Грейди поднял руки, заслоняя глаза от слепящего сияния:

– Вы шутите, что ли…

– Я никогда не шучу.

– Термоядерная реакция. Вы усовершенствовали процесс термоядерной реакции.

Хедрик кивнул.

– Термоядерная энергия?

– Я же говорил, что был в вашем положении.

Грейди смотрел то на реактор, то на его создателя. Вид у него был ошеломленный.

– По образованию я физик, специализировался на исследовании плазмы. Областью моей работы было создание тороидальных термоядерных устройств с удерживанием плазмы магнитным полем.

– Я… – Грейди не смог найти слов.

Хедрик кивком головы указал на реактор:

– Это последняя модель. Его первый прототип был огромный и на выходе давал всего лишь сотню мегаватт. Да и этот уже довольно примитивен по сравнению с тем, что у нас есть сейчас.

– Но… 1985 год?

– Некоторые изобретения служат катализаторами для других – создают положительный цикл обратной связи. В конце концов появление определенных технологий становится неизбежным. Управление переходом к ним – вот что особенно важно. Термоядерный синтез и квантовые компьютеры – хорошие примеры в этой области. Улучшенные конструкции реактора стали возможны благодаря компьютерному моделированию нелинейно связанных явлений в ядре плазмы, пристеночной плазме и в пристеночных областях опытных реакторов. Огромная энергия, выделяемая в процессе термоядерного синтеза, сделала возможным появление более мощных компьютеров. А более мощные компьютеры позволили улучшить конструкцию реакторов. Это яркий пример симбиоза. Модификация силы тяжести станет еще одной ключевой симбиотической технологией.

Хедрик подвел Грейди к следующему разделу выставки:

– Я хотел показать вам эту галерею потому, что здесь собраны научные достижения, которые в один прекрасный день преобразят человеческую цивилизацию.

– И вы держите их в тайне? Даже собственный термоядерный реактор?

– Мы предпочитаем считать, что просто охраняем их. Подготавливаем мир к тем крупным переменам, которые принесут эти изобретения. Внезапный поток инноваций может нарушить общественный порядок, а к нарушению общественного порядка, Джон, нельзя относиться легкомысленно.

Они прошли к следующему экспонату выставки – голографической анимации, парящей в воздухе. Она показывала процесс деления живых клеток в чашке Петри. Пояснительная надпись гласила:

– Рак? Вы излечили рак?

– Доктор Роу излечивала, да… по крайней мере, большинство его разновидностей. Какой-то неуловимый карман на поверхности протеина 53,– ответил Хедрик и кивком головы пригласил Грейди следовать дальше.

– Но как вы с этической точки зрения можете оправдать то, что скрываете лекарство от рака? Разве вы не понимаете, сколько миллионов жизней могли спасти? Десятки миллионов!

– Численность населения все еще растет быстрыми темпами. Даже с раком.

– Что дает вам право лишать людей лекарства?

Хедрик терпеливо посмотрел на Грейди:

– Джон, БТК возникло еще до моего прихода. Оно было создано за несколько лет до высадки человека на Луну – когда темп научно-технического прогресса стал угрожать нашим социальным и политическим институтам. ВТК выросла из секции Управления в областях науки и технологии. Его сформировали для наблюдения за исследованиями по всему миру, выявления потенциально разрушительных технологий, их классификации и регулирования с целью последующего распространения в обществе. У нас, конечно, не идеальные показатели – Стив Джобс, к примеру, оказался очень хитрым парнем, – но мы смогли отловить большую часть крупных нарушителей до того, как их инновации привели к неконтролируемым изменениям. – Он указал на экспонаты, стоявшие перед ними. – Как вы сами видите.

Грейди коротко и презрительно рассмеялся:

– А кто сказал, что технология угрожает нашим общественным и политическим институтам? Только из-за одной космической программы куча народа пошла в науку.

Хедрик кивнул:

– Все правильно, но как бы человечество справилось с лекарством от большинства болезней? С безграничной чистой энергией? С искусственным интеллектом мощнее, чем у любого человека? Все это привело бы к необратимым изменениям в обществе. Изменениям, которые идут уже сейчас, несмотря на все наши усилия.

– Я не могу поверить тому, что вы искренне оправдываете это с этической точки зрения.

– Когда я отказался от собственных достижений в области термоядерного синтеза, то это было одним из самых трудных решений, которое я когда-либо принимал в своей жизни. Но я пошел на эту жертву ради всеобщего блага.

Грейди сжал кулаки:

– У вас нет права устанавливать темп технологических перемен.

– Теперь вы говорите как один наш общий знакомый.

В памяти Грейди всплыло лицо того сумасшедшего, подручные которого совсем недавно привязали его к бомбе.

Хедрик, посмотрев в глаза Грейди, убедился, что тот все понял.

– Да, Ричард Луис Коттон – публичный образ движения против технологий. Время от времени его веятели наносят удар то по какому-нибудь ученому, то по лаборатории. Но это всего лишь одно из средств контроля, Джон. Движение Коттона – иллюзия. Отвлекающий маневр. Ведь вы, в конце концов, живы.

Грейди настороженно отошел от Хедрика:

– Значит, Коттон работает на вас?

Тот вздохнул:

– Не на меня – на БТК. Я знаю, это кажется вам невероятным, однако все живы и в полном порядке.

– Не в полном. Где доктор Олкот? Где Радж и Майк? Я хочу увидеть их. Немедленно.

– Джон, это невозможно. Они уже пришли к согласию с БТК. Пока вы не присоединитесь к нам, вы не сможете увидеть их.

– Присоединиться к вам? Да за каким чертом мне к вам присоединяться? Вы похищаете исследователей и ученых. Скрываете прорывные научные открытия. Ну уж нет, в такой компании мне не место.

– Мы делаем то, что должны делать. И только тогда, когда случается по-настоящему революционное открытие, и слишком велик риск сдерживания.

– Вы о чем?

– Некоторые технологии слишком опасны, мы не можем позволить им распространяться бесконтрольно.

Если оставить все на волю случаю, то открытия, вроде термоядерного синтеза и антигравитации, могут попросту смести существующую социальную систему. Они изменят любое общество, с которым соприкоснутся. – Хедрик жестом указал на экспонаты, выстроившиеся вдоль обеих стен коридора. – Ну что, продолжим?

– А вы, значит, поместите устройство для модификации силы притяжения в ваш музей?

– Мы оказываем вам большую честь. Я знаю, что говорю. Лишь немногие открытия требуют полного засекречивания. И ваше – одно из них. Согласно нашим моделям, управление гравитацией – это главный ключ. В сочетании с другими открытиями – например, с термоядерным синтезом – возможность манипулировать силой тяжести запустит человечество на более высокий технологический уровень. В этом случае мы впервые сможем стать цивилизацией первого типа – то есть обществом, способным двигать целые планеты. Или построить гиперпространственный двигатель. Или использовать всю энергию, идущую от нашей звезды.

– Вы как-то увлеклись, вам не кажется?

– Ваша скромность похвальна, но ваша теория ставит вас в один ряд с величайшими умами в истории. Только подумайте: понятие «фиктивной силы» – второй закон Ньютона. Находясь в замкнутом пространстве, наблюдатель не сможет отличить ускорение от силы гравитации. Сам Эйнштейн приписывал гравитационное ускорение искривлению пространства-времени. То есть инерционная масса и гравитационная масса были не просто равны – они были одной и той же силой. Но вместе с нашими знаниями о дополнительных измерениях мы сможем использовать вашу работу для того, чтобы опровергнуть принцип эквивалентности с высокой степенью точности – а это всего лишь одна из многочисленных возможностей. Вы сделали беспрецедентное открытие.