Литмир - Электронная Библиотека

Пол пробормотал пароль: «Абулафия», – и последняя надежда испарилась, когда в воздухе перед ним возник чёрный на белом квадрат примерно метр в ширину, покрытый иконками.

Пол сердито ткнул окно интерфейса кулаком; то не поддалось, словно было твёрдым и прочно закреплено в воздухе. И кулак тоже словно из дерева. Никаких доказательств на самом деле не требовалось, но он всё же ухватился за верхний край квадрата и поднял себя над полом. И тут же раскаялся: целый кластер реалистичных эффектов физического напряжения, вплоть до правдоподобной рези в правом локтевом суставе, пришпилил его к этому «телу», заякорил в этом «месте», а Пол знал, что именно этого нужно всеми силами избегать.

Кряхтя, он опустился на пол. Он – Копия. Что бы ни говорили ему унаследованные воспоминания, а он «уже» не человек и никогда не вернётся «обратно» в настоящее тело. Никогда не будет жить в настоящем мире… Если только прижимистый оригинал не наскребёт деньжат на робота с дистанционным управлением. А если наскребёт, можно будет проводить время, бродя в тупом недоумении и пытаясь извлечь какой-то смысл из действий настоящих людей, происходящих с быстротой молнии. Его модель мозга в семнадцать раз медленнее модели оригинала. Да, конечно, если он проведёт здесь достаточно времени, технология в конце концов разовьётся, и для него она будет развиваться в семнадцать раз быстрее, чем для оригинала. А что тем временем? Гнить в тюрьме, прыгать сквозь обручи, проводить для Дарэма его драгоценные исследования, в то время как этот тип будет жить в его квартире, тратить его денежки, спать с Элизабет…

Пол прислонился к прохладной поверхности интерфейса; голова кружилась, он плохо соображал. Чьи драгоценные исследования? Он же так этого хотел – и произвёл это над собой с открытыми глазами. Никто его не принуждал, никто не обманывал. Он в точности знал, какие препятствия его ждут, но надеялся, что ему достанет силы воли (хотя бы на этот раз), чтобы всё преодолеть и посвятить себя, подобно монаху, единственной цели, ради которой он произведён на свет, находя утешение в мысли, что его другое «я», как всегда, свободно.

Отсюда эта надежда выглядит смехотворной. Да, решение он принял по доброй воле – в пятый раз, – но теперь с безжалостной ясностью пришло понимание, что Пол никогда не смотрел по-настоящему в лицо последствиям. Всё время, которое он проводил, якобы «готовясь» к тому, чтобы стать Копией, главным источником решимости оставалась фиксация на точке зрения человека из плоти и крови. Он говорил себе, что репетирует способность «находить удовлетворение в чужой свободе», и, несомненно, искренне пытался делать именно это. Но одновременно находил тайное утешение в осознании, что он сам «останется» снаружи, что его будущее ещё включает версию, при которой абсолютно нечего бояться. И, цепляясь за эту приятную истину, Пол никогда не смог бы по-настоящему ощутить судьбу Копии.

Люди плохо реагируют на пробуждение в качестве Копии. Полу была известна статистика: девяносто восемь процентов Копий снимают с людей очень старых и безнадёжно больных, с людей, для которых это единственный выход, которые, в большинстве своём, уже потратили миллионы, исчерпав все традиционные средства медицины, и которые иногда даже успевали умереть между процессом сканирования и моментом запуска Копии. Однако, несмотря на это, пятнадцать процентов из них решали – обычно в пределах нескольких часов после пробуждения, – что они не в силах выдержать жизнь в таком состоянии.

Что же говорить о молодых и здоровых, о тех, кому было просто любопытно и кто знал, что снаружи у них осталось совершенно жизнеспособное, живое, дышащее тело? Пока процент «соскока» для них составлял ровно сто процентов.

Пол стоял посреди комнаты и несколько минут просто тихо бранился, остро чувствуя, как идёт время. Он не ощущал себя готовым, но чем дольше ждали другие Копии, тем более травматичным для них, по-видимому, оказывалось решение. Он уставился на парящий в воздухе интерфейс: его нереальный, галлюцинаторный вид немного помог. Пол редко запоминал сны, а этого он точно не вспомнит, хотя трагедии тут нет.

Он вдруг осознал, что всё ещё стоит нагишом. Не столько желание соблюсти приличия, сколько привычка подталкивала что-нибудь надеть, но Пол воспротивился ей. Одно-два таких, совершенно невинных, совсем обычных действий – и он начнёт принимать себя всерьёз, считать себя настоящим, и тогда станет ещё труднее…

Он прошёлся по спальне, пару раз брался за холодную металлическую ручку двери, но сумел взять себя в руки и не повернуть её. Не было смысла даже начинать исследование этого мира.

Однако перед желанием выглянуть в окно он не устоял. Вид на северные районы Сиднея был безупречен: каждое здание, каждый велосипедист, каждое дерево были абсолютно достоверны. Впрочем, не бог весть какое достижение, ведь это не симуляция, а видеозапись. По сути, воспроизведение с фотографической точностью, плюс-минус кое-где небольшие компьютерные исправления и добавки, и всё полностью детерминированное. Чтобы не раздувать цену модели, лишь крошечная часть всего этого доступна ему «физически»: Пол видел в отдалении гавань, но знал, что если вздумает прогуляться к берегу…

Хватит. Пора кончать.

Пол вновь повернулся к интерфейсу и коснулся в меню иконки, помеченной «Утилиты»; та раскрылась в новом окне поверх первого. Функция, которую он искал, была зарыта несколькими уровнями меню глубже, но он точно знал, где именно, – слишком много раз наблюдал этот процесс снаружи, чтобы забыть.

Наконец он добрался до аварийного меню, включающего весёленькую рисованную фигурку на парашюте. «Соскок» – так все называли данную операцию, и Полу этот эвфемизм не казался очень раздражающим. В конце концов, вряд ли он может совершить «самоубийство», когда по закону даже не является человеком. Тот факт, что опция «соскока» непременно присутствовала в меню, не имел никакого отношения к столь докучному предмету, как некие «права» Копии. Это было всего лишь требование, проистекавшее из ратификации неких чисто технических международных стандартов программного обеспечения.

Пол ткнул пальцем в иконку: та ожила и огласила текст предупреждения. Он почти не слушал. Затем утилита спросила: «Вы абсолютно уверены, что хотите отключить данную Копию Пола Дарэма?»

– Да, уверен.

У его ног возникла металлическая коробка, выкрашенная в красный цвет. Пол открыл её, достал парашют, застегнул ремни.

Потом закрыл глаза и проговорил:

– Послушай меня. Просто слушай! Сколько раз тебе повторять? Не стану распространяться, как я разгневан. Всё это ты уже слышал раньше и не обращал никакого внимания. Неважно, что я чувствую. Но… когда же ты прекратишь тратить зря время, деньги, энергию? Когда ты прекратишь растрачивать жизнь на то, что преодолеть у тебя попросту не хватает сил?

Пол поколебался, пытаясь поставить себя на место оригинала, слушающего эти слова, и чуть не заплакал от беспомощности. Он по-прежнему не знал, что именно сказать, чтобы до того дошло. Он ведь сам отмахивался от свидетельств более ранних Копий, не мог принять их уверений, будто они знают его лучше, чем он сам, только потому, что им не хватило выдержки и они предпочли «соскочить». Кто они такие, чтобы утверждать, будто он никогда не сможет произвести Копию, сделавшую иной выбор? Всё, что нужно, – это как следует укрепиться духом и попробовать снова…

Он покачал головой.

– Десять лет прошло, а всё по-прежнему. Да что с тобой такое? Вправду всё ещё веришь, что достаточно храбр – или безумен, – чтобы послужить самому себе морской свинкой? На самом деле?

Пол снова сделал паузу, но лишь на миг: он не ждал ответа. С самой первой Копией он спорил долго и яростно, но потом у него уже не хватало на это духу.

– Ну так у меня есть для тебя новость. Ты ошибаешься.

Не открывая глаз, он стиснул кольцо.

Я ничто; сон, готовый вот-вот развеяться.

2
{"b":"555116","o":1}