- Йа слушаю, - усмехнулся пожилой грызь, стоявший рядом, - Это из-за Жабовных гор, там лет десять назад произошли очень большие пожары, головешек осталось - Оягрызу. Представляете себе, весь день идти, а вокруг только сухие обгоревшие брёвна из травы торчат?

- Туго представляем, - признался Макузь, - Но пока придётся поверить.

- Это, значит, с гарей? - задумалась Ситрик, - Но ведь в Лесу постоянно пробивают новые просеки, чтобы не допускать пожаров. Значит, гарей должно становиться всё меньше.

- Да их и становится меньше, но всё равно выше ушек, - пояснил грызь, - Сами знаете, какое это погрызище, полыхнёт и кло. А ещё на востоке в прошлом году было нашествие каких-то гусениц, выжрали прорву леса до полной сухости. Сейчас тоже готовятся оттуда вывозить пухову тучу угля.

- Пухова туча угля это в пух, - сощурился Макузь.

- Кстати вон наша барка, - цокнула Ситрик, и кивнула ушами старичку, - Кло!

Барка, как её обозвала белка, была шагов десять в длину и от силы два в ширину, а в движение приводилась двигателем от "мыши", крутившим гребное колесо. Как и многие небольшие плавсредства, это строилось по принципу "да, жалко!". Ящик из деревянных досок стоял только под паровой машиной, а весь остальной корпус представлял из себя деревянный каркас, обтянутый толстым материалом навроде пропитанного битумом клоха. Снаружи "тряпичные" борта защищал штакетник из жердей, но если конкретно ткнуть бревном - можно было тупо пробить борт. Если конечно "борт" тут не слишком громко цокнуто.

- Грызо, прошу на борт! - цокнул с широким жестом лапой грызь, но потом поправился, - Ну, на бортик.

На бортик следовало забираться аккуратно, чтобы чего не сломать - себе дороже станет. Практически, "пароход" имел аж две палубы: одна, из тонких досочек, висела внутри лохани из клоха, вторая опиралась стойками на края этого "решета" и при хождении по ней пушей явственно скрипела и качалась, как впрочем и всё сооружение вцелом. Если как следует заегозить туда-сюда, можно было раскачать хоть в одну пушу, так что речники сразу предуцокнули, кто будет пробовать - поплывёт пешком.

В остальном же, неслушая на крайне хлипкий вид, паролодка своё дело знала. Если поначалу Ситрик и Макузю было боязно даже пройти по палубе к сортиру, до того она казалась ненадёжной, то скоро они привыкли и перемещались по судну даже просто для того, чтобы поглазеть в другую сторону. Главное слушать, чтобы пух не скопился у одного борта - а то купание обеспечено. К тому же выяснилось приятное обстоятельство - почти все пуши из пассажиров плыли в район Шишмора, поэтому паролодке было проще высадить оставшихся, а всех везти именно туда без пересадок. Правда, речник сразу предуцокнул, что для этого придётся лично набить дров. Пуши согласились лично набить дров, так что и отчалили.

Макузь раньше не особенно представлял себе, сколько всего плавает по реке, а теперь услышал и опушнел - возле цокалища вообще на воде сидели десятки разнокалиберных судов, от паролодок до большущих грузовиков. То и дело сквозь свежий речной ветер доносился запах угольного дыма из очередной трубы, а ухо ловило посвистывания.

- Слушайте, а такое погрызище не повредит речке? - забеспокоилась какая-то белка, крутя ушами, которая слышимо тоже первый раз того.

- Пока не замечено, - компетентно цокнула Ситрик, - К тому же если собрать эти корабли в одно место, они займут не очень большой участок, а река огромна. Просто на водной глади их издали видно, и кажется что много.

- Точно?

- Да, со вполне уверенной степенью точности.

- Тогда ладно.

- Откуда ты это знаешь? - уточнил Макузь.

- Из цоцо, - пожала плечами Ситрик, - Когда йа первый раз услышала причалы, возникла вся та же мысль. У отца друг речник, вот он нам всё доходчиво показал, почём перья. Чисто цокнул, да.

- В пух, в пух, - согласились грызи и умеренно потрясли хвостами - умеренно, чтобы опять-таки не раскачивать лодку.

Лодка же тащилась вверх по Жад-Лапе, шлёпая по воде гребными колёсами; скорость была так себе, но куда лучше чем своим ходом или на паровике по просеке - ушей не соберёшь, пока сосчитаешь все ухабы. К тому же сдесь, как и на любом речном пароходе, был практически безграничный чай, потому как воду брали из реки, а кипятила её топка паровой машины, которая всё равно горела постоянно. Ситрик знала об этом заранее, а потому взяла с собой излишек этого самого чая, дабы дуть оный, не задумываясь о количестве. Испитие чаища перемежалосиха цоканьем, так что достаточно скоро все имевшиеся белки знали друг о друге достаточно. Известия о том, что Макузь и Ситрик направляются в Шишмор за таром, вызвало некоторый подъём хохолов.

- Только смотрите, - цокнул серый грызь, погонявшийся Зишем, - Там пух дикий, не то что в цокалище. Всмысле если надумаете дорогу прокладывать или что такое, надо это осторожно, чтобы всё было чисто понятно.

- Скворки? - уточнил Макузь.

- Да нет, этим-то как раз попуху. Вот такие же, - Зиш показал ухи с кистями, - Во всём околотке дерева просто так не спилишь, имейте это вслуху.

- Вот ты ляпнул! - фыркнула Ситрик, - А в цокалище как, спилишь?

- Да честно цокнуть, не пробовал, - засмеялся тот, - Хвост дороже.

Это было точно так, спилить дерево в цокалище было проблематично, потому как дров и строительной древесины и так хватало почти выше ушей, а лесок грызи слишком любили, чтобы выдёргивать оттуда даже одну веточку - потому как где одна, там и сто одна. И уж никакейшему грызю не пришло бы под уши пилить живое дерево на доски - всмысле, специально, потому что неспециально это регулярно случалось при прокладке пожарных просек, они же дороги.

Через три дня плавания, после того как Ситрик и Макузь поучавствовали в набрасывании поленьев в пароходик, чтобы уплыл дальше, они смогли собственными ушами выслушать такую просеку в свежем виде. Это была не просто дорога, а полоса шириной полсотни шагов, на которой начисто убирались деревья - спиливались, а пни корчевались и шли на уголь. Возле посёлков полосу занимали огороды, но по большей части длины её распахивали и засеивали деревьями сорта "пихта жёлтая". Она действительно была жёлтая, и имела отличительную особенность в том, что даже не будучи сухой, вспыхивала от огня как свечка...

- Посиди-ка, - обычно задавал вопрос грызунёнок, которому это цокали первый раз, - Это противопожарная полоса, и на ней - огнеопасные пихты?

Соль состояла в том, что густая жёлтая хвоя на пихтах горела очень быстро и не успевала поджечь соседние деревья - потому как поджечь дерево вообще-то не так просто, даже если оно сухое. Верхний слой коры обугливался и уже очень трудно подвергался возгоранию - поэтому когда пожар подходил к полосе, она вспыхивала, выгорала и создавала весьма надёжную стену, через которую огню трудно перебраться. Конечно, таки основательные полосы шли только там, где требовалосиха разделить особо крупные массивы леса - в остальных местах их делили реки или обычные просеки шириной в два с половиной шага, по которым можно быстро притащить пожарный инвентарь для ликвидации огня.

Что до Макузя и Ситрик, то они всё-таки не миновали тряски, потому как едва вышли на нужную дорогу - уткнулись в попутный паровик, возле которого суетились грызи. Паровик представлял из себя этакий паровоз на шести колёсах, к которому цеплялась телега с собственно грузом. Ну, что представляли из себя грызи, понятно. Макузь слегка подзакатил глаза, и не зря - в ходе первых же цоков выяснилосёнок, что основная проблема состоит в том, что из двух грызей управлять паровиком годно умеет никто, поэтому они постоянно сажали его в ямы и утыкали в деревья, а потом по килоцоку не могли включить задний ход, чтобы выбраться.

- И как случилосиха такое распухяйство? - осведомился Макузь.

- Да нет никого, а везти надо, - развёл лапами грызь, - По полю проехались - вроде годно, а как в лес залезли - мать моя белочка! Да хоть не грызи!