- Йа отсидела хвост, - пожаловалась Ситрик.

- Ну давай слезем посидим у костра, - предложил Макузь, - Веток можно напилить с упавшей ёлки, и с этой, там сухие снизу...

Так они и сделали. Камульфы ощерились, гавкали и бросались, но толку никакого не имелось - достать пух за толстыми ветками на двухшаговой высоте было нельзя никак. Напилив поленьев, пуши спустились к комлю на прежнее место и не без труда развели костёр, потому как не заготовили разжижки, утекая. Макузь постоянно шипел и тыкал рогаткой, отгоняя зверей, а Ситрик возилась с огнём; наконец пламя раздвинуло тьму и стало спокойнее. В жестяном котелке закипела вода, которой кстати осталось не так много - ручей был шагах в ста, но пройти их не светило. Макузь пока вешал на ветки дождевик, чтобы по нему капли стекали в посуду - если сидеть под густой хвоей ёлки, не мочит и без плаща.

- Идите туда! - цокала Ситрик животным, - И-ди-те ту-да!

Животные не обращали никакого внимания. В темноте происходили какие-то подвижки, судя по хрусту веток и рычанию, но видать ничего не было. Испив чай, пуши полезли обратно на дерево, висеть.

К утру камульфы исчезли, и никто не мог цокнуть, когда это случилось - просто они ушли, как оно и полагалось по всем законам природы. Чтобы целая стая сдохла из вредности, ожидая выпадения бельчатины с ёлки - это как раз против законов. На мхе остались только следы, взъерошенные лапами, и буро-песчаного цвета шерсть на ветках. Ситрик порывалась немедленно пойти, но Макузь резонно цокнул, что после такой ночки лучше отдохнуть хотя бы пол дня, а то толку не будет. На случай если звери вернутся, он притащил запас воды, осторожно переходя между деревьями и готовый враз взлететь на ствол, как белочь. Причём это в том случае, если камульфы опять нагрянут толпой, а отдельного грызь не опасаясь и на рогатку бы поднял.

- У камульфа, у камульфа, жирные - бока! - распевала Ситрик, сидючи у комля, - У камульфа, у камульфа - окорока!

Макузь покатывался со смеху, а уж когда услышал это, так и подавно. Тех самых однако слышно больше не было, так что пуши начали собираться в путь - они уже слегка подзабыли, куда шли, и теперь вспомнили. Также они заметили, что сидели на ёлке совсем недалеко от тропы, и за всё время натурально никто по ней не прошёл, потому что иначе услышали бы вой.

- Да может и прошёл, но в одну пушу, - цокнул Макузь, - Ты бы подошла?

- Мм... нет, - подумав, ответила белка, - Йа бы дошла до ближайшего цокалища и попросила помощи. Ну, при условии, что у меня нет с собой огнестрела.

- Кстати, хорошо бы, - заметил грызь, - Не то чтобы в голову, а так, шугануть. Надо будет разбрыльнуть.

Мысленные вкладки по поводу воя были подтверждены: через пять-шерсть килоцоков навстречу грызям по тропе послышались звуки чавканья и погромыхивания поклажи в рюкзаках. Макузь и Ситрик переслухнулись и решили сделать как всегда - на всякий случай спрятаться за ёлки, потому как бережёного хвост бережёт. Судя по всему, они не издавали столько шума, сколько идущий групп, так что их не должны были запалить. Не должны бы, но запалили, потому как в группе оказался прилапнённый волчок небольшого калибра, который учуял грызей за ёлками и затявкал, подзывая своих. Через подлесок протиснулись несколько пушей довольно непривычного выслуха - в броневых накладках на тушках и с большими топорами, да и сами грызи были крупнее, морды шире, а пух - исключительно серого цвета.

- Бу-бур-бур бур-бу-бу-бу-бур, - пробуркал серый грызь, показывая на Макузя с Ситрик.

- Что он цокнул? - удивилась белка.

- По-моему он не цокнул, а буркнул, - заметил Макузь.

Серый и сам вгрыз, что бурканье непонятно, подозвал другого грызя, и тот уже цокнул, правда довольно сбивчиво:

- Кло! Это вы, пуши, на дереве выли?

- Вообще да, - признался Макузь, - А что?

- Ну так это, тут проходило одно грызо, - серый показал на тропу, - Услышало что воют, ну и цокнуло.

Пуши вышли на тропу и попристальнее расслушали серых - они натурально были крупные, и как сейчас из трясины. Тяжёлые куртки из толщенного клоха бронировались деревянными и железными накладками, а в лапах наличествовали топоры с тяжёлыми длинными лезвиями, каким камульфа располовинить вполне нетрудно.

- Были животные? - осведомился серый.

- Ну да, - кивнул Макузь, - Камульфы, штук пятеро.

- Бу-бу-бур? - приподнял хохолок тот, - Камульфы, это кто?

Пришлось на пальцах объяснять, кто. Также Макузь не утаивал, что он и белка-пуш из цокалища, и тар, и всё такое. Серые поведали, что крупные серые грызи называются скворками, и обычно не цокают, а...

- Бу-бу-бу-бурр-бур!

Бурчат, короче. Ситрик припомнила, что слыхала про скворков, но думала что они обитают значительно дальше в северную тайгу. Как выяснилось, целая стая их прикочевала с севера, где почему-то стало голодно, и обосновалась в шишморском околотке. Собственно скворки и дали такое название, потому что думали, что в этом месте Жад-Лапа впадает в море, а нашли шиш, а не море.

- А вы чего так вырядились то, как в песок? - осведомился Макузь, показывая на броньку.

- Так сам цокнул, камульфы! - буркнул скворк, - Они съедают целикоом, бу-бу-бурр!

- Ну так и попуху на них, этож не повод так упираться, - пожал плечами грызь, - Впрочем, это как пуше угодно.

Четверо топористов со своим волком остались ждать групп с телегами, а пушам показали направление и предуцокнули, как найти дальше тропу. Чавкая по размешанной сапогами земле, они продолжили пилку.

- Брр, они как-то так на меня послухивали, - поёжилась Ситрик, - Неуютно. Хорошо ещё фиолетовым покрасилась, а то была бы чисто скворкушка.

- Да что-то припоминаю, - почесал ухо Макузь, - Они вроде как стаями живут, в посёлках. И раньше скотством занимались, но когда разбили Бурское шняжество, одуплились.

- Так у них все орехи на месте в голове, или куда?

- Кто же это цокнет уверенно? - пожал плечами грызь, - Тем более их не одно и даже не три, чтобы так обобщать. По крайней мере, скотства грызи не допустят точно. Это чисто для себя поржать они могут хорохориться со своими топорами, а когда пух в волну собирается, ты знаешь что бывает.

Ситрик знала, потому что сама пела песенку про трясины, которые прут тыщами. Да собственно и кто не знал - любому грызунёнку цокали, что такое было.

- В любом случае, - цокнул Макузь, отодвигая с пути мокрые ветки, - Надо обзавестись чем-нибудь от животных, натурально. А то так каждый раз высиживать - мимо пуха.

- Если не тебя или меня нацепить такую броньку, - хихикнула Ситрик, - Будем как овощи.

- Йа имел вслуху действенное, - поправился грызь, - Знал йа одно грызо в Щенкове, пропушиловец, так он использовал огнестрел, заряженый перцем. Облако в нос, и ОЯгрызу.

- Это если растекаться, - заметила белка, - А сейчас-то нам что делать?

- Это надо послушать! - точнёхонько цокнул Макузь.

Пока же им пришлось выслушать целый караван скворков с тележками, который тащился по тропе в направлении Щенкова. Вероятно на такую работёнку эти грызи были первыми, потому что не страдали от похода в колонне, как все остальные; к тому же впереди и сзади групп прикрывали всё те же "земели", как называли бронетопористов, слышимо из-за земельного цвета курток. Или же, что вполне вероятно, из-за привычки вгонять любое враждебно настроенное животное в землю. Грузно чавкая сапогами и скрипя довольно грубо сколоченными телегами, скворки протопали мимо, бурча себе под нос что-то вроде "зуда-зуда, бу-бу-бу".

Пуши же, протиснувшись через зажимавший тропу ивняк, уткнулись в камень - ну не то чтобы уткнулись, но большой,в пол-роста бульник стоял стоймя посередь леса, привлекая слух. Подойдя, они различили на стёсанной передней грани выбитые буквы:

- Налево пойдёшь - в цокалище попадёшь, направо пойдёшь - в болота не менее попадёшь, прямо пойдёшь - грызанёшься об этот камень.

Цифры справа и слева сообщали о килошагах, и были они примерно одинаковые.