Да, то, что Совет являлся союзником Гегемонии, Д"Хшас теперь знал, пусть Совет и не мог действовать открыто - войны с Земным Блоком, Совет не желал. Да, Совет уже оказал всевозможную помощь в войне с Блоком, это тоже он теперь знал, пусть и не полностью... но что он знал точно, так это то, что за определенной чертой, Совет уже не мог оказывать помощь и эта черта была уже давно пройдена. По сути, Цитадель просто списала Гегемонию и отдала на откуп людям, попутно обдирая батарианцев до ниточки, за всю помощь, оказанную Советом.
Но Блок словно насытился и решил остановиться. Ожидаемого наступления на центральные миры не происходило, грозный флот людей не переходил в наступление, армии не готовились к погружению в десантные транспорты... более того, через Цитадель (выступавшую как посредник) начали приходить ноты с требованиями о переговорах! Люди словно решили, что им будет достаточно того, что они захватили у батарианцев их внешние миры... Гегемония была в недоумении, равно как были в недоумении (пусть они этого и не признавали) представители Совета. Ведь по всем расчетам, сил Блока было достаточно, чтобы раздавить сопротивление центральных миров и полностью захватить их.
Тем не менее, всем быстро стало понятно, что переговоры нужны людям, лишь чтобы отвлечь внимание, игнорировать такой карт-бланш они не станут... но, все что оставалось сделать, батарианцам, так это воспользоваться этим. Д"Хшас выбивал разрешения, обивал пороги высоких кабинетов, но добился-таки некоторого усиления армии в других центральных мирах, не допуская концентрации всех воинских частей на столичном мире. Как окажется позже, это будет большая ошибка.
Потом началось странное. На всех центральных мирах, одновременно, активировались головизоры. Прервались все голопередачи, что вела Гегемония, остановилось головещание... а потом, спустя полминуты, когда все заинтересовавшиеся уже влипали в мониторы всеми четырьмя глазами, через мегафоны и любые динамики, способные издавать звук и подключенные к экстранету, началась передача.
Один человек с тонкими чертами лица, угольно-черным мехом на голове и ярко-фиолетовыми глазами, облаченный в военную броню Земного Блока, произнес речь, в которой он обвинил Гегемонию в узаконенном рабовладении и работорговле, в преступлениях против этики* и, дав эффектный жест рукой, объявил всех рабов Гегемонии свободными. После эффектной паузы, он добавил, что они являются такими же разумными как он, и как любой другой разумный житель галактики, а потому имеют право на свободу, следовательно, они теперь свободны, так как теперь их чипы контроля были отключены.
Это обращение слушала почти вся Гегемония... кто-то слушал это с яростью, что наглый человек смеет попирать их культурные традиции, кто-то слушал с равнодушием и скептицизмом, кто-то, как Д"Хшас слушал с тревогой, а кто-то, слушал это обращение с надеждой. Рабы, доведенные до отчаяния, схватились за возможность обрести свободу как утопающий за соломинку.
И чипы действительно оказались отключены! Ни один чип, ни у одного раба не работал, программы по контролю над чипами были начисто стерты с компьютеров и мультиинструментов, системы контроля над рабами больше не было! Почти сразу же начались беспорядки, рабы стремились добраться до свободы и убить тех, кто принес в их жизнь боль и страдания... а власти Гегемонии приказали "обеспечить порядок", то есть, убить всех бунтующих.
Еще одна ошибка. Согласись бы Гегемония на переговоры с бунтующими рабами, не став бы их давить силой и убивать их из-за желания тех заполучить свободу, может еще был бы шанс взять ситуацию под контроль... хотя, зная людей, они не допустили бы это и сделали бы несколько вооруженных провокаций, чтобы развязать насилие. То, что рабов было куда больше чем остального населения на мирах Гегемонии, оказалось роковой ошибкой для государства, так как теперь все рабы были свободны, и те, кто еще мог соображать, желал мести своим угнетателям.
Кровавая волна прошлась по всей Гегемонии, которую всеми силами поддерживало некое, ранее неизвестное никому "коммунистическое подполье". Они, пользуясь шумихой и занятостью военных, атаковали склады и военные части, добывая огромные запасы оружия и брони... оружия и брони, которое в будущем будет роздано рабам, и которое не получат солдаты.
Эти "коммунисты", помимо диверсий, начали проводить среди бежавших рабов идеологическую работу. Их люди, помогая беглецам с едой и вооружением, также рассказывали им, за что борется подполье и рассказывали, что именно благодаря действиям подполья они сейчас сумели освободиться. Кто-то не верил этому, но большинство верило словам тех, кто помогал им... а работая рядом с этими "коммунистами" бывшие рабы и сами пропитывались идеологией, проповедуемой подпольем.
Идеология, которая гласила о всеобщем равенстве, братстве, недопущении попрания богатыми бедных, недопущении рабства и эксплуататорства... эти слова упали на богатую почву и очень быстро из семян проросли нужные цветы... кроваво-красные цветы ненависти. Рабы поверили, что светлое будущее наступит только тогда, когда умрут все рабовладельцы и когда власть получат в руки коммунисты. А еще, что было крайне важно для главной заинтересованной стороны - людей, рабы поверили, что Человечество их союзник - ведь именно человек объявил им о том, что они свободны, ведь люди помогали подполью. Бывшие рабы верили, что люди уже летели им на помощь, главное было продержаться против карателей и продолжать атаки на правительственные учреждения, ведь помощь была уже близко.
Как оказалось, комиссары, рассказывающие это своим "прихожанам", были недалеки от истины. Грозный флот Земного Блока перешел в наступление, а как только весть об том, что первые людские треугольные крейсера появились на границах систем центральных миров, правительство Гегемонии впало в панику.
По всем каналам начали поступать противоречивые и подчас идиотские приказы... а потом начинали поступать требования об отчетах, о выполнении этих приказов. Военные были в недоумении по поводу того, что им делать, с кем им воевать и куда им двигаться. Постоянные атаки на их базы и склады. Постоянные диверсии подполья, среди которых внезапно были обнаружены солдаты в тяжелой броне с характерными треугольными шлемами и винтовками двойного принципа действия лишь усугубляли ситуацию и вызвали панику среди высших военных чинов. Люди были уже на батарианских планетах, все что им оставалось делать, это продолжать начатое.
Паника в правительстве достигла феноменальных масштабов, в правительстве уже сложился миф о том, что батарианцы не могут победить людей в открытом бою. Ролик в экстранете о том, как один огромный человек с сияющим мечом вырезает двадцать батарианцев, в то время как по нему постоянно ведут огонь из штурмовых винтовок, очень быстро стал одним из самых популярных по просмотрам и порождал уверенность лидеров Гегемонии в неуязвимости людских солдат.
Не стоило забывать и про моральный эффект, который оказывали люди на бывших рабов. Бойцы в броне, в безликих шлемах с человеческим лицом под ними. Солдаты с отличнейшим оружием и великолепной подготовкой (а в том, что сюда забросили лучших, Д"Хшас не сомневался). Бойцы, которые помогли им... они становились чуть ли не, как люди выражались, "ангелами-спасителями" для бывших рабов (Д"Хшас никогда не понимал людского фетиша на людей с крыльями).
А затем началось бегство. Повальное бегство руководства Гегемонии, а потом и всех, кто мог себе это позволить... рабовладельцы, боящиеся расправы, бывшие предприниматели, лишившиеся своего бизнеса в пожаре гражданской войны. Все кто мог себе позволить корабль и не находился на стороне восставших, стремились бежать. Эскадры же грозных белоснежных кораблей, никак не препятствовали этому, они лишь блокировали перемещения войск. Любая попытка передислокации нарывалась на шквальный огонь с кораблей Блока...
Это была разумная тактика, по мнению Д"Хшаса. Позволить руководству бежать, дав им понять, что никто не мешает им сбежать с теряющего воздух корабль, что никто не будет стрелять по метафорической спаскапсуле. Таким образом, руководство Гегемонии не имело мотивации на то, чтобы дать последний бой, они желали сохранить материальные блага и свои жизни, потому бежали, оставив за собой свой народ и свою страну. Тогда, когда они были нужны, они бежали.
