- Ты снова не понимаешь, - вздохнула Йире, - я же тебе сказала, мой муж непременно выдумает не одно, так другое. Вот представим себе, что мы с Эттаном уехали отсюда, и ты спрятал нас на вашей родной планете, никто не знает, где мы. Думаешь, он все так оставит и не найдет, на ком отыграться? Найдет. Ты не знаешь Ашиара. В этом случае получится, что я подставила весь Дом Ордосов. Он сорвет все зло на нас. У тебя есть дядя - грозный барон Харконнен с ядерным оружием, и он живо расправится с любым, кто посмеет к вам сунуться. Мой муж боится вас, но он найдет крайнего и выплеснет на него свою ярость. Если ты увезешь нас с Эттаном, Ашиар, возможно, и поймет, кто виноват, но не осмелится выступить против барона. Он и в самом деле боится Харконненов. Однако это развяжет ему руки в плане возможности разделаться с моим собственным Домом: он ненавидит Ордосов. Может быть, даже из-за меня. В этом случае он тут же заявит, что это они во всем виноваты, и нам конец. Я не могу так поступить. Будь моя воля, я бы уже давно сбежала отсюда вместе с сыном, но я не могу подвести всех. Это же мой народ.

- Мудак твой муженек и подлый шакал, - выругался Раднор. - Что бы с ним такое выдумать? Вот ты влипла, и деваться-то некуда. Гребаный ебанат Коррино, может, и в самом деле выебать его в жопу сковородкой?

- В жопу сковородкой? - передразнил его племянник барона. - А ты уверен, что она туда пролезет?

- Если очень постараться, то отлично пролезет, - ответил тот, продолжая тем временем придумывать в своем воображении разные варианты расправы с шакалом Ашиаром - один страшней другого.

- Я действительно несчастлива здесь, - печально продолжала Йире. - Однако я не могу уехать с тобой, Гансент, еще и по третьей причине. Ты очень хороший и добрый человек, более того - я вижу, что твои чувства ко мне искренни, и я не хочу тебя обманывать из личной выгоды. Я люблю другого человека.

- Это настоящий отец Эттана? - спросил Гансент. - Извини, если лезу не в свое дело и наступил тебе на больное место.

- Да. Это он.

- Красивый, видать, мужик был, если судить по тому, что получилось, - сделал вывод младший сын Раббана. К удивлению Раднора - безо всякой злобы в голосе.

- Он мне нравился с детства, - Йире села на кровать и начала рассказывать. - Моя мама умерла через две минуты после моего рождения, а кто был моим отцом, никто даже и не знает, она никому об этом не говорила. Меня воспитывал отец моей матери, он был хорошим человеком, обеспечивал меня всем необходимым, но почти со мной не общался - только по делу, за всю жизнь не сказал мне ни единого ласкового слова. У меня было все, что нужно - еда, одежда, книги, но меня ни разу никто даже по голове не погладил. Я, кстати, тоже не ходила ни в школу, ни в институт, мне наняли домашних учителей, как и моему Эттану. Они все были очень умными и порядочными людьми, но и они разговаривали со мной только о том, что касалось учебы.

- Ну, это меня не удивляет, - сочувственно вставил Гансент Харконнен, - проще дождаться проливного дождя на Арракисе, чем теплых чувств от Ордоса. Твои соотечественники, по-моему, вообще какие-то замороженные.

Голос разума неустанно твердил Йире - остановись, что ты делаешь, с кем ты тут откровенничаешь, беги отсюда, зови на помощь, это же Харконнены, заклятые враги и гроза всей галактики! - но необходимость поговорить хоть с кем-то, кто впервые за долгие годы отнесся к ней по-человечески, оказалась намного сильнее, несмотря на то, что она чувствовала - это точка невозврата, за которой непременно последует какая-нибудь трагедия.

- Неправда, мы не замороженные, - возразила молодая женщина. - Просто у нас свои обычаи и порядки, они многим были бы непонятны. Например, у нас не принято... ну, считается нехорошо, если... сейчас попробую объяснить.

Ей казалось, что она имеет откровенно жалкий вид, кроме того, ей было стыдно за свою не слишком грамотную речь с наверняка глупыми с точки зрения двух Харконненов грамматическими ошибками.

- О вашем Доме мало что известно, - сказал Гансент, - в основном сплетни всякие ходят, но ничего конкретного люди не говорят. В отличие от Атрейдесов, жизнь которых у всех на виду, вы от всего остального мира как будто ледяной стеной отгородились.

- Вот смотри, - продолжила Йире, аккуратно подбирая слова. - Живут вместе два человека, муж и жена, у них дети. Они друг друга любят. Как везде делают? Я видела, как твоя мать на людях обнимала твоего отца. У нас так никогда не будут, нельзя целоваться, обниматься, если вас кто-то видит, даже держаться за руки считается неприлично. Мало того, в одном доме у супругов разные комнаты, без спросу они друг к другу не заходят, спят тоже каждый у себя. У детей тоже отдельные комнаты, у каждого своя, и к ним даже родители, брат или сестра без разрешения не заглянут. Даже в одной семье иногда родственники не знают друзей друг друга. У мужа свои, у жены свои, порой бывает и такое, что человек много лет живет со своей женой, а ни разу не видел ее родителей и вообще ни с кем из ее близких не знаком.

- Ну и ну, - удивился племянник барона. - Как вы там вообще живете? Я б от такого давно повесился.

- Какая-то патологическая замкнутость прямо, - пожал плечами Раднор. - Я, если честно, мать и племянников своей жены знаю тоже только понаслышке, но если бы была возможность с ними общаться - уж точно не стал бы вот так вот отгораживаться. Поскольку я с людьми работаю, то, разумеется, иногда от них устаю, и мне хочется немного посидеть в одиночестве, но не прямо вот до такой степени.

- Ты считаешь это замкнутостью, а наши люди считают, что таким образом оберегают свое личное пространство, - пояснила Йире. - Отсюда, кстати, и те маски, которые вам так не понравились. Наверное, что-то вроде попытки закрыться от чужих глаз... не знаю, как объяснить, вы, скорее всего, не сможете понять.

- Для этого, видимо, надо родиться Ордосом, - заключил главнокомандующий Харконненов. - Но постараться можно.

Про себя Раднор подумал, что внезапное чувство, так захлестнувшее Гансента, может оказаться очень даже на руку их Дому: врага надо не только знать в лицо, но и быть в курсе того, как он мыслит и воспринимает мир. Пусть говорит дальше, эта наивная юная женщина наверняка всю свою жизнь просидела взаперти под надежной охраной и мало с кем общалась. От своих родных она сразу перешла в грязные лапы шакала Коррино и не имеет ни малейшего понятия о том, что такое реальная жизнь, вот и выкладывает недругам собственного Дома некоторые вещи, о которых человек более опытный и искушенный однозначно счел бы нужным помалкивать. То, что она расскажет, может оказаться весьма полезным: по крайней мере, особенности мировоззрения и менталитета Ордосов больше не будут покрытой мраком (а также масками и бесформенными балахонами) тайной.

- Мой двоюродный брат Кьель говорил о вас как о существах без эмоций, но сейчас я понимаю, что он был явно неправ, - сказал Гансент.

- Он действительно неправ, - подтвердила Йире. - Нам просто нужно немного больше пространства вокруг себя, чем всем остальным - ну как если бы ты общался с человеком, а вокруг него нечто типа непробиваемого поля, которое он может по своему желанию отключить и подпустить тебя к себе, а может и закрыть совсем. Без предупреждения.