Мастерман. Я немного удивлялся — даже дивана нет.
X. Разумно замечено. Невесте нужен хотя бы диван.
Мастерман. Естественно, сэр. (Оглядывает голую комнату.) И даме нужно где-то разместить свои вещички.
X. Под кроватью ящики. Хотите посмотреть? (Подносит руку к кнопке.) Пожалуй, нет. У дам свои секреты.
Мастерман. Да, сэр. Не мне в них заглядывать.
Пауза.
X. Знаете, мне любопытно, Мастерман. Вы мне понравились с первого взгляда. И туфлям моим вы явно понравились. И пиджаку вы понравились. Чем вы занимались до того, как стали шкандыбать по квартирам?
Мастерман. Работал, сэр, там и сям. Тяжело трудился за маленькие деньги.
X. На воздухе или в помещении?
Мастерман. В помещении, сэр.
X. Сидячая работа?
Мастерман. Отчасти.
X. Женаты?
Мастерман. Не успел — вечно не хватало времени.
X. У вас, наверное, где-то своя комнатка вроде этой.
Мастерман. Не такая, сэр. Не такая современная. Без кухоньки. Только газовая плита. Кровать, конечно. Не такое славное гнездышко, как у вас.
X. Ванная?
Мастерман. Ну, что вы. В баню хожу раз в неделю.
X. Не желаете принять приятную горяченькую ванну? На улице холод и сырость. И работа пойдет гораздо энергичней после горячей ванны.
Мастерман (озираясь). Как говорится, это соблазнительное предложение, но я не вижу тут ванны, сэр.
X. Но она есть. Положитесь на «Омни-студио, лимитед». Всё на своих местах, и для всего есть место. (Он поднимает край скатерти, выдвигает пластиковую ванну и ставит её над сливом в полу. Идет на кухню, надевает резиновый шланг на кран, а другой конец — на кран ванны. Потом в качестве демонстрации напускает в ванну немного воды.)
Мастерман. Ну и ну, что еще они придумают. И где найдут место для туалета, извините за натурализм?
X. Я покажу, если вам надо.
Мастерман. Нет, нет, сэр. Никакой необходимости. Чисто из любопытства.
X. Мастерман, так как насчет ванны?
Мастерман. Нет, сэр, правда. Злоупотреблять вашей любезностью? Не смею. К тому же до вечера мне надо много концов проделать.
X. Просто любопытства ради, попробуйте, хороша ли вода.
Воды только на дне. Мастерман наклоняется, чтобы пощупать воду — на заду у него заплата.
Мастерман. Теплая, сэр, в самый раз.
X. О! Мастерман, ваши брюки…
Мастерман. Что с брюками?
X. Принцесса там, не принцесса — вы не можете в таком виде.
Мастерман. В каком смысле, сэр? Что не так?
X. Заплата!
Мастерман. A-а. Чуть зацепился. Перелезал через живую изгородь.
X. Что вас понесло на живую изгородь?
Мастерман. Люблю погулять за городом в воскресенье.
X. Но такая заплата не гармонирует с моим пиджаком.
Мастерман. Хотите сказать, компрометирует его?
X. Мастерман, выход только один. Я отдаю вам мои брюки.
Мастерман. Нет-нет-нет, сэр. Я и подумать об этом не смею.
Но X уже спускает брюки.
X. Перестаньте, друг мой. Не стесняйтесь. Я это делаю не для вас. Я это делаю для бедных парализованных деток.
Мастерман. Но мои трусы. На этой неделе не смог вырваться в прачечную. И они тоже немного заплатанные.
X. Не страшно. Их никто не видит. Внешность — вот что важно.
Мастерман. Истинно так.
X. Как давно вы занимаетесь вашим благородным делом?
Мастерман. В ноябре будет два года.
X. При любой погоде, вы сказали?
Мастерман. При любой погоде, сэр.
X. В снег, и в бурю, и в пекло. Знаете, ваша преданность делу трогает меня не меньше, чем эти детишки в инвалидных креслах. Вам было бы гораздо легче в таком кресле на колесах. Может быть, с мотором. Вы не завидуете иногда удобству их жизни? Когда они собираются вокруг елки с лампочками в теплой больнице, вы, Мастерман, может быть, тащитесь по снегу от двери к двери и просите денег.
Мастерман неохотно снимает брюки. Он стоит лицом к X, потому что трусы на заду порваны. Обмениваются брюками. Долгая неловкая пауза.
X. Ну вот, вы другой человек.
Мастерман. Именно так себя и чувствую, сэр. Если бы четверть часа назад мне сказали…
X. Я сам себя чувствую другим человеком. Но со мной перемена случилась раньше. (Смотрит на часы.) Три четверти часа назад, если быть точным. (Пауза.) Скажу вам, Мастерман, перед вашим приходом я пережил минуты глубокого отчаяния.
Мастерман. Что-нибудь из-за невесты?
X. Да.
Мастерман. Тяжелая ссора?
X. Окончательная ссора, Мастерман.
Мастерман. Поверьте, сэр, размолвку с любимой нельзя принимать так близко к сердцу. Милые бранятся — только тешатся.
X. Потехой не назвал бы. Она была страшной сукой. Очень толстая и косая. Уродок легче всего заполучить и трудней всего от них отделаться. Особенно, если они трудоустроены, а ты нетрудоспособен. Это рождает в них невыносимое чувство превосходства.
Мастерман. Помните старую пословицу, сэр: рыбы пруд пруди… Лишь бы удочка не сломалась… Если я чем-то могу помочь…
X. Мастерман, вы уже помогли. Когда зазвонил звонок, ведал ли я, что за дверью мой добрый ангел? Уверены, что не хотите принять ванну?
Мастерман. Я лучше воздержусь, сэр, если позволите. У меня свои маленькие привычки. Баня по четвергам.
X. Вы меня не стесняйтесь. Мне надо пойти на почту, отправить письмо.
Мастерман. Нет, сэр, правда, спасибо.
X идет к четвертой стене и смотрит в воображаемое окно.
X. Вот и солнце выглянуло. Дождь перестал. Вы принесли солнце, Мастерман. Я выйду на пять минут всего. Побудьте здесь, пока не вернусь. Хочу еще побыть с вами — с вами веселее. И угощайтесь медовым хрустом.
Мастерман. Мне, правда, надо идти — работа, сэр.
X. Но я еще не дал вам пять фунтов моей невесты. Дам, когда вернусь. (Снимает с Мастермана очки и надевает на себя.) А, простые стекла?
Мастерман (пристыженно). Ну… понимаете…
X. Значит, мне годятся так же, как и вам.
Мастерман. Я пользуюсь ими для работы. Видите ли, сэр, когда одежда немного поношенная, как у меня, очки придают, ну, солидность. Своего рода удостоверение.
X. Опять удостоверение. Противное слово.
Мастерман. Я попросил бы вас вернуть, если не возражаете. Я привык к ним.
X. Но они вам больше не нужны. Теперь на мне недостает солидности.
Мастерман. Сэр, прошу вас.
X идет к двери.
X. Мастерман, вы мне не доверяете. Слушайте, я скажу вам, что я сделаю. Погода разгулялась, светит солнышко, и до моего возвращения оставляю вам мою шевелюру. (Быстро снимает парик с лысой головы и нахлобучивает на лысого Мастермана. Хватает его дипломат и выскакивает за дверь.) Au revoir, Чипс.
Мастерман ощупывает волосы в тягостном недоумении. Пауза.
Мастерман. Эй!
За этим возгласом — звук захлопнутой двери.
(Себе, громко.) Черт, тебя обштопали, Чипс. Обштопал жалкий любитель. (Идет к двери, открывает, выглядывает в коридор.) Сгорели двадцать пять фунтов. И четыре серебряных ложки. (Возвращается в комнату, не закрыв до конца дверь. Расстроенный, садится в кресло и начинает кусать ногти, как прежде X. По ходу дела размышляет вслух.) Хватку потерял, Чипс. Что бы Ерш сказал, если бы сейчас меня увидел? И Рыжик. Эх, Рыжик. Со смеху бы помер — если бы еще был жив. Двадцать пять хрустов и четыре серебряных ложки. И фотокарточки, Рыжик. Что я буду делать без этих карточек? И без ксивы с росписью Ерша на счастье? Рыжуха, помоги мне, где ты там есть, подумай обо мне, помолись за меня, Рыжуха. (Долгая пауза.) Черт, ты всегда у нас был умным. У тебя всегда был ответ. Он ту пятерку вынул из буфета. Там должны быть еще. (Старательно ищет в буфете, ничего не находит. С отвращением бросает на пол непочатую коробку хлопьев.) Они что, питаются этой дрянью? А! (Вспоминает про накренившуюся картину и снимает её со стены. Под ней — ничего.) Рыжуха, старый друг. (Пауза.) Рыжуха, я дурак набитый. Ты прав. Кровать. Под матрасом. Эти раззявы до сих пор не придумали ничего лучше. (Ищет взглядом кнопку, находит, нажимает ее, и эта часть стены начинает медленно опускаться. Когда она доходит до пола, мы видим тело очень толстой молодой женщины в ночной рубашке. У нее длинные светлые волосы, и она косая. Из психологических, а также экономических соображений надо использовать карикатурный манекен.) (Парализован зрелищем.) Мать честная! Дохлянка! Рыжий!
