Мужчина взглянул на наручные часы и кивнул.

– Буду ждать тебя на ужин! – произнесла его мать и, встав со стула, приблизилась к сыну. Посмотрела на него, чуть склонив на бок голову, и руками смахнула с пиджака мужчины несуществующие пылинки.

– Удачного дня, – произнесла она.

Гейл поймал руку матери и поцеловал.

– И вам, матушка! – ответил мужчина.

Все уже были собраны, оставалось только дождаться нашего таинственного гида, обещавшего быть, по словам короля, ровно в одиннадцать утра. А часы на моей руке показывали без минуты.

Во дворе стояла карета, запряженная четверкой лошадей. Их Высочество уже ждали, сидя в салоне и недовольно выглядывая наружу. Его свита была верхом, я же прогуливалась по террасе, ожидая приезда нашего сопровождающего. Рядом топталась Маргот – я была вынуждена взять ее с собой на прогулку, правила приличия, увы, никто еще не отменял, хотя, лично я предпочла бы общение с принцем без присутствия нянюшки.

Поймав на себе заинтересованный взгляд этого наглеца, который именовался виконтом, я зачем-то машинально поправила складки на платье. Сегодня я была в голубой амазонке, той самой, приобретенной в салоне мадам Джейн. Платье было с секретом, благодаря швее-магичке. Мало того, что оно приобретало размер своей хозяйки, так еще могло, по желанию оной, становится то простым прогулочным, то снова – амазонкой. Не правда ли, удобно!

«Надо бы еще раз посетить тот салон!» – напомнила себе я.

Часы на башне дворца пробили ровно одиннадцать, когда во двор въехал всадник, одетый в роскошный прогулочный костюм. И, судя по всему, это был наш гид, которого я так ждала.

Одного взгляда на мужчину, хватило, чтобы мое сердце разочарованно упало вниз.

«Чертов жук!» – первая мысль, что посетила мою голову и последовавшая за этим натянутая улыбка.

Я спустилась вниз.

– Вы как часы! – заметила, после обмена любезностями.

Гейл Льюис улыбнулся в ответ, сверкнув глубокими ямочками на гладковыбритых щеках.

– Вот бумага – план экскурсии, который передал вам король! – отдала кучеру лист, тот, в свою очередь, передал его Льюису, но Советник едва посмотрел на план.

– Я уже кое что придумал сам! – заявил он, обаятельно улыбаясь.

– Тогда не будем медлить! – сказала я решительно и направилась к карете, чувствуя на себе взгляды как минимум двоих мужчин – Льюиса и виконта, носившего забавное прозвище – Карандаш. И они оба, себе на беду, раздражали меня до невозможности.

«Вот же повезло!» – протянула руку лакею и забралась в карету, едва сдерживаясь, чтобы не оглянуться на жука. Следом грузно влезла Маргот. Принц Алистер поджал ноги, чтобы пышная нянюшка могла устроиться поудобнее и покосился как-то недовольно. Я же лишь улыбнулась во весь рот.

– Вам понравится, Ваше Высочество! – пообещала я уверенно, а про себя только подумала: «Ну, Жук Льюис, не подведи!» – и пусть эта экскурсия по столице окажет неизгладимое впечатление на нашего дорогого гостя.

Энтони вернулся от отца и сразу же направился в покои жены. Широкими шагами преодолел лестницу и остановился только у дверей в покои супруги. Странное ощущение вины с утра погнало его прочь из дома, а теперь вернуло назад. Конечно же, при дворе он не был, зато сразу отправился к отцу. Разговор с сэром Чарльзом помог заглушить метания совести и теперь Энтони был готов загладить свою вину.

Он прекрасно понимал, что Одри не виновата в том, что произошло. И не ее вина, что королю вздумалось заменить сестер. Не ее вина, что Энтони уже успел прикипеть, как мог, сердцем к младшенькой из рода Грэшем, но… Всегда оставалось это но. Как не твердил себе, как не заставлял, Тони не мог привыкнуть к той мысли, что Одри приходится ему женой. То, что произошло вчера, он списывал на действие спиртного. В ту ночь, Одри показалась ему такой желанной, так похожей на сестру. Даже когда касался ее тела и ласкал, Энтони представлял себе Мейгрид. Ее податливое тело в своих руках, ее губы, ее прикосновения, ее трогательные и еще такие неумелые ласки… А утром пришло понимание о содеянном и Энтони сбежал. Позорно.

– Что, если она теперь беременна? – спросил его отец, когда распив вместо утреннего чая, виски, они оба сидели в кабинете Первого Министра, и сэр Чарльз Болтон смотрел на сына, чуть нахмурив брови. – Знаешь ли, такое бывает, если сильно постараться! – улыбка тронула губы отца.

– И что мне теперь прикажешь делать? – спросил он.

– Просто живи, – ответил сэр Чарльз. – Я так полагаю, что твою ненаглядную Мейгрид Его Величество намерен сосватать кому-то нужному короне.

Энтони сжал зубы.

– А ты вернись к жене и постарайся загладить свою вину, – продолжил свои напутствия отец, – вряд ли она ожидала, что этим утром, ты сбежишь из ее постели! – он криво усмехнулся, а Энтони от таких слов стало еще горше.

– Пригласи ее на прогулку. Покажи столицу! – предложил Первый Министр и молодой Болтон согласно кивнул.

– Выброси из своей головы эту Мей. Забудь о ней! – чуть резко сказал отец. – Если король так решил, значит, вам никогда не быть вместе, уж поверь мне, сын. Я то его знаю!

Сын поверил, и теперь Энтони решил реабилитироваться в глазах своей законной жены.

«Одри понравится, если я приглашу ее прогуляться по городу, – подумал он, – покажу то, чем богата столица. Давно пора нам вместе показаться на улицах!».

Одри была очень удивлена, увидев на пороге своего мужа. Одним кивком головы она отослала горничную и отошла в сторону, пропуская в спальню Энтони.

Едва за служанкой закрылась дверь, как Болтон заговорил:

– Я пришел извинится, – сказал он, встретив удивленный взгляд своей леди.

– Думаю, это правильно! – произнесла женщина и чуть улыбнулась. Ей понравилось видеть его таким. В глазах мужа застыло сожаление и это согрело сердце Одри.

«Значит, не все еще потеряно!» – решила она. Ведь поутру, проснувшись и узнав, что муж спешно покинул дом, она уже подумала, что приворот не подействовал, что Энтони все так же любит Мей, что у нее нет больше никаких шансов. А вот теперь он стоит перед ней с виной во взгляде и сейчас явно сделает нечто приятное. Что именно, она могла только гадать.

– Если вы не против, дорогая, – слово «дорогая» сегодня далось Энтони особенно тяжело, – я приглашаю вас на прогулку после завтрака.

– Я уже позавтракала! – солгала Одри.

«А вдруг передумает?» – мелькнуло в ее голове.

– Раз так, тогда, если вы не против, я буду ждать вас внизу, в холле, и пока распоряжусь, чтобы заложили карету.

«Давно бы так!» – что-то восторженно взорвалось в груди молодой женщины.

– И куда мы отправимся? – спросила она уже мысленно примеряя свое новое платье и надеясь, что понравится в нем мужу настолько, что этой ночью он тоже посетит ее спальню, только теперь без всяких снадобий и зелий.

– Я думаю, что пора показать вам город! – произнес Энтони и шагнул к двери.

– Я буду раньше, чем вы успеете все приготовить! – донеслось ему в спину радостное восклицание молодой жены.

Энтони едва удержался от того, чтобы не хлопнуть дверьми. Он сам себя не узнавал. Одри его и раздражала, и привлекала одновременно и это разрывало душу мужчины напополам.

«Разве может быть такое?» – спросил он сам у себя, шагая по коридору к лестнице, ведущей вниз.

Навстречу ему, подобрав юбки, спешили горничные, и Энтони точно знал, куда они направляются. Не иначе, как одевать свою госпожу для выхода.

«Она так старается угодить, что даже тошно!» – подумал мужчина. Но отец во многом был прав. Стоит смириться и жить дальше. Мейгрид осталась где-то там, в его прошлом. Будущее – это служба королю и политический рост. Больше Энтони, кажется, теперь ничего не волновало.

«Не должно волновать!» – поправил он себя и спустился вниз.

Гейл оказался отличным гидом, что я признала с неохотой и скрепя сердце. Подвешенный язык господина Советника, его знание истории столицы и страны в частности, сделали свое дело, и скучающий принц Алистер весь обратился в слух.