- Твой! - Том прижимал его к поверхности кровати, накрывая своим телом, чувствуя родной запах.

- Мой! - близнец царапал его плечи, ерзая под ним и громко выдыхая в раскрытые губы. Ему нравилась та власть, которой пах его брат. Нравилось, что этот красавец, по которому плачут миллионы, теперь точно принадлежит только ему. Нет ничего невозможного, думал он, заглядывая в любимые глаза. И ведь не так давно он впервые познал вкус этих губ, что всю жизнь были рядом, манили, только разум запрещал подобные "Хочу!".

- Мой! - старший мокро целовал полные губы, опаляя их дыханием, покусывая. Его руки скользили по извивающемуся телу, которое будто плавилось, изнывая от забытых ощущений. Том крепко сжал его ягодицы, прижимаясь членом к его паху, дурея от простых прикосновений.

- Твой! - тело страдало от невозможности взять все и сразу, от непреодолимого желания отдать себя здесь и сейчас.

- Билл, стой… - Том осознал это уже давно, но решился только сейчас, поэтому и отстранился, заглядывая в черные от похоти глаза.

- Что… - не совсем понимал, точнее, совсем не понимал, вновь обвивая ногами его талию и руками скользя по влажной спине. Ему было наплевать на все и он совсем не хотел останавливаться.

- Я хочу… Тебя… - слова говорить легко, когда не понимаешь их настоящего смысла. Их так же легко слушать, когда мысль собеседника ты понимаешь по своему. Но тут оба без подсказок поняли, о чем просит Том...

- Том? - губы задрожали, возбуждение в миг отошло на второй план, когда Билл увидел в глазах брата не поддельную преданность. Он больше никогда в нем не усомнится, после такого потока чувств...

- Я должен быть твоим. Только твоим… - вот и весь смысл. "Твой" - значит полностью принадлежащий, отданный во власть и стремящийся быть как можно ближе только рядом с одним. Навсегда.

- Ты про… - глаза расширились в удивлении, он не совсем понял, точнее понял, но как-то медленно соображал, не мигая, глядя в раскосые глаза. В эти секунды полнейшей тишины, когда ее нарушают только их сорванные дыхания и стучащиеся о ребра сердца.

- Только так, хочу принадлежать тебе, братик… - он поджал губы, чтобы не выдать, что этот момент отозвался слезами, которые встали комом в горле. Но плакать не принято, да и глупо как-то...

- Сумасшедший… - сказал Билл и улыбнулся улыбкой ненормального человека, психа, который только что сбежал из психушки. Если говорить простым языком - поплыл мальчик.

- Любимый… - Том мурлыкнул, тыкаясь носом в теплую щечку и, лизнув ее напоследок, отстранился, падая спиной на кровать.

Они поменялись местами. Билл сначала неуверенно присел у согнутых колен брата, которые Том свел вместе, поняв, что стесняется. Он и не думал, что это так сильно смущает, когда лежишь перед кем-то... Билл провел ладонями по его коленям и все-таки развел их в стороны, старший в этот момент громко сглотнул, возбуждаясь только от одного взгляда брата. Брюнет тихо рассмеялся, укладывая пальцы на истекающий смазкой член, он склонился над органом и смешно поцеловал алую головку. Это была опошленная милость.

- Расслабься… - шептал Билл, касаясь внутренних сторон бедер, пробуя пальчиками упругие половинки. Том как мог старался убить в себе страх боли, но это мало получалось. Он знал, что брат не причинит боль, точнее, он не хочет ее причинять, но она неизбежна. Да и плевать ему было. Между ними случилось что-то такое, когда мир существует, живет, но они вне его. Билл провел ладонью по красивым мышцам живота, вверх, по груди и шее, пальцами к его рту. Том открыл рот, впуская в себя длинные пальчики, хорошенько посасывая их. Он прикрыл глаза от наслаждения. Младший ласкал второй ладонью его крепкий член, мечтая насадиться на него. Желание было очень сильным. И он решил совместить приятное с полезным...

Билл вынул пальчики с его рта, гаденько улыбнулся и уселся верхом на Тома. Старший был сильно возбужден и не совсем понимал его действий, да и возмущаться сейчас не мог, ибо каждое касание брата отдавало приятной истомой в паху. А брюнет тем временем, хорошенько терся задницей о пах Тома, позволяя члену лечь прямо между его ягодиц. Несколько минут блаженства и он вновь привстал, переворачиваясь на брате, усаживаясь к нему спиной. Он оперся одной ладонью в кровать меж раскинутых ног Тома, а второй взялся за его член, привстал и направил его в себя. Когда горячая головка коснулась сомкнутых мышц он подался назад, расслабляя мышцы и принимая в себя пульсирующий орган. Том взвыл, цепляясь пальцами за ягодицы брата, кожа была покрыта испариной и его руки скользили, без возможности хорошенько уцепиться за округлости Билла. А Билл шипел от боли, которая стремительно смешивалась с таким знакомым и желанным удовольствием. Ему хватило полминуты, чтобы насадиться до самого основания и начать сжимать член в себе. Старший выгибался, толкаясь вглубь любимого брата, гладя ладонями его спину, его талию, бока. Он изредка открывал глаза, наблюдая за тем, как Билл привстает и вновь опускается, скользя по члену. Они оба громко дышали, теряясь в пространстве.

Брюнет начал двигаться быстрее, подпрыгивая на Тома и одновременно обсасывая свои собственные пальцы. Еще несколько мгновений и он опустил ладонь вниз, стараясь пропихнуть ее между ног брата и добраться до его дырки. Несколько усилий и он нащупал пальцами нужное отверстие, отмечая для себя то, что он себе это представлял немного легче. Но поза не позволила ему в полной мере сотворить задуманное. Том чуть развел в стороны ноги, понимая брата и тогда Билл снова начал смазывать пальцами его анус, все еще двигаясь по стволу.

Том даже не заметил как длинный пальчик вошел в него, все его чувства были сконцентрированы на ощущениях, которые дарила попка Билла. Этот чертенок удачно осуществлял желаемое, одновременно и насаживаясь и насаживая. Том понял, что его растягивают снизу тогда, когда младший орудовал там уже тремя пальцами. Ему не было больно или не комфортно, ему было мало.

- Билл, - хрипит, - Билл, я больше не могу. Возьми меня, ну возьми...

Так откровенно Том себя еще никогда не предлагал. Он мог соглашаться или просто игнорировать, но чтобы предлагать вот так вот, откровенно умоляя. Билл последний раз опустился вниз по члену и замер, прощаясь с приятной наполненностью. Брат шлепнул его ладонью по спине, сгоняя с себя. Брюнет фыркнул, напоследок сжимая его в себе и слез, разворачиваясь и укладываясь подле ног брата.

Он приставил головку члена к входу и медленно подался вперед, поглаживая все еще стоящий орган брата. Мышцы встретили жаром, принимая в себя его размер и согревая, лаская стенками его плоть. Том скривился, по комнате разнесся громкий вскрик, его тело выгнулось, но было не совсем больно. Он ожидал большего и сильно напрягся, но вот до его мозга начало доходить, что боль минимальна.