- Хватит!- Йост подошел к парням,- Я понимаю, что у вас сейчас все не просто. И что все эти разговоры об инцесте мучают вас. Убивают и все такое. Но соберитесь! Парни, отпахайте сегодня концерт, завтра выходной. Завтра будет время отдышаться. А сейчас валите на сцену. Они уже зовут вас…

Десять тысяч орущих. По ним плачет психушка, они же плачут и размазывают косметику по лицу. И парни и девушки – дети. Просто дети. Пришли лицезреть своего бога. Их разум отключен. Сейчас есть только сцена, пока что пустая. Все рвутся к ней. Каждому надо коснуться бога. У каждого, как известно, бог свой. У кого-то с гитарой, у кого-то с микрофоном, а кто-то толком и не может разглядеть своего бога за громадной барабанной установкой.

Но вот дается сигнал, сейчас всё начнется.

Том уже на своем месте, в темноте. Последний взгляд на брата. Билл опять боится. Он каждый раз боится этой толпы. Именно толпы, первые несколько рядов это ещё лица, а дальше море тел. Если он нечаянно упадет в это море, его там разорвут, предварительно изнасиловав. И никакая охрана не спасет. Они ведь его так любят. Все так любят, что готовы убить любого, только бы коснуться его тушки. Да что там любого, они готовы ему самому шею свернуть, лишь бы унести сувенирчик с тела кумира. Зал смолк. Чтобы взорваться. Что бы убить звуком мир. Мурашки – это некий флешмоб. Затрясло одного фанатика, затрясло всех. Несколько девушек ещё до начала концерта грохнулись на пол без сил. Сейчас их относят к врачам.

Тишина. Придуманная тишина. Все замерли. Сейчас Том начнет концерт. Билл глянул на брата. Он видит, как Том ждет, выжидает полного безмолвия за спиной. За спиной тысячи рук. Это необычное чувство. Оно возникает только в эти секунды, когда старший уверенно ждет, что бы дать начало концу света.

Зал взорвался криками в тот момент, когда Том коснулся струн. Подхватил Густав. Второй взрыв, вторая лавина. Но это лишь начало. Секунда за секундой, скоро настанет конец этому миру. Так ощущает каждый, кто оказывается в зале. Это чувство, они знают, кто сейчас появится. Свет скользит по сцене, рассекая темноту. Вот-вот, уже сейчас появится Билл. Подхватывает Георг. Все узнают его гитару. Больше сил нет терпеть, это взрывает мозг. Это мучение, этот страх, особенно у тех, кто впервые на их концерте. Непонятное счастье.

Из темноты слышится голос. Первые строчки песни, ее все знают. Истошные вопли, крики, всхлипы. На сцене появляется младший Каулитц. Это хрупкое тельце, в коже, с придуманными мышцами, с рельефным телом. Он сжимает руку в кулак, поднимает ее в воздух. Десять тысяч пар глаз, рук. Десять тысяч тел. Все на одном дыхании.

Когда проходит первый шок, фанаты начинают подпевать, а местами даже подтанцовывать. Билл носится по сцене, возможно, вот она свобода. Выдуманная свобода. Но это лишь обман. Каждый шаг, каждое движение заучено. Каждый взгляд заранее отрепетирован.

Билл смотрел в зал. Сейчас было не так страшно. Начинать всегда страшно, но надо лишь сделать шаг, выйти на сцену. И та волна эмоций зарядит тебя энергией на сто лет вперед. Да, Билл словно вампир, он питался этими стонами, голосами. Он любил их, он хотел их. Невероятная страсть, хотелось взлететь и раствориться в этом сумасшествии. Из концерта в концерт.

Вспышки камер, уже все равно, что где-то он получился не совсем красиво. Какая разница, фанаты все равно напишут, что он милашка. Его голос в колонках, сердцебиение наружу. Пульс витает где-то в зале, его пульсом дышат все, кто смотрит на сцену. Первая песня остается позади. Каждый из десяти тысяч в уме ведет подсчет. Минус 5 минут концерта, и кажется, что конец так близок. Каждая секунда приобретает глобальное значение рядом с ними.

Не тормозя, не сходя с дистанции, Билл плавно входит в поворот. Новая песня, новый ритм. Немного лажают, недовольные взгляды. Парни подстраиваются под солиста, который почему-то снова перепутал слова. Все нормально, этого никто не заметил. Это полный развал мозговой системы. Билл видел, чувствовал, что творилось в зале.

Он оглядывал первые ряды, он дарил взгляды, большего подарить не может. Девушки замирали, когда его взгляд плавно ложился на кого-то из них. В эту секунду, было такое странное ощущение, будто он касается тебя. Этот взгляд – его горячее дыхание. Но вот он уже смотрит на другую. Но ощущение тех секунд не исчезнут никогда. Эти секунды для кого-то станут самым большим событием в жизни.

После третьей песни он довольно приветствует всех, кто сегодня рядом с ним. Ну, да, почти рядом. Ближе обычного, можно так сказать. Он перекидывается парой фраз с фанатами, а у тех на все один ответ - крик, который оглушает планету.

В эти минуты, когда Билл заговаривает зубы, уши, глаза и все остальное милым дамам в первом ряду, остальные члены группы имеют возможность отдышаться. Немного размять пальцы, вернуться на исходные позиции.

Так песня за песней. Пока не наступает тот момент, когда на сцене исчезает все. Сердца замирают, мозг судорожно начинает отсчитывать песни и прикидывать примерное время концерта. А вдруг это конец? Но слышны первые аккорды, видны очертания в темноте. Медленно загорается свет. На сцене двое. Сегодня не будет вездесущего пианино. Сегодня они поют «В ночи». Приятное удивление на лицах фанатов. Как не странно, но это лишь одна из немногих песен, которые наполнены смыслом, все остальное, многое из их репертуара, это истории ни о чем. Сейчас Билл поет для брата, он говорит ему это. А Том пытается не думать ни о чем, он ласкает струны. В зале становится тихо, может все ушли? Билл открывает глаза. Нет, все на месте. Просто у них нет возможности кричать. Сейчас они умирают. Они так любят такие моменты единения братьев. Это так мило, они лишь друг для друга.

Дальше концерт шел как обычно. Для парней как обычно, а для тех, кто в зале это было чем-то волшебным, необыкновенным и нереальным.

Под конец, когда каждый вдруг начинает осознавать, что время вышло, что время ушло в воспоминания, а кумир так и не обратил внимание. Становится сильно грустно. Становится сильно больно, ведь он сейчас уйдет. И неважно кто твой кумир, он уйдет. Он всегда уходит. У него такая работа. Слезы от чего-то, сами собой появляются на лице. Они боготворят его только за то, что он одинок. Думая о том, что когда-нибудь, он обязательно выберет ее. Он заметит ее среди тысяч таких же, как она. Да, они все такие же. Одинаковые. С высоты сцены они все словно море рук. Они все вместе, они толпа. Среди них сложно выделить кого-то одного. Они все всего лишь фанаты…

Билл машет на прощание ручкой, улыбается плачущему залу и скрывается за кулисами. Том уходит за братом, за ними Георг.

- Уххх…- Том приземлился на мягкий диванчик.

- Фухх…- рядом упал Билл. Он как обычно устроил голову на коленях брата и закинул ноги на подлокотник дивана. В комнате повисла тишина.