- И что ты сказал?

- Начал говорить о том, что не знаю... - прищуриваю глаза, - но тут офицер донес до меня ТВОЮ версию! - тыкаю пальцем в его грудь, - ты сказал им, что мы с тобой пара?!

- Ну, да... - пожимаешь плечами, - знаешь, он ведь ждал от меня именно этого ответа.

- Ты, идиот Том! - улыбаюсь, и радуюсь, и злюсь. - А если будет суд, и родители на нем будут присутствовать?

- Суд будет по-любому, так бы офицер не приходил к нам. Просто ты не говори родителям, когда он случится. И все! - успокаивает меня, а сам так нежно смотрит.

- Все равно... - пожимаю плечами и сажусь на кровати, - ну, все-таки, ты теперь так спокойно говоришь о наших отношениях... Меня это смущает.

- Ну, что ты... - садится рядом, обнимает меня, прижимается губами к моей щеке, - чего мучится-то? Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы живем вместе, а ты воспитываешь наших собак...

Я смеюсь, он так говорит, будто мы живем уже несколько лет вместе, прикасаюсь пальцами к его губам.

- Ладно-ладно...

Tom ©

От Билла я ушел только тогда, когда злая медсестра пришла в нашу палату вместе с охранником. Время посещения больных уже давно закончилось, и женщина уже раз пять пыталась выгнать меня от Билла, но я не уходил.

Дома я принял душ и сразу же улегся спать. Уже в кровати, я понимаю, что так и не сказал Биллу о этом странном мужчине. А еще, я ведь хотел поговорить с мамой. Завтра съезжу к ней, так или иначе, нужно отвести ей кое-какие документы. Элена Эртройт, конечно, та еще стерва, но она все-таки моя мать и должна рассказать мне, что же там такое случилось.

Я уже был в полудреме, когда телефон закрякал где-то под подушкой. Но даже в состоянии сна я все-таки сразу понял кто это, почему-то губ коснулась улыбка.

- Але... - выдыхаю.

- Неужели я тебя разбудил?

- Да, ты сегодня поздно... - зеваю и откидываюсь на подушках.

- Я только освободился.

- Ты работаешь?

- Можно и так сказать.

- Нет, скажи как есть... - прошу я.

- Не думай об этом, ты поговорил со своей матерью?

- Нет, завтра собираюсь поговорить. Может, ты мне все сам расскажешь?

- Могу, но мне хочется услышать ее версию. Да и тебе будет легче, когда ты услышишь две версии. Картина будет более полной...

- Почему ты появился именно сейчас? Пять лет прошло...

- Четыре из них я сидел в тюрьме, затем почти полгода искал тебя и налаживал свое положение.

- За что ты сидел? - мурашки по коже.

- За совращение несовершеннолетнего пацаненка, - он тихо посмеивается. А у меня холодок по коже проходит. Те картины из сна, когда его кто-то забирает у меня, те люди в черных одеждах...

- Алоис...

- Ты имя запомнил или вспомнил?

Он так спокойно говорит о том, что отсидел, так спокойно смеется над этом...

- Из-за меня, да?

- Других малолеток у меня никогда не было...

- Алоис...

- Да, ладно, не напрягайся. Хочешь, я к тебе завтра заеду?

Вот тут у меня сердце останавливается. Но ответ приходит мгновенно и будто на автомате:

- Нет, это не к чему.

-Совенок, ты не понял, наверно, но я отсидел из-за тебя четыре года. И сидел бы еще очень долго, если бы не деньги и мое положение...

- Всего хорошего, Алоис. Спокойной ночи.

Я отключаюсь и убираю телефон под подушку, переворачиваюсь на другую сторону кровати, укрываюсь одеялом. Нельзя так. Нельзя. И я не хочу. Я люблю Билла и лучше вообще в это все не влезать. Я ведь знаю, что я к нему что-то чувствовал еще тогда, пять лет назад. И я так же знаю, что чувства имеют одну нехорошую привычку - возвращаться. Я не хочу, чтобы у нас с Биллом были какие-то проблемы. Он итак то и дело норовит сбежать от меня...

Когда же он уже вернется из этой больницы. Нужно будет завтра поговорить с врачами. Хотя они ничего мне не говорят. Несколько общих враз и все. А Билл вообще от этой темы на раз-два уходит. Я у него спрошу, а он вроде бы и начнет отвечать, но как-то незаметно для меня уходит от темы.

***

Просыпаюсь с головной болью. Виски болят, только приподнимаюсь и снова падаю на подушку. Меня тошнит, твою мать, я заболел? Беру телефон, нужно позвонить и сказать, что меня сегодня не будет на работе. Что-то мне очень нехорошо...

- Да? - вздрагиваю, когда на том конце провода раздается ЕГО голос.

- Ой, я ошибся номером, прости, - но тот видимо вообще меня не слушает.

- Ты что, заболел там?

- Нет, - бурчу я.

- Еще и врет, наглец. Я сейчас приеду.

- НЕТ!

Гудки. По коже дрожь. Что он придумал? Что он? Утыкаюсь лицом в подушку. Пусть едет. Я все равно не открою ему дверь. Нужно позвонить Биллу. Кое-как нахожу его номер в телефонной книжке, нажимаю вызов.